Керк, ощущавший животом тёплую спину Полины, и сам ощущавший прижатые к спине животик и грудь Рахель, чувствовал смущение: Полина наверняка почуяла, что он… Опять возбудился.
Но женщина предпочла пока промолчать, лишь игриво посмотрев на него через плечо, заломив одну бровь: Бог знает, как ей это удалось!.. Но Керк покраснел.
— Хватит «прелюдии». — проворчала всё замечавшая Рахель, — Сначала — впрыгнем и подкрепимся. Игрища — потом. И то: если не будет какого экстрима!
Экстрима не случилось, но когда впрыгнули, перегородка и правда — захлопнулась.
— Тысяча чертей! Мы в ловушке! — деланно суровый и обвиняющий тон Рахель вовсе не бодрил, хотя она, возможно, надеялась, что такая шутка позволит разрядить обстановку, — Теперь копы похватают нас, как кур на птицефабрике! Это всё Джон виноват! Я предлагаю его немедленно застрелить!
Они «отлепились» друг от друга, и Керк похлопал ладонью по захлопнувшейся плоскости:
— Копы нас уже «похватали». Поэтому, господа задержанные, предлагаю пожрать, пока нас не перевели на тюремные хлеб и воду.
— Почему — «пока не перевели»? Вот именно — уже перевели! — Полина как раз разгрызла очередной шарик, — натуральный пшеничный хлеб!
— Блинн… Замечаете: шарики вроде… Стали поменьше.
— Это плохо.
— Почему, Керк?
— Потому что, похоже, наши боссы, — Керк показал глазами в потолок, — решили, что мы слишком успешно справляемся, и надо пищи нам давать поменьше, а задания подбрасывать почаще. И посложней.
— Тьфу ты!.. Типун вам на язык. Честно говоря, и эти-то были выше моего серого и посредственного интеллекта. А если будут сложнее, я останусь голодная. И необласканная.
— Почему — необласканная?
— Ну как же. Если еды будет меньше, вас не хватит на двоих!
— Тьфу ты… — Керк сердито сплюнул, — За это не волнуйтесь. Сил-то хватит. Просто…
— Да?
— Не вижу здесь необходимых сопутствующих прибамбасов для такого рода экспериментов!
— Это каких же ещё вам «прибамбасов»?! — Рахель рукой указала на грудь Полины и свою, переведя жест и ниже, — Все необходимые «прибамбасы» в наличии! И очень даже «в форме»!
— О, да… Тут ничего сказать не могу: эти прибамбасы — высшего качества! — Керк, покивав с самым серьёзным видом, и прищурив глаза, сделал рукой неопределённый жест, — Но я имел в виду другое. Мы же — не дикари какие. Мы испорченные цивилизацией и привыкшие к удобствам, Хомо Сапиенсы. Нам, чтоб, значит, нормально заниматься этим, нужно, вернее — желательно! — ещё и такие мелочи, как ванну, или хотя бы душ с тёплой водой. Мыло. Полотенца, смену нижнего белья, удобное лежбище, и всё прочее этакое…
— Обо что угодно буду спорить, всё это есть вон там! — Полина снова пальцем ткнула куда-то за спину Керка.
Тот развернулся к открывшемуся в другой стенке проёму.
Действительно, всё имелось.
Они словно оказались в номере отеля. Не люкс, конечно, и уж тем более, не «вип»: никаких украшений, или декора. Голые белые стены, и… Посередине комнаты — большая кровать. С матрацем и простынёй. Как минимум — двуспальная, как невольно хмыкнув про себя, отметил Керк.
В одной из стен ещё два проёма: за одним оказался туалет, за другим — ванна с душем. В мыльнице лежало мыло, на полочке стояли два флакона — как он сразу понял, с шампунем: для «девочек». Полотенца висели на кронштейнах…
И даже краны горячей и холодной воды имелись — с синим и красным пластиковыми кружками, совсем, как там… Там.
Керк, пялясь на кружки, невольно сглотнул. Потом выдавил из себя:
— Деваться некуда. И отпираться бессмысленно. Ну, кто первый хочет помыться?
— Я первая застолбила вас, значит, и мыться полезу первой. — Полина, изящным движением, явно отработанным, вылезла из трусиков, кинула их прямо на пол ванной комнаты, и виляя тем, чем положено вилять, бросая недвусмысленные взоры через плечо, удалилась за полиэтиленовую занавеску.
Зашипел душ. Послышалось: «Чёрт! Горячая…»
Керк и Рахель вернулись в комнату и присели на постель. Переглянулись.
Рахель буркнула:
— Если не хотите — навязываться не буду.
Керк вспыхнул: ведь женщине будет и правда обидно, если он «пренебрежёт» своими «обязанностями»! Но как бы сказать…
— Рахель. Я понимаю, что теперь, когда до этого действительно дошло, я не вправе вам, как и Полине, что-то приказывать. Или навязывать. Да — даже просить. Но…
Если вы не слишком рассердитесь или обидитесь, я хотел бы сказать… Что очень вас хочу! Нет, правда: я хочу вас. И не потому, что вы… Помолодели, и выглядите просто убойно! Или на это «тонко» намекают устроители всего этого д…ма! Я…
Привык к вам. Вы обе стали мне… Дороги. И, думаю, что если бы судьба там, наверху, — он кивнул головой, — свела нас раньше, из нас вышла бы отличная пара!
