— Не могу! Тут прямо — болото! — Полина тоже что было сил кричала, стараясь перекрыть рёв мощного мотора, а ещё её речь постоянно прерывалась от рывков и толчков: это жёсткие рессоры преодолевали рытвины и ухабы. Конусы света от мощных фар то упирались в небо, то чуть не тонули под бампером машины.
Керк всё же оглянулся через плечо, уложив очередную партию рапторов. (Эти оказались крупнее — наверняка вес и размер противника будет постепенно нарастать! Иначе будет «неинтересно», как выразилась Рахель, убивая первого «малыша», лишь чудом не вцепившегося в одно из передних колёс. (Только проколов им недоставало!) Керк тогда только фыркнул, но сейчас думал, что, похоже, напарница права: им всегда дают задачи от простого — к сложному.)
Впереди действительно маячило что-то вроде топи: лунный свет отражался в глади не то озера, не то — реки, пробиваясь сквозь заросли камыша и травы. Он заорал:
— Давай налево: там, вроде, холм!
После поворота ему снова пришлось палить изо всех сил, вертя турелью и вправо и влево: Рахель повезло, если можно это так назвать: чёртовы твари в основном норовили догнать их. Причём складывалось впечатление, что сейчас они подтягиваются к джипу со всей огромной равнины! Поэтому Керк, взяв на себя задний сектор обстрела, вертел дулом градусов на двести сорок с лишним, мысленно посылая благодарности конструкторам вездехода: они явно такое предусмотрели, и он не рисковал вывалиться из кузова!
Гнать слишком уж быстро Полина не могла: кочки и ямы, предательски скрытые белой в свете фар травой, достигавшей, наверное, колена, в свете луны вообще никак не обнаруживались, а перевернуться сейчас было ну никак нельзя! И Керк, и обе женщины отлично это понимали.
— Вот сволочь! Да чтоб тебя …! — Рахель выругалась и покрепче — похоже, от очередного рывка прикусила язык, — У меня на десять часов какой-то огромный гад!
Керк развернул турель почти в нос: точно! Но он его не достанет с такого угла!
— Полина! Правей!
Теперь он смог поймать массивную тушу в перекрестье прицела, и выпустил длинную очередь в дополнение к и так беспрерывно палящему пулемёту Рахель. Он видел, как пули, посверкивая огненными хвостами, вонзаются прямо в чёрную громаду, и буквально слышал их чавканье! Но тварь не сдавалась, словно они палили не стальными снарядами почти с банан, а вишнёвыми косточками! И упрямо пёрла наперехват!
Он попробовал пострелять в голову: вдруг удастся попасть в глаза!
Вроде, получилось: динозавр вдруг взвыл и остановился. Принялся крохотными передними лапками тереть морду и те места, где полагалось быть органам зрения!
— Отлично! И как это я не сообразила целиться в голову!
— Хорошо, что ты туда не стреляла. Это — ти-рекс! Крепче его черепа здесь, в эру динозавров, ничего нет! В мозг же целиться и вообще — глупо! Он размером с грецкий орех. А то, что я попал в его крошечный глаз, ничего не значит! Просто везение! Да и надо было как-то остановить эту тушу.
— А сколько он мог весить? — это влезла Полина, вырулившая на что-то вроде тропы, и теперь ведущая машину гораздо уверенней и быстрей. Они сумели оторваться от армады более мелких хищников, и Керк наконец смог взглянуть вперёд попристальней.
— Говорят, ти-рекс весил до пяти тонн… Впрочем, я рад, что мы не стали проверять это на практике.
— Я тоже.
— Я тоже. — Рахель откинула волосы со лба, — Ф-фу, чёрт, затрахалась! Да и пулемёт этот… Та ещё чёртова железяка! …рен удержишь!
Керк, невольно взглянувший на руку, поправившую развевающуюся на ветру «причёску», и на сами волосы — что одной, что другой «амазонки», почувствовал укол в сердце: чёрт возьми! Не зря они их «мыли»! Вот это — гривы! Божественно! Да они у него — настоящие красавицы!!! Похоже, молодеют буквально не по дням, а по часам!
Проклятье… Самому-то себе можно признаться: ему жутко повезло, что бы там себе не планировали чёртовы зелёные человечки! Не каждому… Вернее — никому не выпадает шанс на вторую молодость и при этом… Секс с восхитительными и раскрепощенными и не комплексующими (Очевидно, это приходит с возрастом!) партнёршами!
Он сглотнул непонятно откуда взявшийся ком в горле:
— Я вам, милые девушки, сразу сказал, что стрелять предстоит во что-то крупное и злобное. Так что спасибо, что нам не поставили стандартные пехотные пукалки калибра семь шестьдесят два. Ими мы вообще никого здесь не впечатлили бы.
— Да-да, я безумно рада, что мы «впечатлили»! — иронии в тоне Полины не услышал бы только слон, что-то вроде которого как раз и пёрло на них, — Будьте добры, перестаньте трепаться о боевых характеристиках, а задействуйте это самое оружие!.. Это — слон?!
— Держи правей! Тогда и я смогу стрелять!
Теперь, на тропе, машина шла резвей, и гораздо мягче, и стрелять было бы, если можно так сказать — одно «удовольствие».
— Это — не слон! Вон какой у него бивень. И гребень из пластин по всей спине! Рахель! Не стреляй! Эта тварь — травоядная!
— Ну и что?! Какая разница?! Может, она нас и не сожрёт — так затопчет!
