Поскольку долина была очень глубокой, они не могли увидеть того, что находилось за ее пределами. Погода стояла ненастная, дул сильный ветер, лил дождь, порой сменявшийся градом, а воздух становился все холоднее и холоднее. И Брекену, и Босвеллу казалось, что впереди их ждут еще большие трудности.
На четвертый день после того, как они перешли реку, им впервые повстречался снег — влажные серовато-белые пятна. Судя по множеству грязных следов, оставленных на его поверхности овцами, он выпал несколько дней назад и успел слегка подтаять, слежаться и приобрести мрачный, угрюмый вид под стать всему вокруг. Но кое-где верхушки скал, вздымавшиеся над темными, успевшими стряхнуть снег с ветвей деревьями, теперь сияли яркой белизной. Вечером температура резко понизилась, подтаявший снег покрылся слоем хрупкого льда, крошившегося под лапами и отражавшего последние отблески багряного заката, горевшего в холодном небе.
На пятый день путешествия по долине друзья впервые повстречались с кротом из Шибода. Это произошло неожиданно, когда они спустились попить к реке по тропе, проторенной овцами.
Вначале они услышали голос, донесшийся откуда-то из зарослей травы:
— Beth yw eich enwau, a’ch cyfundrefn?
[ — Ваше имя и система?]
Брекен с Босвеллом не знали языка, на котором говорил крот, но уже по одной его позе и тону можно было догадаться, о чем он спрашивает.
— Мы пришли из Кэпел Гармона,— сказал Брекен, чтобы не усложнять ситуацию.
— С миром, — добавил Босвелл.
— Dieithriaid i Siabod, paham yr ydych yma? [— Почему вы здесь чужестранцы?]
Они не поняли, чего он от них хочет, и молча разглядывали его. Если это крот из Шибода, они явно обманулись в своих ожиданиях, считая, что все его обитатели такие же огромные и грозные, как Мандрейк.
Этот поджарый, жилистый крот смотрел на них исподлобья, наморщив узкий заостренный нос. Судя по всему, их появление в этих местах показалось ему подозрительным, и он не испытывал к ним ни малейшего доверия. Брекен подумал, что мех у этого крота выглядит совсем как свалявшийся войлок. Его маленькие черные глазки все время двигались, ничего не упуская из виду: двое чужаков, один большой и сильный, другой маленький, с искалеченной лапой, стоят ниже, чем он, у самой воды. У Босвелла с Брекеном создалось впечатление, будто они встретились с очень любопытным кротом.
Босвелл попытался продолжить разговор.
— Шибод? — спросил он.
Крот не сводил с них глаз, переводя взгляд с Брекена на Босвелла и обратно. Он слегка сморщился, выражая своим видом явное презрение.
— Так, значит, вы — южане? — сказал он, перейдя на понятный им язык. Голос его звучал теперь насмешливо и резко, и заданный им вопрос был равносилен обвинению.
Не успели они ответить, как крот уже скрылся в зарослях травы. Когда Брекен взобрался вверх по склону, его уже и след простыл. Он попытался позвать крота и громко сказал, что они никому не желают зла и просят его вернуться обратно, но в ответ услышал лишь равнодушный плеск холодной воды в реке.
— Он убежал,— сказал Брекен.
— Ладно, пойдем дальше, — откликнулся Босвелл. — Скорей всего, он еще вернется.
— Да, и приведет с собой других. Он и вправду из Шибода, Мандрейк говорил с точно таким же акцентом, — сказал Брекен.
— Понятное дело, из Шибода, откуда еще ему быть, — сказал Босвелл, стараясь не отставать от Брекена, — да и говорил он, видимо, на шибодском языке, и...
— У него жалкий вид, — презрительно бросил Брекен. — Подобное разочарование мне довелось испытать однажды, когда я надеялся найти себе на завтрак пескожила, а вместо этого наткнулся на хилого проволочника. Ужасно вредный крот. Ему ничего не стоило помочь нам...— раздраженно проговорил Брекен.
Они вновь пустились в путь. Их настроение заметно улучшилось.
Размышляя об этой встрече, о необходимости как-то добраться до Шибода, о вероятности того, что крот вернется, приведя с собой других, они увлеклись и не заметили, как лес кончился, уступив место пастбищным землям, долина расширилась и ее левый склон стал более пологим. Они все шли и шли вперед, не поднимая головы от земли, а потому не увидели, как среди ветвей самых высоких из деревьев показалось нечто вроде клубящегося тумана. Впрочем, это был не туман, а нависшее над землей облако, нижняя часть которого походила на дым, который появляется, когда горит сырая трава. В просветах виднелась гора — черная мрачная твердыня, кое-где усыпанная ярко-белыми крапинками, вздымавшаяся над долиной, словно неприступная стена.
Чуть позже они все-таки обратили внимание на то, что долина стала шире, но тут ее начало заволакивать туманом. Вначале появилась лишь легкая дымка, затем она начала густеть, и возвышавшиеся по сторонам склоны скрылись за белесой пеленой.
И вот туман, продвижение которого было стремительным, как распространение пожара в лесу, и бесшумным, как прикосновение к земле выпавшего среди ночи снега, чье появление оказалось столь же неожиданным, как нападение совы, протянул холодные извивающиеся щупальца к земле, на которой стояли Брекен и Босвелл, и все вокруг растаяло в серой мгле.
