сти пронзило тело.
— Готов? — прошептал Лёва.
— Ага.
Я перелез через подоконник и повис, держась за раму. Посмотрел вниз ещё раз, прикидывая место, где приземлиться. Потом сделал глубокий вдох и опустил руки, окутав себя пятиэлементной защитой.
А затем шагнул в ночную тьму под охи товарищей в комнате.
— Ой! — Кажется, это был Вороницкий.
В воздухе мои силы заработали автоматически. Эфир вплёлся в потоки воздуха, обволакивая меня. Мгновение — и я завис в воздухе, чувствуя, как энергия стихии подхватывает и удерживает. Я замер, стараясь не дышать, затем медленно и тихо опустился на землю. Пальцы коснулись влажного асфальта, и я ощутил твёрдую почву под ногами. Всё прошло гладко.
Но расслабляться было рано. В двух шагах от меня раздался приглушенный звук шагов. Патрульные! Я нырнул в тень за выступ стены, затаив дыхание. Двое мужчин прошли мимо меня, не заметив. Я не дышал, пока они не исчезли за углом.
Посмотрел наверх — Лева успел закрыть окно и сейчас наблюдал из-за шторы. Молодчина.
Когда шаги патрульных стихли, я осторожно выглянул из своего укрытия и направился к сараю. Оглянулся на окно нашей комнаты, где мелькала фигура Лёвы. Он заметил меня и поднял большой палец вверх, показывая, что всё было в порядке.
Пришлось сделать крюк, чтобы не приближаться к входам в женский корпус и не выходить на аллею — все разошлись, но я не желал ни с кем встречаться. Держась в тени, я мелкими перебежками добрался до противоположной стороны.
Сарай притулился к ограде парка, скрытый тенью вековых деревьев. Там было темно и тихо — даже свет фонарей толком не добивал.
Я ждал, привалившись плечом к стене сарая. На всякий случай сконцентрировал в пальцах небольшой заряд силы для удара — вдруг все же подстава? Прошло уже минут пять, но никого не было видно. Вдруг я услышал мягкие шаги, и тёмная фигура мелькнула на фоне лунного света. Я напрягся, но вскоре узнал её походку и расслабился. К сараю подошла Тамара Зубова.
— Алексей, — она заговорила тихо, обводя взглядом двор, чтобы убедиться, что нас никто не слышит. — Прости, что вытащила. Самой пришлось через окно лезть…
— Что случилось?
Я почти ее не видел, но судя по голосу, девушка была напугана.
— С Катей произошло что-то странное, — едва слышно прошептала она. — Судя по всему, её отравили.
Я сделал шаг назад, пытаясь осознать услышанное.
— Чем?
— Не знаю. После вечернего чая ей резко стало плохо, — Тамара покачала головой. — Её затрясло, начался бред. Мы пытались определить природу отравления, но не смогли. Возможно, это ртуть, но это всего лишь предположение. Все случилось так быстро…
Это было странно. Отравление ртутью? В Корпусе за этим строго следили. Катя тоже каждый день показывалась лекарям после приема капель. Будь у нее превышена доза, об этом бы узнали и повели детоксикацию.
— Ты сказала «мы»? Кто ещё пытался ей помочь?
— Девушки-курсантки, — ответила Тамара. — Мы все бросились к ней, когда ей стало плохо. Но никто из нас не смог понять, что с ней происходит. Мы сразу заподозрили яд, но не смогли обнаружить следов. И странно, что кроме неё никто больше не пострадал. Все пили тот же чай, из одного чайника… Лекари успели вовремя. Катю увезли, но она жива. Ну… Была, когда увозили…
Случайностей стало настолько много, что это уже не казалось случайностью. Андрей нахватался сам, но этим умело воспользовались, чтобы обвинить меня. Теперь Катерина — тоже Романова, а ведь меня назвали их убийцей.
И по забавному стечению обстоятельств Катю вывели из строя именно в тот момент, когда она вызвалась разузнать о том, кто мог воспользоваться телефоном в женском корпусе. И никто больше не пострадал. Это означало, что яд предназначался только для неё. Никаких ошибок.
— Ты сказала, что никто не пострадал, — медленно повторил я, подбирая слова. — Может ты заметила что-то странное? Может быть, кто-то подходил к ней перед ужином?
Тамара замялась, а затем, словно решившись, кивнула.
— Да, — сказала она, взглянув мне в глаза. — Перед тем, как ей стало плохо, я видела, как она разговаривала с несколькими девушками. Кажется, они о чём-то спорили или что-то обсуждали. Я была далеко…
— Кто это был? — спросил я, чувствуя, как холодок пробегает по спине.
Тамара колебалась, прежде чем назвать имена.
— Это были Салтыкова, Апраксина и Воронцова, — произнесла она. — Они о чём-то говорили перед вечерним чаем, но я не могла расслышать, о чём именно. А потом… потом Катя ушла к себе, и ей почти сразу стало плохо.
Я нахмурился, услышав имя Салтыковой. Но ей-то зачем во все это влезать? Она и так золотая девочка. Или же я знал гораздо меньше, чем следовало.
— Ты думаешь, они могли её отравить? — спросил я, пытаясь сложить все кусочки головоломки. — Да и чем бы они это сделали? Что из веществ было под рукой?
— Я не знаю, — ответила Тамара. — Мы все в шоке. Девушки тоже напуганы. Но ты должен знать, что до момента, когда Катя выпила тот чай, она была абсолютно здорова. И этот спор… Может он мог быть связан с тем, что случилось? Потому я и написала тебе. Мне страшно, Алексей…
Девчонка и правда тряслась от страха.