— Не затопчет. Мы, похоже, просто впёрлись на её кормовую территорию. А личную вотчину надо охранять от посягательств конкурентов.
— Да и … с ним, что надо! Давай, попробуй объясни ему, что я не буду жрать его траву, и писать в его ночной горшок! — Рахель старательно удерживала четырехметровую в холке слоноподобную громадину, короткие ноги которой к счастью, не позволяли развить достаточно высокую скорость, в перекрёстье прицела, но стрелять действительно пока воздерживалась.
— Согласен, это трудно. Да и не понимаем мы по-динозаврски. Остаётся бежать, «позорно» покинув поле боя! — Керк, державшийся за турель теперь больше для того, чтоб не упасть, чем чтобы прицелиться, рассмеялся, — Полина! Во-он — ещё колея! Давай на неё! И — газу! Не думаю, что территория этого сердитого паршивца уж слишком обширна, через пару минут отстанет!
Действительно, монстр вскоре отстал, и даже окончательно остановился, проводив их свирепым фырканьем и взрёвыванием. Огромный бивень на носу, как бы знаменую «победу» над бегущим врагом, вскинулся кверху, сверкнув в свете луны молочно-белой свечой. Сзади монстра теперь явственно угадывались силуэты похожих монстров, но размером поменьше: стадо самок и детёнышей.
— Знаешь, а хорошо, что мы не стреляли. Сейчас бы мне было стыдно… Перед его детьми. — Рахель утёрла пот со лба тыльной стороной предплечья.
— Ага. Мне тоже. — Полина позволила себе посмеяться, — Ну что? Вон туда?
— Да, Полина. Вон туда.
Керк, убедившись, что сзади и с боков больше нет, по крайней мере в пределах видимости, реально агрессивных и опасных монстров, перебрался тоже вперёд: встал, держась за трубы рамы, между женщинами. Благо, ширина кузова Хамви позволяла стоять рядом не теснясь. Он ощущал странный подъём: словно первобытный дикарь, заваливший мамонта! А ведь, вроде, ничего такого они не сделали: только отбились! Но…
Но стоять вот так, в автомобиле, быстро несущемуся по бескрайним просторам степи с торчащими кое-где редкими деревцами акаций, и горами где-то на заднем плане, уже чуть освещаемыми восходящим солнцем, и ощущать, как в лицо бьют тугие струи ветра, и запах травы, пыли и навоза проникает в лёгкие…
Это, конечно, — то ещё ощущение!
И то, что бок о бок с ним — соратницы, в которых он уже вполне уверен, почему-то наполняет грудь чувством удовлетворения.
И — единения.
Похоже, они стали-таки Семьёй!
К белому кругу, очень похожему на тот, с которого они стартовали, подъехали уже когда рассвело. Теперь свет, вертикальным столбом исходивший прямо из его поверхности, не был столь заметен, как в темноте тропической ночи.
— Въезжать?
— Погоди-ка, боевая подруга. Мне в голову пришла такая мысль… Керк, а стоит ли нам так уж торопиться отсюда выезжать? Может, мы попробуем здесь… Обжиться?
— Знаешь, Рахель, я и сам над этим думал весь последний час, благо, все гады отстали… Но, как мне кажется, смысла в этом нет. Мясо динозавров жёсткое и невкусное — у них были почки другого типа — как у акул. То есть — много аммиака в крови.
— Это что: говоря проще — всё провоняло мочой, что ли?!
— Ну да. Можно и так сказать. Хотя… Велоцерапторы, вроде — предки птиц. Этакие гигантские цыплята. Табака.
— Вот уж не рвусь попробовать… Где мои любимые шарики белковой массы?
— Подожди-ка, Полина. — Керк остановил собравшуюся было нажать на педаль газа женщину, — Тут мне в голову тоже пришла мысль. Но — не по поводу «пожить» здесь. А разжиться, если уж мы отбились, имеем фору, и готовы отчалить «к себе» — каким-нибудь оружием. Или хотя бы орудиями: палками, камнями, травой…
— Думаешь, из этого выйдет толк?
— Не знаю. Но попробовать-то можно? Ну-ка, Полина, оставайся на стрёме, и следи за окружающим. А мы с Рахель посмотрим: что тут и как.
«Смотреть» однако особо долго не пришлось: Полина, забравшаяся на перекрестье страховочных труб кузова, и приставившая ладонь козырьком к глазам, заорала:
— Вижу стадо рапторов на пять часов! Крупные, шустрые. Несутся прямо к нам! Не больше километра!
Керк, нашедший всего один камень, и одну старую, покоричневевшую от солнца, кость, похожую на берцовую, крикнул Рахель, «искавшей» по другую сторону машины:
— Рахель! Как успехи?
— Вот! — его напарница потрясла в воздухе чем-то вроде витого рога газели, — Только рог! Да и то — какой-то трухлявый!
— Ладно, сойдёт! Давай в машину!
Они добежали, и вскочили вовремя: оруще-визжащее стадо трёхметровых тварей с разинутыми в предвкушенье пастями, куда свободно можно было бы засунуть колесо Хамви, было в какой-то сотне шагов, когда Полина осторожно въехала в центр круга.
Вселенная снова разомкнулась и сомкнулась вокруг них.
Керк упал на пол с высоты полуметра. Рахель тоже: женщина вскрикнула. Но скорее от страха, чем от боли: они практически не ударились, потому что упали на ноги — смогли сгруппироваться и спружинить!