Им доводилось сталкиваться с туманом среди меловых холмов, который появлялся там иногда в холодную безветренную погоду, и они знали, что нужно спокойно подождать, пока он не рассеется. Но этот туман был другим. Он постоянно пребывал в движении; казалось, это живое, хоть и очень холодное существо, загадочным образом изменяющее форму, которое нарочно всех путает, так что даже непонятно, идешь ты или стоишь на месте и чем закончится твой следующий шаг.
— Босвелл! — крикнул Брекен, заметив, что его друга, стоявшего от него всего в нескольких кротовьих ярдах, заволакивает белесая мгла, которая не только не дает возможности что-либо рассмотреть, а вдобавок заглушает и искажает звуки. — Босвелл, давай-ка держаться рядом, а не то потеряемся.
Подойдя друг к другу, друзья заметили, что ворсинки меха у каждого из них покрылись капельками влаги, а когти отливают мокрым блеском.
Не видя ничего вокруг, не улавливая никаких запахов, лишь слыша приглушенный шум реки, они попытались было выкопать норку, но в пропитанной влагой почве было полно камешков, больно ранивших лапы, и им пришлось отказаться от этой затеи.
— Не нравится мне все это, — сказал Брекен, вглядываясь в туман. Яркость света все время менялась: дул ветер, и слоистая завеса между землей и небом становилась то толще, то тоньше. — Давай доберемся до реки и выкопаем норку-времянку на берегу.
Брекен направился было в одну сторону, остановился, помотал головой и двинулся в другую, снова замер и опять пошел, выбрав новое направление.
— По-моему, река находится вон там, — сказал Босвелл, указывая совсем в другую сторону.
— Нет, шум доносится вон оттуда, я же слышу, — возразил Брекен и решительно направился туда, где, как ему казалось, протекала река.
Вокруг них плавали клочья тумана, двигаясь то быстрей, то медленнее, то наползая друг на друга, то раздвигаясь, и на мгновение в образовавшейся прорехе можно было заметить серые камни или клочок покрытой травой земли.
Вскоре до них донеслись чьи-то резкие голоса, но где они раздаются, впереди или за спиной? Им удалось лишь догадаться, что кто-то говорит по-шибодски.
Брекен с Босвеллом остановились, окончательно сбившись. Впервые за все долгое путешествие они попали в такое дурацкое положение. Река по-прежнему шумела, но до нее никак не добраться, и разглядеть что-либо совершенно невозможно.
— Будет лучше всего,— заговорил Брекен тоном, по которому можно было без труда догадаться, что он в любом случае поступит именно так,— если мы перестанем метаться из стороны в сторону и подождем, пока туман не рассеется. Надеюсь, голоса нам не послышались, и мы повстречаемся с кротами, а те помогут нам отыскать безопасное местечко.
Вскинув голову, он посмотрел наверх, чтобы проверить, нет ли где-нибудь просветов и не начал ли отступать туман. До них опять донеслись голоса, но уже с другой стороны, а где-то у них над головой послышался пронзительный крик и хлопанье крыльев большой серебристой чайки.
Следить за ходом времени не было никакой возможности, и ни один из них не взялся бы сказать, сколько минут или часов прошло, прежде чем туман начал исчезать с той же внезапностью, с какой появился. Поначалу взгляду их стали попеременно открываться довольно-таки большие участки земли, показывавшиеся между его редеющими клочьями. Затем в клубившейся у них над головами пелене образовалась брешь, в которой промелькнул кусочек голубого неба. Начало светлеть, и они смогли определить, где находится солнце. Вскоре все, что находилось справа от них, полностью очистилось от дымки, и стало понятно, откуда доносится шум реки. Оказалось, что, сбившись с пути, они шли от нее совсем в другую сторону. Брекен с Босвеллом только-только начали спускаться обратно, как из облака редеющего тумана донесся чей-то голос:
— Заблудились, что ли?
Брекен вышел вперед, закрывая собой Босвелла. Прищурившись, он попытался разглядеть, где же прячется крот, но увидел лишь тени и краешки темных камней. После всех переживаний, выпавших в тот день на их долю, он был бы не прочь подраться с кем-нибудь.
Туман окончательно развеялся, и они увидели четверых кротов, стоявших чуть выше по склону. С одним из них они уже встречались, а остальные, как и он, отличались худобой и сухощавостью.
— Кроты из Шибода, — тихо сказал Босвелл.
— Да, заблудились, — решительным тоном проговорил Брекен, — и будем крайне вам признательны, если вы скажете нам, где находится Шибод.
Кроты заговорили все разом, но Брекен с Босвеллом, естественно, не поняли ни слова. Затем низкорослый крот, тот самый, которого они уже видели раньше, выступил вперед и спросил:
— А зачем вам понадобился Шибод? И вообще, с чего вы взяли, что вас туда пустят?
— Если бы ты не смылся так поспешно, когда мы встретились в прошлый раз, нам не пришлось бы плутать в этом дурацком тумане, — сказал Брекен, указывая лапой на редкие клочья, до сих пор плававшие кое-где в воздухе. Он реши