— Я должна… пойти с тобой, — сказала она тихо, но твёрдо. — Та активная зона. Я смогу помочь.
— Нет, Катя, — я покачал головой. — Ты ещё не восстановилась после кризиса, рано лезть в пекло. Оставайся здесь с Урусовым.
Она открыла рот, чтобы возразить, но затем, видимо, осознав, что сопротивляться бесполезно, просто сжала губы и молча кивнула.
— Я скоро вернусь, — пообещал я и вылез из машины.
И лишь приблизившись к воротам, увидел, что случилось…
Глава 21
— Твою же…
Стены карьера давили тысячелетней мощью, а воздух, казалось, стал настолько густым, что его можно было резать. Каменоломни были огромны. Вокруг простирались громадные отвалы гранита и мрамора, белые как кости.
Антонов, Сийтонен и вся честная братия безмолвно взирали на разверзнутую аномалию — Искажение угораздило открыться прямо на участке, где велась активная добыча. Кропоткин, Ногтев и Яковлева уже активировали собственную магическую защиту и сейчас ставили барьер.
— Анна! Удерживай связку! — воскликнул майор. — Плотнее вяжи!
Но аномалия была слишком велика — втроем не справятся. А столько ртути, чтобы она покрыла весь участок, у нас не было. По паре баллонов в каждом багажнике, и то на всякий случай.
Я бросился к ним, на ходу расталкивая потерявших дар речи Сийтонена и Антонова. Охранники Антонова пытались увести мужчину, но тот застыл, пораженный зрелищем. Понять можно: Искажения завораживают. Но вместе с тем и убивают.
— Чего встали? — рявкнул я так, что «пиджак» подпрыгнул от неожиданности. — Пошли вон отсюда! Опасная зона!
Сийтонен замер, с горечью наблюдая за тем, как взорвавшаяся аномалия расколола добытую породу, разметала рабочих и инструменты.
— Микко, вам нельзя здесь оставаться, — сказал я, встряхнув купца за плечи. — Нужно уводить людей. К черту технику, нужно объявлять полную эвакуацию.
Сийтонен медленно повернул на меня совершенно бледное лицо.
— Так вот откуда берется белая хворь…
У меня не было времени выводить гражданских из шока. Сначала — подпитать защитный барьер и согласовать действия с главным. Я подбежал к Кропоткину, который вовсю помогал Яковлевой и Ногтеву накачивать барьер эфиром и стихиями.
— Я подстрахую, — сказал я, включаясь в работу, и тут же принялся перестраивать вязь заклинания на более прочную. — Удержу, ваше благородие.
— Николаев, какого черта? Я же приказал вам…
— Какая это у вас по счету аномалия?
— Третья…
— Их у меня было больше, и я знаю, что с ними делать, — сказал я, поднимая новый барьер вместо хиленького старого. Пока подмога прибудет, здесь все живое подохнет. Ждать нельзя.
Яковлева и Ногтев переглянулись, ожидая приказа главного. Майор и сам понимал, что я был прав. Случись оказия просто в лесу, можно было бы просто закрыть зону поражения барьером и курить бамбук до прибытия химиков. Но здесь было не меньше пары сотен рабочих.
— С этим не поспоришь, — сухо бросил Кропоткин, бросая короткий взгляд на Антонова и Сийтонена. — Ногтев, Яковлева! — скомандовал он громко. — Организуйте эвакуацию людей с карьера. Микко, привлеките свою охрану. Пусть используют громкоговорители, выведите всех рабочих из опасной зоны.
Сийтонен кивнул, вытирая со лба пот. Его отпустил оцепенение, и он наконец-то пришел в чувство. Купец дал знак своим людям, и охранники тут же бросились к громкоговорителям, крича через рупоры команды по эвакуации.
— Немедленно покинуть карьер! Всем покинуть рабочие зоны! Уходим в сторону главного выхода! Быстро, но без паники! Проход только по оборудованным дорожкам!
Ногтев и Яковлева присоединились к охранникам, помогая направлять людей, следя, чтобы все шли организованно и без лишней паники. Среди рабочих началась некоторая суматоха. Но, видимо, они привыкли к опасностям, связанным с карьерными работами, и хотя беспокойство было заметным, паники всё-таки удалось избежать.
— Тащите ртуть! — крикнул я.
Тем временем Кропоткин схватил телефон и, отойдя чуть в сторону, принялся звонить. Его голос звучал напряжённо:
— Здесь жара, повторяю, у нас жара! Уровень опасности — высший! Нам срочно нужна группа демеркуризации и подкрепление. Резче!
Он швырнул трубку в карман и посмотрел на меня.
— Подмога в пути, но пока доедут…
— Сами справимся. Мне нужен один помощник.
— Только один? — удивился майор.
— Я же Черный Алмаз. Какой от меня толк, если я не экономлю силы Спецкорпуса?
Кропоткин смерил меня оценивающим взглядом.
— Генерал-лейтенант вам доверяет, — коротко сказал он. — А я доверяю ей. Каков ваш план, Алексей?
Что ж, приятно, когда все только по делу.
— За мной, ваше благородие. Держитесь чуть в стороне, в нескольких шагах от меня. Это первая фаза. Если сейчас лопнет портал, могут полезть твари. Прикройте меня, я подойду ближе.
Я держал барьер слишком большого радиуса. Пока хватало сил, да и переработка аномальной силы в эфир уже работала вовсю — кровь кипела. Но чтобы закрыть окаянного, придется пробраться в самое сердце.
