— Не пешком, зверолюд, — бросил Гирион, указывая рукой в центр крепостного двора, где стояли ровные ряды ариардских солдат. — Мы все продумали. Голос гиритца заглушил пронзительный скрежет, словно какой-то великан с неистовой силой скреб одним обломком скалы о другой. Неприятный скрип резко оборвался и в небо, прямо из центра крепостного двора, ударил луч фиолетового цвет. Он полыхнул яркой вспышкой и сразу же погас, чтобы, спустя пару ударов сердца, появиться вновь и снова потухнуть.
Большой отряд гиритцев и обычных солдат, в сопровождении жрецов и боевых магов, сохраняя строй, выдвинулся к воротам. Скрежет поднимаемых вверх решеток и открываемых ворот, прервался грохотом опускающегося навесного моста.
Внешние ворота крепости Вечного Бдения открылись, и Бездна сразу же заглянула внутрь своим черным, пробирающим до костей взором.
Знамена гиритцев и солдат Ариарда взметнулись к небу, и воины начали покидать крепость в боевом порядке.
— Какого… — Скар оскалился, словно дикий зверь. — Что происходит, бездушный?
Гирион промолчал, осенив движущихся к воротам воинов знаком Гирита Защитника.
Не понимая, что происходит, Кисара, так же, смотрела в след уходящим солдатам, как вдруг что-то привлекло ее внимание. Между двумя гиритцами, идущими почти во главе отряда, едва переставляя ноги, плелся закованный в цепи человек. Его поразительно худая, сгорбленная фигура, облаченная в рваные и грязные лохмотья, выглядела жалко и едва различалась между огромными рыцарями.
Голову пленника полностью скрывал черный мешок, с вышитым на нем серебряными нитями символом Гирита. Кисара знала, что такие мешки одевают на голову еретикам, которых по каким-то причинам гиритцы не убили на месте.
Обратившись к своему дару, южанка присмотрелась к пленнику внимательнее и почти сразу же почувствовала его силу, такую же, как у нее самой — силу демонолога, более развитую, чем у Кисары, но и более близкую к Бездне. Человек стоял на грани осквернения, и судьба его была предрешена.
— Лишняя приманка, — с легким пренебрежением произнес Гирион, проследив взгляд Кисары. — Демоны, едва почуяв демонолога, что скоро станет жертвой Скверны, сделают все, лишь бы заполучить его.
Большой отряд вместе с пленником давно уже исчез за воротами, а южанка продолжала смотреть на застывшую решетку ворот.
Чудовищный рев, разнесшийся над стенами крепости, заставил собравшихся во внутреннем дворе содрогнуться. Не успел пугающий звук стихнуть, как к нему присоединилось множество других, разноголосых, но одинаково пугающих и отвратительных. В сливающемся воедино реве слышались проклятия, богохульства, угрозы и обещания вечного блаженства.
— Что это за звук? — Исель прикрыла ладонями длинные чувствительные уши.
— Голос Бездны, — ответила Кисара. — Тварей за стеной привлекло биение множества сердец, и теперь они предчувствуют кровопролитие. К тому же они знают, что среди людей есть демонолог и точно попытаются заполучить его, чтобы использовать в своих целях. Он сможет усилить демонов! Люди уходят на верную смерть! — он обернулась к Гириону, но взгляд монаха оставался холодным.
— Братья и солдаты дадут бой порождениям Скверны, такова их судьба. — Не дрогнувшим голосом произнес рыцарь-защитник. — Но они не получали приказа умирать за стеной, их задача отвлечь тьму, собравшую здесь свои силы. Что же касается еретика, — губы гиритца тронула почти неразличимая усмешка. — Он уже мертв, братья убили его сразу же, как только отряд вступил в бой. Мы намеренно собрали в крепости столько воинов, чтобы твари обратили внимание именно на нее, а оскверненный — являлся главной приманкой. Капеллан и архимаг оказались правы.
— О чем вы говорите? — Кисара смотрела, как новые и новые воины выходят за ворота, откуда уже начал доноситься лязг оружия и низкий гул создаваемых магами боевых заклинаний, нарушаемый стройным хором голосов, воспевающих молитвы светлым богам — жрецы и пастыри просили у своих покровителей благословения.
— Скоро сами все увидите. Идите за мной. — Гирион первым направился в сторону собравшихся в центре двора солдат, не спешивших покидать крепость, как это делали остальные. — Собирай своих, зверолюд, и поспешите к нам!
Коротко кивнув, Скар сорвался с места, и его губы исказила хищная ухмылка, вызванная близостью битвы, которую избранный сын Урсулы чувствовал, как никто другой.
Между тем фиолетовый столп света взмывал ввысь, гас и сразу же поднимался вновь, чтобы растаять и опять разорвать, не успевшую раствориться, тень самого себя. Быстрее и быстрее он вспарывал пропитанный холодом воздух, приковывая взгляды людей.
Едва успевая за широкими шагами Гириона, Кисара не сводила взгляд со ставшей непрерывной пульсации ярких вспышек. Как человек, не чуждый магии, она чувствовала знакомое волшебство, и ее не покидало ощущение, что она сталкивалась с ним множество раз.
Но что это могло быть? Оторвавшись от созерцания фиолетовых вспышек, южанка посмотрела на людей, собравшихся в центре крепостного двора. Девушке показалось, что число воинов уменьшалось, но это было невозможно, ведь никто из них больше не уходил к закрывшимся воротам.