— Спокойно, Тамара. Катя в лазарете, ей помогут. Я благодарен за то, что ты рискнула и сказала все сразу. Сейчас возвращайся к себе и не привлекай к себе внимания. Никого не расспрашивай, не делись подозрениями. Беспокойся не больше положенного.
— Но как я… Это же Катя!
— Тише. Кате помогут. Мне нужно больше времени, чтобы все проверить.
— Хорошо.
Мне показалось, девушка всхлипнула, и я осторожно тронул ее за плечо.
— Все будет в порядке, Тамара. Сейчас возвращайся, пока тебя не хватились.
Она кивнула и огляделась, ища безопасный путь к своему корпусу.
— Эй! — внезапно раздалось со стороны аллеи. — Чего спрятались? А ну выходите!
Глава 2
Тишину ночи прорезал топот патрульных ботинок. Мы с Тамарой замерли в тени, прижавшись к стене флигеля.
— Они нас заметили, — прошептала Тамара, глядя в темноту.
— Тихо, — прошипел я в ответ.
Патрульные приближались. Нужно было действовать, и действовать быстро. Нельзя попасться им в лапы и нарываться на еще одно наказание. Мы нужны группе. Идеи одна за другой мелькали в голове: попробовать уйти в воздух, использовать отвлекающий маневр… Но ни одна не гарантировала успеха.
Я сжал кулаки. Психомагия — не моя сильная сторона, но сейчас она была единственным шансом выйти без боя. Вдохнув, я сосредоточился на эфире, позволяя энергии течь сквозь меня. Иллюзия, направленное прямиком в сознание жертвы. Простая, но реалистичная. Мы должны были исчезнуть, раствориться в ночи.
Тамара инстинктивно вжалась спиной в стену сарая. Глаза расширились от страха.
У меня тоже сердце билось как бешеное, но по другой причине — я мобилизовал все ресурсы для выполнения плана. Выпустил поток эфира, направляя его в пространство перед нами — так, чтобы патрульные оказались в его облаке. Образ создавался в моей голове: два пустых темных угла. Патрульные должны были увидеть пустую площадку и пройти мимо.
Тени вокруг нас загустели, сливаясь в нечто более плотное, затягивающее взгляд. Я удерживал иллюзию, едва дыша. Патрульные подошли ближе. Свет их фонариков осветил стены флигеля, скользнул по нам, но…
— Странно, я был уверен, что кто-то был здесь, — пробормотал один из патрульных.
— Наверное, показалось, — ответил второй, и свет фонарей исчез в темноте.
— Но я точно слышал какой-то звук… Словно кто-то шептался.
— Может девчонки болтают наверху, — отмахнулся второй, и его шаги стали отдаляться. — После случившегося им точно не до сна. Идем на следующий круг.
— Ага…
Я продолжал удерживать иллюзию до тех пор, пока их шаги не стихли. Когда я отпустил заклинание, ноги дрожали от усталости. Мне бы сейчас чарку того волшебного вина из личных запасов Сумарокова.
— Получилось… — прошептала Тамара, глядя на меня с удивлением и облегчением.
— Да, но нам нельзя оставаться здесь, — я кивнул в сторону женского корпуса. — Тебе нужно вернуться в свою комнату. Я помогу. Подниму тебя в окно. Только давай быстро. Какое окно?
— Вон то, первое слева.
Я снова сосредоточился, но теперь не на иллюзии, а на стихии воздуха. Плавно и осторожно я подхватил её эфирной энергией, создавая под её телом невидимую воздушную подушку. Тамара тоже призвала свой эфир, чтобы помочь мне. Девушка оторвалась от земли, и я начал двигать её в сторону второго этажа женского корпуса.
Окна ее комнаты были открыты, покачивались от легкого ветерка занавески.
Стараясь не шуметь, я поднял девушку выше, избегая оконных проемов, чтобы не привлечь лишнего внимания. Тамара была напугана и боялась, что я не удержу, но сохраняла самообладание. Когда она добралась до окна, она ухватилась за карниз и с ловко забралась внутрь. Мы обменялись молчаливыми кивками, и я отступил в тень сарая.
Минус одна проблема.
Теперь моя очередь. Короткими перебежками я обогнул освещенные участки и аллею и добрался до точки, куда приземлился. Лева все это время был на страже и показал большой палец — все было чисто. Я связал свой эфир со стихией воздуха, быстро поднялся — и руки Льва и Эристова схватили меня и быстро втащили в комнату.
— Фууух, — выдохнул я и улыбнулся. Адреналин кипятил кровь.
Я осторожно опустился на пол и погасил все заклинания. Окно тихо закрыли за моей спиной.
— Ты псих, Алексей, — прошептал Феликс, глядя на меня с восхищением и тревогой. — Но это было великолепно.
— Главное, что сработало, — я тяжело дышал, ощущая, как усталость накрывает волной.
— Успешно?
— Ага. Теперь всё в порядке. Тамара в своей комнате, нас не поймали.
Лева положил мне руку на плечо:
— Молодец. Но больше таких фокусов не делай. Слишком рискованно. Мы тут все чуть с ума не сошли от тревоги.
Я кивнул и встретился взглядом с Безбородко. Аполло сидел на своей койке — серьезный, задумчивый. Интересно, сдаст ли он меня, или у нас настоящее перемирие? Вот и проверим, насколько он держит слово.