Кропоткин не успел ничего сказать, а я уже нырнул за барьер и оказался в пораженной зоне.
Картина была куда хуже, чем я ожидал. На самом краю глубокой впадины стоял застрявший экскаватор, его массивное железное тело перекосилось. Внутри, прижавшись к стеклу кабины, был виден оператор — его лицо было искажено ужасом, но он не мог двинуться. Вокруг него и ещё нескольких рабочих, оказавшихся в зоне выброса, словно соткалось что-то вроде плотного воздушного кокона, не дающего им ни уйти, ни двигаться.
— Мы… мы застряли, — пробормотал чумазый парень, но даже отсюда. — Не выйти…
Я чувствовал, как энергия Искажения буквально протекает под землёй, пульсируя и разрастаясь. Этих следовало вытащить как можно быстрее, хотя бедолаги оказались слишком близко к эпицентру.
— Все на ногах и могут идти? — спросил я, перекрикивая треск и завывания Искажения.
— Вася… Васю придавило…
Чтоб вас…
Я метнулся к мужику, который никак не мог выбраться из-под экскаватора, рывком собрал в заклинание ветер и эфир и приподнял машину.
— Тащите! Быстро!
Дважды повторять не пришлось — работяги то ли тренировались, то ли просто попались сообразительные. Едва гигантская железина приподнялась, трое ребят в комбинезонах метнулись к четвертому и выволокли его.
— Сейчас я сделаю прореху в барьере, — сказал я, помогая им подойти к пульсирующему краю защитного купола. — Как только дам команду, выбирайтесь. И бегите к главным воротам, ясно?
— Понял!
— На счет три. Раз…
Я выбрал область, которую собирался разорвать.
— Два… Три!
В защите образовалась дыра, и я вытолкал рабочих одного за другим. К их чести, они и не подумали бросить товарища — тащили его на себе, стараясь убраться от очага аномалии как можно дальше.
Мне все сильнее начинало нравиться это место. И люди.
Я выбрался следом, и Кропоткин тут же принялся вливать эфир в структуру барьера, словно зашивая прореху. Убедившись, что рабочие отошли достаточно далеко, я взглянул на майора.
— Если этим не помочь в течение часа, они не жильцы. Были совсем рядом с эпицентром.
— Вы тоже там были, Николаев!
— Я маг и обучен перерабатывать энергию аномалии в эфир, — отозвался я, заранее избавляясь от ненужных вопросов. — Но радоваться рано. Сейчас начнется вторая фаза.
— Твари?
— Скорее всего…
Не успел я договорить, как из внутренностей защитного купола раздался странный шум, словно кто-то или что-то прорывалось наружу. Искажённая энергия вдруг взметнулась вверх, и из зелёного света стали формироваться сущности. Три массивных, искривлённых фигуры вырвались наружу, их тела были длинными, как у ящериц, а кожа, казалось, испускала слабый красноватый свет.
— Саламандры! — крикнул я, колдуя эфирный клинок изо льда. — Эти агрессивны, но не ядовиты. Плюются огнем, боятся воды.
— Понял.
— Не подставляйтесь по возможности.
— Барьер конфигурируем на воду, чтобы их обезвредить.
— Верно, — кивнул я.
Приятно иметь дело с человеком, который понимал кое-какие тонкости.
Три массивные фигуры, извиваясь, выползали из зелёного сияния. Их тела были похожи на длинных ящериц, покрытых красноватой чешуёй, светящейся в темноте. Саламандры. Красавицы.
— Ну и твари! — выдохнул Кропоткин, оценивая их размерами.
Кропоткин кивнул, и его рука взметнулась к нагрудному амулету, активируя дополнительный щит. Магическое свечение охватило его тело, словно лёгкая прозрачная броня.
Первая тварь прорвалась через барьер и рванула ко мне с неожиданной скоростью, её изогнутый хвост рассёк воздух, как плеть, нацелившись мне в грудь. Я едва успел увернуться, откатившись в сторону, и ударил по твари клинком, погружая его в красную чешую. Саламандра отшатнулась, испуская визг, похожий на скрежет металла по камню.
Кропоткин, воспользовавшись моментом, сделал шаг вперёд и выпустил из ладони цепочку ледяных игл. Его магический удар попал по второй твари, выбив её из равновесия. Она попыталась подняться, но получила в грудь новый залп льда и отползла назад.
— Чёрт возьми, это что за зверюги? — пробормотал майор. — Таких у меня еще не было…
— Искажение не церемонится с формами, — отозвался я, отступая на шаг и прикрывая его спину. — Вы все правильно делаете. Они восприимчивы к любой форме воды. Но шкура толстая, поэтому прорываются через барьер.
Третья саламандра, ещё крупнее своих товарищей, прыгнула на нас. Я выставил руку, выпуская эфирный щит. Но чудище не сдалось — его длинный язык, обжигающий, как раскалённый металл, мелькнул в воздухе, пытаясь схватить Кропоткина.
— Осторожно! — предупредил я, но было уже поздно.
Тварь задела его магический щит, и тот замерцал, почти рушась под натиском. Кропоткин отступил, но сразу восстановился, сжав зубы от напряжения. Я в этот момент нанёс решающий удар: выпустил из клинка поток магической энергии, рассёк воздух и ударил по саламандре. Она завыла, и её светящееся тело рухнуло на землю, содрогнувшись в последний раз.