Мужчины встали и быстро нам поклонились.
— Рад знакомству, — произнёс Симо Деккиевич, делая шаг к самовару. Он ловко налил крепкий чай в фарфоровые чашки, которые стояли на подносе на столе. — Присаживайтесь, у нас принято обсуждать дела за чаем.
Мы все заняли места за столом, и вскоре перед каждым из нас оказалась чашка горячего напитка. Напряжение в воздухе было заметным, и я чувствовал, что Сийтонены были явно встревожены.
— Сразу признаюсь, все это — наша затея. Мы убедили Ивана Ивановича дожать Выборг, чтобы вас сюда прислали, — начал Симо Деккиевич, отставив чашку с чаем в сторону. — Потому что столкнулись с серьёзной проблемой в наших каменоломнях. Несколько недель назад в Рускеале, на наших участках, начали происходить странные вещи. Мастера стали жаловаться на слабость и усталость. Несколько даже взяли больничные, а те, кто остались, работают с постоянными перерывами. Производительность упала на треть.
— Мы не сразу связали это с… аномалиями, — признался Микко. — Сначала думали, что это просто усталость или болезнь. Все же труд тяжелый, а многие рабочие стараются брать побольше смен, чтобы прокормить семьи. В наших местах от работы не бегают. Деньги, особенно перед зимой, всегда нужны… Так что люди могли просто сами себя загнать.
Микко Сийтонен на мгновение замолчал, словно подбирая слова. Я взглянул на него и заметил, как напряжённо он сжал руки, лежащие на столе. Отец посмотрел на него и коротко кивнул, словно давая разрешение говорить дальше.
— Всё изменилось, когда мы сами поехали в Рускеалу, — продолжил Микко, голос его стал тише, напряжённее. — Отец настоял, чтобы мы посмотрели на всё своими глазами. Рабочие выглядели, как будто жизнь из них уходит. Даже не болезнь — скорее, как будто что-то вытягивает их силы.
Я переглянулся с Катериной — она внимательно слушала каждое слово и даже подалась вперед, не скрывая интереса.
— Мы начали сами разбираться, — вмешался Симо, — расспрашивать людей, пытаться понять, что происходит. Один старик сказал, что это напоминает то, что раньше называли белой хворью. Та же слабость, апатия, и медленное угасание. Но раньше это случалось только на горе Паасонвуори, далеко от добычи. И не со всеми.
— Белая хворь? — переспросил Кропоткин, нахмурившись. Он отпил чаю, затем осторожно поставил чашку обратно на блюдце. — Ранее об этой болезни ничего не сообщалось. Есть медицинское название у этого диагноза?
Купцы принялись качать головами.
— Гора Паасонвуори всегда считалась у нас святым местом, — пояснил Симо, вытирая платком пот со лба. — На неё редко кто ходил, а если и ходили, то с особой осторожностью. Это древнее капище, место духов. Люди всегда старались избегать её. Туристов туда не водили, хотя виды, конечно, впечатляющие. Духи могут разозлиться и наказать белой хворью, если тревожить это место без нужды. А вот в Рускеале раньше такого не было.
Я видел, что Катерина и остальные члены группы отнеслись скептически к словам о духах. Но я уже слышал рассказы об этих местах от деда Оксаны. Он сам пострадал, схватив дозу аномальной силы, когда шастал по карельским священным местам. Непосвященный в суть проблемы человек и правда после такого уверует в злых духов.
— И теперь вы думаете, что эта «хворь» пришла в Рускеалу? — Уточнил Кропоткин.
Симо и Микко переглянулись. Младший Сийтонен кивнул.
— Да. И не только там, — наконец ответил Симо. — По всей округе начали появляться похожие случаи. В Белых Мостах, например, целая деревня разболелась. Там сейчас почти никто не работает — у людей нет сил. И не так давно что-то подобное было в Ахвенкоске, весной этого года. Тогда тоже говорили о белой хвори.
— И вы сразу сообщили бургомистру? — спросила Катерина.
Симо кивнул, наклонив голову в сторону Ивана Ивановича Берга, который молчаливо сидел за столом, наблюдая за происходящим.
— Да раньше бы сообщили, кабы не повезли мрамор в Италию, — вздохнул старший. — Там выставка была… Как вернулись и поняли, что творится такая оказия, сразу забили тревогу и обратились к Ивану Ивановичу, а он вызвал вас.
— Верно, — подтвердил Берг. — Мне показались подозрительными все эти совпадения. Тем более что от Министерства инструкция еще летом пришла, на случай таких вот явлений… Как только я увидел, что это повторяется не в одном месте, а сразу в нескольких, я понял, что надо звать специалистов. У нас же тут и так людей немного, да еще и зима на носу…
— И правильно сделали, — отозвалась Яковлева, сидевшая рядом с Кропоткиным.
Майор покачал головой, задумчиво потирая подбородок. Всё это его явно беспокоило, но он старался не показывать своего волнения.
— Благодарю за информацию, — наконец произнёс он. — Мы приступим к изучению ситуации немедленно. Но нам потребуется разрешение на посещение тех участков, что находятся в частной собственности. Это нужно оформить быстро, чтобы не задерживать работу.
Сийтонены озабоченно переглянулись.
