Одна лишь мысль о том, что храмовник умрет прямо у нее на глазах, забилась в голове Кисары, словно птица в тесной клетке. Она всей душой не желала терять того, о ком мечтала всю жизнь.
Отчаяние, страх, злость и ярость сплелись в душе девушки в один горящий ненавистью комок. Он забился, стуча в такт ударам ее сердца, и устремился вперед, бесплотным призраком пройдя сквозь плоть заклинательницы.
Кисара и сама не поняла, как у нее в руках оказалась идеально ровная сфера бурлящего мрака. Сама тьма повисла над открытыми ладонями южанки и неистово закрутилась вокруг своей оси, словно требовала и жаждала чего-то.
— Да!.. Вот так!.. — одобрительный голос Миаджи прозвучал вновь. — Ты высвободила свою злобу, сестра, теперь просто направь ее и вели ей сокрушить то, что тебе ненавистно.
Повинуясь инстинктам и голосу демоницы, Кисара сначала плотно прижала темную сферу к груди, а затем одним резким движением швырнула ее в сторону Штранризгара. Промелькнув в воздухе, материализованные чувства Кисары совершенно беззвучно врезались в голову принца демона.
Южанка не сразу поняла, так ли тихо разорвалось ее заклинание или просто этот звук затерялся в диком вопле боли, который издал Штранризгар. От удара он запрокинул сильно дернувшуюся голову набок и Аренвир, от резкого толчка выпал из пустой глазницы, золотым лучом устремившись вниз. Кисара не смогла сдержать крика, когда поняла, что ее удар не слишком повредил могучему демону и скорее был для того неожиданным, чем опасным.
Но даже мгновения замешательства Штранризгара, вызванного атакой южанки, хватило для того, чтобы Алард Дарий, привыкший всегда сражаться до конца, мощным рывком распахнул пасть принца демона.
Оттолкнувшись ногами, храмовник проскользнул мимо смыкающихся острых зубов, в полете поймав свою алебарду и вонзив ее в основание длинной шеи Штранризгара. Увлекаемое весом храмовника лезвие легко вошло в задымившуюся демоническую плоть, вспарывая ее и скользя вниз, оставляя за собой страшную рваную рану из которой жутким фонтаном забила черная кровь. На уровне груди огромного демона, Алард Дарий вцепился рукой в его толстую шкуру и остановил свое оружие.
— Твой приговор — смерть! — Верховный лорд сидонитов вырвал Аренвир из плоти чудовища. — Отправляйся следом за своим братом!
Размахнувшись, Алард Дарий вогнал сияющую алебарду в тело демона, пронзив чего черное сердце. Столп света прожег тело непрерывно визжащего и захлебывающегося своим истошным криком Штранризгара насквозь и громадная туша покачнулась.
Издав последний предсмертный хрип, принц демонов начал медленно заваливаться набок, давя тела своих приспешников, что пятились под неистовым натиском воспарявших духом сидонитов.
Когда последние силы оставили Штранризгара и его уцелевший глаз окончательно потух, но рухнул на пол, похоронив под собой почти всех рыцарей Бездны. Оставшиеся создания Скверны, лишившись господина, падали один за другим, под ударами мечей храмовников.
Последнего рыцаря в костяной броне добил спрыгнувший с поверженного врага Алард Дарий, пробив его грудь Аренвиром.
Голова наблюдавшей за всем сверху Кисары закружилась. Силы стремительно покидали девушку, и заклинательница слишком поздно поняла, что крылья больше не держат ее. Не в состоянии даже вскрикнуть, она упала вниз, но не почувствовала боли.
Нерешительно открыв глаза, Кисара увидела залитое кровью лицо Аларда Дария.
— Ты снова спасла меня, Говорящая, — произнес храмовник, бережно удерживающий хрупкую девушку. Кисара подняла трясущиеся, ставшие прежними, руки. Крепко обняв мужчину за шею, она тихонько заплакала. Сквозь слезы южанка видела, как их окружают выжившие храмовники. Сидонитов осталось не более двух десятков. Они были истощены и изранены, но не утратили присутствия духа. В светлых глазах рыцарей сияла прежняя решимость.
Кисара хотела улыбнуться, но что-то внутри нее вдруг содрогнулось, и заклинательница ощутила новый порыв дыхания Бездны, просочившийся в подземелье откуда-то сверху.
— Они идут. — Алард Дарий тоже почувствовал неладное.
— Какие будут приказы, мой лорд? — Подошедший Дрэтон Брин сильно прихрамывал на правую ногу, баюкая на руках свою секиру. — Мы можем сдерживать тварей, пока Вы не уничтожите врата, даже ценой своих жизней, но… — старый рыцарь скорбно взглянул на Кисару.
— Мы не останемся здесь, — Алард покачал головой.
— Что Вы имеете в виду? — не понял капитан сидонитов.
— У нас есть она, — храмовник посмотрел в глаза Кисары. — Она наш ключ.
Все как один храмовники воззрились на смутившуюся южанку.
— Простите, — вымолвила девушка. — Но я не понимаю…
— Ты — Говорящая, — быстро пояснил Алард Дарий. Он сдвинулся с места, продолжая нести Кисару на руках. — Та, кто может говорить с Бездной, а не слепо следовать ее зову, внемля развращающему гласу. Такие как ты появились очень давно. Когда пороки стали одолевать созданий Ифриила, не все пошли на поводу у своих низменных желаний. Были те, кто нашел в себе силы сопротивляться. Я почувствовал в тебе эту силу, когда бродил в кромешной тьме. Я слышал твой чистый голос, что звал меня и слепо пошел на зов. И я освободился благодаря тебе. В древние времена, таких как ты звали Верными, а когда появилась Скверна и Ифриил заточил ее под землей, то вас стали называть Говорящими. Ты — потомок Верных, связующее звено между мирами. Родившаяся в нашем мире, частичкой души принадлежащая Бездне и посвятившая оставшуюся Светлым богам — ты объединяешь в себе эти миры и можешь пробудить Изначальные врата.
