Тем временем гости всё прибывали. Феликс, как всегда, был в центре внимания, его окружала его яркая и энергичная семья — родители и сестра Ида. Они были полны жизни, шуток и смеха, что всегда отличало семью Юсуповых. Феликс, хотя и привык к этому, всё же казался немного смущённым от столь бурной встречи.
Мы прошли по парку, где царило настоящее оживление. Родственники гуляли среди деревьев, обсуждая с курсантами последние новости, вспоминая домашние дела. Кто-то фотографировался на фоне старинных зданий Спецкорпуса, кто-то любовался цветниками.
Я видел, как мать с отцом обсуждают что-то с родителями моих одногруппников, обмениваясь вежливыми приветствиями. Рядом с нами находился Лёва Львов, который, как всегда, проявлял гостеприимство, показывая родителям все достопримечательности Корпуса.
Таня, моя сестра, внимательно осматривалась вокруг. Я поймал её взгляд и улыбнулся.
— Нравится здесь?
— Да, — она кивнула. — Здесь всё так… величественно.
Таня остановилась и взглянула на возвышающийся над парком Михайловский замок, её глаза сияли от восхищения. Ветер сорвал с ее головы шляпку, и она едва успела поймать ее.
Я усмехнулся, наслаждаясь её реакцией.
— Так и должно быть, — ответил я. — Здесь воспитывают будущих защитников Империи. Каждая деталь продумана, чтобы мы помнили, ради чего служим.
— Как ты здесь справляешься? — мягко спросила она, делая шаг ближе ко мне.
— Вначале было непросто, — признался я. — Но сейчас уже привык. Тут учат не только военному делу, но и выдержке, дисциплине, ответственности. Это меняет людей.
— Я вижу, — она улыбнулась, хотя в её взгляде оставалось что-то тревожное. — Ты стал еще серьёзнее, Алексей. Хотя, казалось бы, куда уж дальше…
— А как дома? — перевёл я разговор, слегка толкнув её в плечо. — Как ты, да и все остальные? Как твоя работа с Искажениями?
Таня пожала плечами и посмотрела куда-то в сторону, будто раздумывала, что сказать.
— Ты же запретил мне пытаться работать с аномальной силой. Пока не трогаю, занимаюсь стихийной и эфирной магией. А в остальном всё почти так же. Мама занимается благотворительностью и налаживанием связей, отец в делах с утра до ночи, Виктор помогает ему. Ну а я… — она запнулась и вдруг посмотрела мне в глаза, серьёзно, почти изучающе. — Я очень скучаю по тебе.
Я почувствовал лёгкую щемящую боль в груди от её слов. Таня всегда была ближе всего ко мне из всей семьи. Мы выросли вместе, и я часто ощущал себя её защитником, даже несмотря на то, что наши жизни были разделены моим отъездом в Спецкорпус. Так всегда будет. Пока я нахожусь в этом мире.
— И я по тебе скучаю, Танюш, — признался я, протянув руку и нежно сжав её пальцы. — Но, знаешь, здесь всё не так сурово, как кажется. У меня хорошие товарищи, да и служба интересная.
Таня кивнула, но её взгляд стал задумчивым. Я не успел спросить её о чём-то ещё, как к нам подошли отец с матерью, окружённые группой других родителей курсантов.
— Алексей, нам только что рассказали, что после обеда будет экскурсия по главному корпусу, — сказал отец. — Ты нам покажешь, что где находится?
— Конечно, ваша светлость. Это будет интересно, — согласился я, понимая, что семейное время постепенно подходило к своему официальному моменту — посещению разных уголков Спецкорпуса.
Мы с Таней присоединились к общей компании. Возле нас стояли родители Лёвы Львова, родители и сестра Феликса, и ещё несколько гостей, с которыми отец завёл разговор. Все они выглядели респектабельно, словно находились на светском приёме. Люди с горделивой осанкой, в строгих, но элегантных костюмах, обсуждали архитектуру Спецкорпуса, его историческое значение и, конечно, будущее своих детей.
— Алексей, — обратился ко мне отец Лёвы, когда некоторые гости направились в главный корпус по пешеходному мосту. — Я слышал, вас выбрали командиром вашей группы. Как вы находите службу? Не слишком ли тяжело приглядывать за моим сыном?
Лева отчего-то засмущался и потупил взгляд. Я невольно улыбнулся.
— Ваш сын уже на хорошем счету у начальника медсанчасти, ваше сиятельство. Все уверены, что из него выйдет прекрасный маголекарь. А учетом специфики нашей службы… Поверьте, хорошие лекари нам всегда пригодятся.
Солнце медленно клонилось к горизонту, заливая кабинет Шереметевой мягким золотым светом. Сквозь широкие окна открывался вид на парк, где прогуливались наши с Андреем родные — Таня и княжна Марина шли под руку с Катериной и Идой Юсуповой.
— Итак, господа, теперь можно и дела обсудить, — сказала генерал-лейтенант.
Мы расселись за массивным дубовым столом в конце кабинета — дядюшка Федор, мои родители, Виктор и мы с Андреем. Боде подносил гостям напитки и помалкивал.
— Ваше императорское высочество, я кратко изложу суть для их светлостей, — она кивнула моей матушке. — Некоторое время назад в стенах моего ведомства были совершены два покушения на Катерину Романову. Оба неудачные, но, чего не отнять, креативные. В ходе расследования выяснилось, что исполнительницей была курсантка Елизавета Воронцова.