— Дело в том, что мы не являемся собственниками этих территорий, — отозвался Микко Сийтонен. — Мы лишь получили разрешение на добычу мрамора и гранита. Сейчас там к тому же ведётся юридическое оформление передачи прав собственности. Владелец, с которым мы заключали договор на право добычи, продает эти земли.
Кропоткин раздраженно забарабанил пальцами по столешнице.
— На сегодняшний день кому принадлежат земли?
Ответ прозвучал неожиданно:
— Это личная собственность князя крови Дмитрия Павловича Романова…
Глава 19
В комнате повисла тишина. Все участники встречи обменялись настороженными взглядами. Имя Дмитрия Павловича было знакомо каждому из нас, однако никто не ожидал, что семья Катерины быть так замешана в этой истории.
Кати побледнела.
— И вы хотите сказать, что он сейчас князь крови передаёт права собственности? — уточнил Кропоткин.
Бургомистр Берг медленно кивнул, снова вытирая пот с лица. Казалось, эта информация тяготила его, как и всех нас.
— Да, земли вот-вот перейдут к новому владельцу, — ответил Берг. — Их новым собственником станет светлейший князь Юрьевский.
Мы с Катериной переглянулись. Эта новость повергла нас обоих в недоумение. Катерина сидела напротив меня за длинным столом, взгляд её был сосредоточен, но в глазах мелькнуло замешательство, которое, наверное, заметил только я. Она не ожидала услышать, что её семья собирается продать свои земли.
— Ты об этом знала? — тихо спросил я, склонившись чуть ближе, чтобы никто из остальных не услышал.
Катерина мотнула головой и поджала губы.
— Нет. Это… очень странно. Я знаю, что у семьи были владения в Выборгской губернии, но не слышала, чтобы отец планировал из продавать. — Её голос едва звучал, но в нём слышалась тревога. — Мраморные карьеры — это один из стабильных источников дохода для семьи. Это майорат — часть наследства, которая должна передаваться только наследнику рода, моему брату. Я не понимаю, зачем отец решил продать их.
Её слова заставили меня задуматься. Если это решение принято недавно, то оно должно быть связано с чем-то важным. Возможно, продажа земель была частью более сложной сделки, которая мне пока была неизвестна.
Я смотрел на Катерину и видел, как её взгляд блуждал в поисках ответов. И в этот момент в моей голове у меня в голове начали складываться подозрения.
Я обернулся к Симо Сийтонену, который сидел рядом с сыном, и решил задать вопрос, который уже вертелся у меня на языке:
— Прошу прощения за то, что, вероятно, лезу не в свое дело, но за сколько продаются эти земли?
Симо с Микко переглянулись. Купцы явно не были готовы к такому вопросу. Симо замялся, будто не знал, что сказать.
— Мы… не располагаем точной информацией, — пробормотал он, покосившись на сына. — Нам сообщили лишь о смене владельца и необходимости переподписать договор аренды.
Я прищурился. Это была стандартная отговорка. Если кто-то покупает или арендует землю, они обычно выясняют все подробности, чтобы не упустить ни одного важного момента, особенно когда речь идёт о таких крупных участках. Но Симо явно что-то знал.
Кропоткин, словно почувствовав моё недовольство, вмешался.
— Не располагаете информацией? — Его голос прозвучал резче, чем обычно. — Серьёзно? Ведь вам нужно будет заключить новый договор на добычу, и, как бизнесмены, вы должны были узнать, кто станет новым владельцем и на каких условиях.
Сийтонен старший снова переглянулся с сыном, и Микко заговорил первым:
— Это еще не точная информация, мы пока что не видели бумаг и располагаем только слухами…
— Ну так говорите то, что знаете! — требовал майор.
Сийтонены переглянулись с Бергом, и тот кивнул им, разрешая говорить.
— Нам действительно стало известно, что сделка была заключена на… очень выгодных для покупателя условиях, — вздохнул Микко. — Земли продают намного дешевле реальной рыночной стоимости.
В комнате повисло молчание. Значит, я не ошибался в подозрениях. Если земли действительно проданы за бесценок, значит, сделка имеет под собой скрытый смысл. Я увидел, как майор Кропоткин нахмурился, сжимая пальцы на краю стола. Он, как и я, наверняка не мог понять, почему Павловичи решили расстаться с таким ценным имуществом. Это было нелогично.
Анна Петровна Яковлева, наш магический лекарь, первой высказала предположение.
— Возможно, это произошло из-за долгов? Иногда знатные семьи вынуждены продавать имущество в счёт уплаты карточных или других обременений…
Я задумался над её словами. Да, такая возможность существовала, но Катерина казалась ещё более удивлённой. Девушка пересела ближе ко мне и наклонилась к моему уху:
— Я бы наверняка знала, будь у отца или Павла такие долги, — сказала она, скрестив руки на груди. Её лицо оставалось спокойным, но я видел, что это известие её задело. — Более того, такие сделки обычно готовятся месяцами. Переговоры, оценка, проверки… И вся моя семья была бы в курсе, даже мы с Викторией. Нет, думаю, это было срочное решение. Что-то случилось. Что-то важное. Но сейчас, с учетом моего статуса, мне будет очень сложно выяснить, что именно…