— Я не совсем поняла, — честно призналась пораженная Кисара, которую слова сидонита едва не лишили дара речи. — Что я должна сделать?
— Пробудить их, — кивком Алард указал девушке на парящую над полом платформу.
— Но как? — ранее Кисара не замечала ничего подобного, так как платформа скрывалась за телом Штранризгара.
— Поборники Скверны все уже подготовили за нас. Видимо они ждали тебя или кого-то похожего, для того, чтобы выбраться отсюда. Помнишь слова принца-демона? Что я привел тебя-
Верховный лорд сидонитов обошел вокруг платформы, и Кисара смогла увидеть множество символов начертанных на потертой поверхности.
— Когда на нашу обитель напали, мы оказались в этом мире. — Аккуратно поставив девушку на пол, Алард вздохнул. — Наш страж Врат, Эргрин, был той же крови, что и ты. Когда я видел его последний раз, он сказал, что не допустит торжества Скверны, даже если крепость падет. Тогда я не понял его слов и не познал их истинного значения до сегодняшнего дня. Как оказалось, это наш брат своей силой запечатал обитель в этом мире, а потом…
— Потом он убил себя, — старческий, дребезжащий голос донесся от дальней стены и сидониты схватились за оружие.
— Кто здесь? — спросил Алард Дарий, выхватывая из-за спины Аренвир. — Тот, кто сможет помочь вам, — ответил тот же голос.
— Покажись, невежда, перед тобой Верховный лорд! — грозно потребовал Дрэтон Брин, делая широкий шаг навстречу голосу.
— Тот, по чьей воле обитель оказалась в этом мире пал на свой меч, едва свершив задуманное. Он не желал, чтобы его пленили и принудили распахнуть Врата. Страж сам отнял свою жизнь, я видел это сам, — от стены отделился сгорбленный силуэт и медленно побрел в сторону сидонитов. — Я видел, как его дух вознесся к вашему богу за то, что обрек всех нас на эту судьбу, а его тело пожрал взбешенный Штранризгар. Демон лично убил тех, кто не смог сбежать и оставил лишь меня, потому что я поклялся быть полезным ему, пригожусь и вам! Только заберите меня отсюда! — Из мрака выступил человеческий силуэт, но ни его лица, ни одежды нельзя было разглядеть. — Я больше не могу слушать эти голоса…
Когда говоривший вышел из тени, сидониты подняли опущенное было оружие. Щурясь на свет, исходящий от Аренвира, сутулый и сгорбленный старик, шаркая босыми ногами приблизился к храмовникам, недоуменно уставившись на наставленное на него оружие.
— Я буду полезен, — подобострастно закивал он, испугавшись.
— Это ты! — Вдруг воскликнул Дрэтон Брин, замахиваясь секирой. — Предатель, я помню твое лицо!
— Тихо. — Голос Аларда Дария прозвучал настолько жестко и отчетливо, что капитан остановился, так и не опустив ногу на пол. — Продолжай, Сеграс.
Кисаре это имя показалось странно знакомым. Она определенно слышала его где-то еще. Пытаясь вспомнить, девушка принялась разглядывать старика: сморщенное лицо, покрытое как-то грязью, выцветшие глаза, дрожащие тонкие губы и узкий нос. Волосы превратились в длинные спутанные космы и грязным ворохом лежали на дрожащих плечах. Тот, кого Алард назвал Сеграсом, кутался в рваное тряпье, будто что-то прижимал к груди.
— Благодарю, мой лорд, — пролепетал старик, отвешивая поморщившемуся храмовнику глубокий поклон.
Когда согнутая в три погибели спина Сеграса распрямилась, тряпье немного разошлось в стороны и Кисара увидела серую тряпку на которой с замиранием сердца узнала оскверненный символ Гирита Защитника — треснувшее солнце-череп с кривыми лучами, такие же изображения она видела прежде, на одеждах гиритцев, отрекшихся от своих обетов.
— Как низко ты пал, Сеграс, — в голосе Верховного лорда не слышалось ни жалости, ни сожаления и только сейчас Кисара вспомнила, что это же имя Алард называл ей раньше. Пастырь гиритцев Сеграс, один из пяти монахов, что привел магов в обитель Нерушимых Врат.
— Я просто хотел выжить, — оправдываясь и запинаясь, затараторил отрекшийся гиритец. Он нервно провел сухой ладонью по лбу, размазывая кровь, и Кисара поняла, что старик покрыт не грязью, а темными пятнами разлагающейся плоти. — Маг оставил всех нас здесь, а сам смог уйти, что мне оставалось?!
— Быть верным своему богу, ордену и братьям! — Жестко отрезал Алард.
— Все мы, рано или поздно, сдадимся, — отмахнулся старик, нервно хмыкнув. — Я видел, как обитель падет! Он показал мне это, и я согласился помочь, в обмен на вечную жизнь!
— Кто он? Быстрее!
— Маг, — передернул плечами Сеграс. — Ринксал Ренарг. Он долго изучал Бездну и Скверну, часто бывал в наших архивах. Он открыл мне правду о том, что Врата распахнутся и в наш мир вернется то, что мы считали побежденным! Он знал, что Штранризгар придаст обитель осквернению!