Матушка удивленно уставилась на Шереметеву.
— Прошу прощения, ваше превосходительство. Я не ослышалась? Воронцова? Елизавета? Та самая…
— Та самая, ваша светлость, — кивнула начальница. — Поверьте, мы были удивлены не меньше вашего. Но каково же было наше удивление, когда выяснилось, что Воронцова действовала по приказу своего отца, который, в свою очередь, таким способом решил откупиться от шантажистов…
Шереметева кратко пересказала то, что удалось выяснить. Для дядюшки это не стало новостью — его посвятили одним из первых. А вот моя семья до сегодняшнего момента ничего не знала.
— Уверена, заговор носит куда более масштабный характер, чем нам казалось вначале, — сказала Шереметева. — И я полагаю, что в своих попытках убрать неугодных заговорщики не остановятся. Я считаю, что риску подвержены Катерина Романова, Елизавета Воронцова и ваш сын Алексей.
Отец хмуро на меня посмотрел.
— Что сделал мой сын?
— Ваш сын слишком хорошо проявил себя на службе. Во многом благодаря его действиям удалось многое выяснить. Я уверена, что он тоже в зоне риска. Поэтому и пригласила вас сюда, ваша светлость. Вы должны быть в курсе происходящего.
Отец слегка подался вперёд, его брови нахмурились.
— Кто именно занимался шантажом? Есть ли хоть какие-то следы, которые можно использовать? — его голос звучал резко, как всегда, когда речь заходила о семье или чести.
Шереметева покачала головой.
— Пока что нет, — ответил дядюшка Федор. — Все нити обрываются на посредниках. До организаторов мы ещё не добрались. Разумеется, нити ведут к высшим чинам. Но без твёрдых доказательств предъявить обвинения кому-либо из верхушки невозможно. Мы не можем позволить себе ошибки. Это крайне опасно для репутации Империи.
Виктор внимательно слушал разговор, а я наблюдал за его реакцией. Мы встретились взглядами. И я улыбнулся.
План-то у меня уже был.
— Прошу прощения за мои выражения, но если у нас не получилось найти организаторов по следам, значит, придется брать их за задницу, — сказал я.
Взгляды тут же устремились на меня.
— Алексей! — воскликнула матушка.
— Я заранее извинился. Воронцова говорила про Римский клуб. Ее брата Григория шантажировали чем-то, что связано с этим местом. И мне кажется, что именно там мы можем найти тех, кто стоит за заговором. Или хотя бы выйдем на них. Не сразу, но это возможность.
В комнате повисла напряжённая тишина.
— Всё это, конечно, весьма любопытно, — проговорил Фёдор Николаевич, задумчиво поглаживая подбородок. — И я уже обсуждал это с людьми из ведомства. Но как агенты или сотрудники могут проникнуть туда, чтобы получить информацию, если приватность там настолько охраняется? В этом клубе не идиоты сидят, они вмиг вычислят любого филера. К тому же они сами приглашают интересных им людей.
— Римский клуб — одно из мест для проведения этих вечеринок. Собственно, это своего рода название самого тайного сборища, — добавил Андрей. — Места меняются, состав наверняка тоже меняется, да и служащие…
— Работников сферы обслуживания сейчас шерстят, — сказал великий князь. — В этом и проблема. Заговорщики знают, что мы их ищем. Сейчас они на шаг впереди.
— Значит, нужно отправить им в лапы того, в ком они точно будут заинтересованы, — сказал я. — Я знал, что моя следующая мысль вызовет волну негодования, но другого выхода не видел. — И я думаю, что это должен быть Виктор.
Мать тихо ахнула, а отец резко развернулся ко мне.
— Алексей, что за вздор⁈ — его голос был резким и твёрдым. — Ты предлагаешь втянуть Виктора в опасную авантюру? И рискнуть репутацией всей нашей семьи?
Я улыбнулся.
— Факт присутствия на закрытом мероприятии нашу репутацию не уронит. Виктор куда умнее Гриши Воронцова и четко понимает границы дозволенного.
— В кои-то веки мой брат сделал мне комплимент, — не удержался Витя.
Я улыбнулся еще шире.
— Это вторая причина. Виктор может всерьез заинтересовать заговорщиков. Если им нужно избавиться от меня, то он — прекрасный кандидат на роль исполнителя. Ведь еще до недавнего времени между нами была вражда.
— Ты в своём уме, Алексей⁈ — возмутилась мать. — А если что-то пойдет не так? Он окажется замешанным в какой-то грязи, и это в лучшем случае. Виктор носит Сапфировый ранг, он не Черный Алмаз. Это тебя убить непросто…
— Убить можно кого угодно, — отрезал я. — Это не просто риск. Это шанс. Если Виктор будет участвовать в этом деле, мы сможем выйти на верхушку заговора. Но решать, конечно же, ему. Это будет игра вдолгую.
Отец вскочил из-за стола.
— И слышать об этом не желаю! Ладно вы, Лариса, можете одобрить это безумие, чтобы мне отомстить. — Он посмотрел на великого князя. — Но вы, Федор! Вы же сами отец. Стали бы вы отправлять на такое своего наследника?
Мы с Андреем переглянулись.