— Куда все делись? — спросила Кисара вслух, не надеясь, что кто-нибудь ей ответит.
— Они покидают крепость через врата Пути, — робкий голос, прозвучавший справа, принадлежал молодой волшебнице.
— Врата Пути? — Красивые глаза южанки расширились, когда она посмотрела на Каю. Волшебница выглядела серьезной и собранной.
— Но как такое возможно? — Кисара вновь обратила свой взор на фиолетовое свечение. — Насколько я знаю, врата Пути создаются в особых местах, где пересекаются потоки магии, — не отрываясь от завораживающего зрелища, разворачивающегося в пасмурных небесах, добавила демонолог. — Не везде возможно разорвать пространство в двух местах, соединив его воедино, чтобы для прошедшего через разрыв одинаково совпали и реальность и время.
— Вы абсолютно правы! Разбираетесь в магии созидания? — Глаза Каи любопытно сверкнули.
Поначалу она думала, что демонолог, который должен был прибыть в крепость, окажется каким-нибудь пугающим стариком и очень удивилась, когда ей представили южанку. Приятная, красивая девушка с мелодичным голосом никак не вязалась у волшебницы с темной магией Бездны.
Теперь же, когда Кая увидела в глазах Кисары беспокойство и тревогу, то почти перестала ее опасаться и, как это часто бывало, страх волшебницы сменился любопытством.
— Моих знаний не хватает для того, чтобы понять, как открываются врата, но я ощущаю отголоски Бездны в каждой вспышке перемещения. Это всегда странно для меня… — закусив губу, Кисара машинально коснулась оберегов, заключенных в позвякивающих в такт ее шагам украшениях.
— Это вопрос скорее к капеллану и моему учителю, — виновато улыбнулась Кая. — Меня не допускают к этому знанию, — в голосе девушки легко читалась обида.
— Возможно, так даже лучше для тебя, — пробормотала Кисара, глядя на сгущающиеся тучи.
Вспышка следовала за вспышкой, словно уродливое сердце Бездны, бьющееся в такт собственному дыханию. От концентрации демонической энергии, собиравшейся за стеной Святой Преграды, у Кисары защемило в висках и она, стиснув зубы, принялась ткать в уме защитную формулу, опасаясь за свой, чувствительный к Бездне, рассудок.
Демоническая кровь в жилах заклинательницы начинала закипать, и девушке потребовалось значительное усилие воли, чтобы успокоиться. Прямо перед ней солдаты, один за другим, исчезали во вспышках фиолетового цвета и все, что пока смогла разглядеть южанка — каменный постамент, собранный из небольших обломков какого-то сооружения. Выгравированные на камнях символы пульсировали в такт вспышкам — то разгораясь, то почти полностью затухая.
Подойдя поближе, Кисара заметила, что с другой стороны двора к столпу света идут закованные в черные латы гиритцы, среди которых угадываются менее заметные фигуры пастырей. Все монахи были в боевом облачении, при оружии и на их суровых, обветренных лицах было одно и то же выражение — выражение полной готовности ко всему.
Вот последние из солдат и монахов поднялись на возвышение, шумно ступая по растрескавшимся собранным из камней ступеням. Поднявшись, они входили в столп света, исчезая в нем.
С виду происходящее напоминало обычное перемещение при помощи врат Пути, с тем лишь отличием, что сейчас над поддержанием заклинания трудились шесть магов — созидателей, весьма преклонного возраста, чьи знаки отличия на мантиях свидетельствовали о высоком ранге.
Приблизившись к первой ступени, Кисара содрогнулась, когда увидела, что по покрытым трещинам камням струится почти осязаемая магическая энергия, блестящим ручейком облизывая серую поверхность.
Южанка замешкалась и шедший следом Колд ощутимо подтолкнул ее в спину. Кисара сделала шаг вперед и невольно вздрогнула, когда подошва ее сапога коснулась нагревшегося камня.
Позади молодая волшебница издала едва различимый восхищенный вздох. Мимо южанки прошел некромант. Легко ступая, мужчина быстро взобрался наверх и, не отходящая от него девочка, встала рядом. Казалось, ребенка совсем не интересует происходящее — на правильном овальном бледном личике не дрогнул ни один мускул.
— Прошу вас всех поторопиться, — послышался вдруг мягкий и доброжелательный, пусть и незнакомый голос.
К краю платформы, которая начала едва заметно вибрировать, подошел седобородый старец в черных одеждах пастыря — гиритца с тем лишь отличием, что все семь лучей его табарда имели серебряные стержни. — Несмотря на усилия магов, эти врата слишком нестабильны и архимаг считает, что скоро пользоваться ими будет не то что невозможно, а смертельно опасно. А я не желаю напрасных смертей. — Старец улыбнулся, и его обрамленное выцветшими волосами лицо озарилось добротой.
— Капеллан Грегор, — Гирион склонил голову в поклоне, прислонив открытую ладонь к левой стороне нагрудника.
Колд поступил так же.
Темные эльфы, Кисара и Лисандра открыли рты от изумления — мало кто мог похвастаться тем, что с ним говорил один из трех великих капелланов ордена Гирита Защитника. Эти люди считались воплощением воли своего бога, его избранными детьми, ведущими орден по пути праведности и благочестия. Капелланы обладали колоссальной мощью, мудростью и влиянием, приравниваясь к высшей знати и духовным чинам.