— Я знаю. — Рахель дёрнула плечом, — Да и из вас с Полиной тоже получилась бы прекрасная пара. И вообще: вы явно — «элитный самец». Не качайте головой: я и правда так думаю.
— Спасибо. — Керку действительно было приятно, — Может, и так. Но вы — «элитнейшие» самки, если не обидитесь за такое пошло-экспериментальное обозначение!
— Не обижусь. Более того: пропущу вас впереди себя в очереди в ванну. «Отмокать» и мыться буду долго. Не хочу вас пока смущать и отвлекать.
У вас с Полиной час.
4
Полина напоминала самую настоящую Венеру.
Нет, не ту, доходяжно-худощавую романтично-возвышенную ломаку: Венеру Ботичелли, а ту, что стала классикой в виде скульптуры. Пусть и без рук, но — с идеальными пропорциями.
Керк, имевший шанс, (Вернее — ему уж не без умысла дали возможность насладиться зрелищем!) теперь торопливо растирал тело под обжигающими (специально отрегулировал погорячее!) струями, стараясь воображение пока лишними мыслями не распалять: и так распалился, дальше некуда! Теперь бы не ударить в грязь лицом!
Не ударил.
Когда он появился из проёма, Рахель и правда — быстро ушла, и не спешила выходить, явно, как обещала, нежась и плескаясь в набранной ванне. Полина ждала его, чуть прикрывшись тонкой белой — ещё бы! Тут всё — только белое и чёрное! — простынёй.
Он остановился в ногах постели.
Женщина неторопливо потянула простыню на себя. Взору Керка открылась пара очаровательнейших и стройных ножек, с изящными маленькими (не больше тридцать пятого! И как это он раньше внимания не…) ступнями с розовой кожей на подошвах! Затем простыня двинулась выше: вот и роскошные бёдра, и четко обозначившаяся за последние несколько «кормёжек» талия, и наполненная аккуратная грудь…
— Приди же, о самец моей мечты!..
Несмотря на иронично-весёлый тон, Керк почувствовал, что женщина и правда — его хочет! Может, волнуется, может, стесняется прослушки и наблюдения — но — хочет!
От этого его плоть отвердела так, что теперь разве что не звенела!..
Однако забравшись на постель, он сказал:
— Разворачивайтесь-ка на живот!
Если Полина и хотела что-то спросить, под его серьёзным взглядом она явно желавший высказать очередную шуточку ротик прикрыла. Но тут же мило улыбнулась:
— Сдаюсь на милость победителя!
Керк, стараясь вожделённо не сопеть, опустился на колени, так, что его ягодицы оказались на бёдрах партнёрши:
— Жаль, что нет никакого масла. Расслабьтесь. Это просто лёгкий массаж.
Массаж он делать умел.
И на самом деле то, что масла не было, нисколько ему не мешало: через пять минут под его сильными и уверенными пальцами роскошное тело партнёрши оказалось горячим и податливым в достаточной степени, и он почуял, как последние следы напряжения от некоей неловкости покинули женщину.
Он нежно, но настойчиво развернул её к себе лицом. Начал целовать крохотные ступни: Полина, лежащая с закрытыми глазами, засмеялась:
— Щекотно!..
Больше никто из них не сказал ничего, потому что губы Керка переместились на бёдра и выше, и когда его язык начал свою «подпольную» работу с её кошечкой, женщина уже только постанывала, и пальцами зарывалась в его короткую шевелюру, вернувшуюся теперь на всю положенную поверхность головы.
Керк, почувствовав, что женщина и правда теперь — готова и ждёт, продвинулся вперёд, мягко вошёл.
Стоны стали громче. Он чуть ускорил темп, подсунув одну руку ей под талию.
Похоже, он инстинктивно нашёл то положение её бёдер, что нужно: женщина начала задыхаться, и извиваться так, что он еле её удерживал! Голова Полины с закрытыми глазами откинулась назад, и после нескольких его интенсивных движений с её губ слетело рычание, а тело под ним вдруг сильно дёрнулось и выгнулось дугой, так, что он ощутил стальные мускулы женщины: «А-а-а-а!.. Всё-всё-всё-всё!.. У-ах-х…»
Он заставил себя остановиться, хотя хотелось ещё и ещё двигаться, только чтоб снова это слушать и слушать!.. И смотреть на крохотные капельки пота, выступившие над верхней губой… И ощущать, как расслабляется и словно оседает в постель это роскошное тело…
Ох уж это мужское самолюбие.
Но его ждала ещё и Рахель.
Несправедливо будет не «постараться» и для неё!
Рахель после его «стараний» в ванну не пошла. Тем более, что Полина пока оттуда не вышла.
Вместо этого женщина откинулась дальше на матрац:
— Не хочу никого оскорблять, но ты, — она как-то сразу, очень естественно, перешла на «ты». Керк и сам считал, что так будет правильней: они же — не чужие теперь, а… Семья! — тот ещё призовой кобель! Гады устроители. Хоть здесь поработали на совесть: мы точно подходим друг другу. В этом плане.
И почему это ты не встретился мне там, наверху, лет сорок… Или хотя бы тридцать — назад?
— Хм-м… Не знаю. Возможно, конечно, что там мы подошли бы друг другу. А возможно — и нет. Ведь там, наверху, были совсем другие обстоятельства, и всё такое… С другой стороны, могли ли мы действительно встретиться? Говоришь, что жила в Окленде?