Прорвавшись сквозь цепь охранников, я, наконец, достиг двери в основной отсек подвала. Внутри оказалось просторное помещение, полностью отделанное по последнему слову техники. Мягкий гул генераторов заполнил воздух, и стены были выкрашены в холодные оттенки серого и серебристого. Это место напоминало скорее научную лабораторию, чем подвальное помещение.
Я огляделся, выискивая Катерину. Вокруг стояли ящики с оборудованием, непонятные устройства мерцали, издавая тихий треск, а передо мной — несколько дверей с металлическими замками и надписями на каждом отсеке. Всюду — сильный фон аномалий. Здесь точно пытались что-то с ними делать. И я бы поставил на производство артефактов.
Оставшийся охранник, тяжело дыша, прижался к стене, когда я приблизился к нему.
— Где девушка? — коротко спросил я.
Он кивнул на одну из дверей, с трудом поднимая руку, указал на тяжелую металлическую дверь с замком особой конструкции.
— Там… но замок откроется только от руки главного. Никто из нас не может туда войти.
Но это меня не остановило. Я поднял руку, сосредоточив всю свою силу в следующем ударе, и направил поток пятиэлементной энергии дверь.
Через несколько секунд раздался треск, и дверь просто вынесло с глухим металлическим звуком.
Иногда быть Черным Алмазом очень даже приятно.
А затем я увидел Катерину.
Девушка сидела на полу, обхватив колени руками. Она даже не отреагировала, когда вылетевшая дверь едва не пришибла ее. Ее лицо было бледным, и она лишь медленно подняла голову и уставилась на меня пустым взглядом.
— Катя!
Она наконец-то смогла сфокусировать на мне взгляд и слабо улыбнулась.
— Леша, — прошептала она, заплетающимся языком. — Ты… пришел.
Я пробросил пятиэлементный барьер в дверном проеме и тут же опустился перед девушкой на колени, чтобы быстро осмотреть. Она явно была под воздействием какого-то препарата: её зрачки расширены, движения неуверенные, заторможенные. Прислушавшись, я также почувствовал мощные волны энергии Искажений, исходящие от нее — слишком сильные, неестественные для ее неподготовленного тела.
— Ты как? — спросил я, глядя ей в глаза и одновременно стараясь оценить ее состояние.
Она прикрыла глаза и кивнула, хотя её движения оставались неуклюжими. Затем, собравшись с мыслями, начала говорить, запинаясь на каждом слове:
— Меня… меня похитили люди Антонова, — начала она дрожащим голосом. — Они… Что-то сделали с Урусовым. Я не успела понять. Все случилось слишком быстро, за пару секунд. Потом не помню, мне что-то вкололи… Очнулась, когда меня сюда привезли. Мужчина, главный здесь… он убил всех людей Антонова сразу… во дворе… Он был в ярости, что Антонов привез меня. Я не знаю… что они мне сделали, Алексей… Мне снова что-то вкололи… Я очнулась уже здесь… а Антонов…
Катерина осеклась, ее глаза потускнели, и по лицу пробежала тень. Она уставилась в темный угол комнаты. И только сейчас я заметил лежавшее в углу тело.
— Он был еще жив, когда я пришла в себя, — продолжила она еле слышно. — Я… я не успела ему помочь… У меня эфир не концентрируется…
— Тише, Катя, — я осторожно положил ладонь ей на плечо, пытаясь привести её в чувство. — Мы выберемся отсюда. Дай мне секунду.
Я аккуратно передал ей часть своей эфирной энергии, стараясь вернуть её к нормальному состоянию. Светлый отблеск мелькнул в её глазах, дыхание стало ровнее, и она чуть более уверенно сжала мою руку.
— Леш…
Она хотела что-то сказать, но вдруг стены подвала содрогнулись, а все вокруг заполнил грохот. Мощная ударная волна пронеслась по подвалу, словно произошел невероятной силы взрыв. Земля ушла из-под ног, всё вокруг рушилось, стены обваливались.
Я едва успел выставить над нами защитный купол.
Разрушительные волны земли и камня бились о него, но щит держался — еще чуть-чуть, и нас похоронило бы под завалами. Камни, балки, куски железа долбились о защитный барьер, угрожая нарушить сетку. Одной рукой я прижал к себе Катерину, а второй контролировал потоки энергии, не давая щитам рухнуть.
Вокруг воцарилась тьма, и только наши прерывистые дыхания, приглушенные гулом, нарушали это пугающее безмолвие. Я укрепил купол, заливая в него остатки сил, и взял Катерину за руку.
— Алексей… что это было? — дрожащим голосом спросила она, и я увидел в ее глазах страх, граничащий с паникой.
— Взрыв. Который должен был бить нас при исполнении. Немец не собирался оставлять следов, — пробормотал я, сам осознавая тяжесть ситуации. — Нужно выбираться. Погоди секунду.
Сконцентрировавшись, я призвал все стихии и личный эфир, переработал немного аномальной энергии и одним мощным взрывом отбросил от нас завалы. Мусор и камни подлетели на добрые десять метров и грохнулись где-то вдалеке.
— Теперь все. Попробуй встать.
Катерина попыталась подняться. Мы осторожно двинулись к тому, что осталось от выхода, продираясь через обломки камней и железных балок, покрытых щебнем и пылью. Под ногами валялись останки механизмов, куски лабораторного оборудования.
С каждым шагом Катерина выглядела всё увереннее, и, наконец, мы вышли наружу, почти пробив себе дорогу через завалы.
Вокруг нас была полная разруха. Остатки усадьбы были похожи на поле битвы: разбросанные тела охранников, искорёженные части механизмов и обломки стен усадьбы — побило и ничего не знавших рабочих. Вдалеке мелькали фигуры — кто-то выжил, но здесь, у подножия усадьбы, всё выглядело словно побоище.
Не успел я оглядеться, как услышал знакомые голоса.
— Алексей! Катерина! — удивленно воскликнул Кропоткин, подбегая к нам с Деляновым. — Ну вы и черт, Николаев!
Майор выдохнул с облегчением.
— Живы! — Делянов с улыбкой потряс меня за плечо. — Честно говоря, мы думали, что вас уже завалило там.
— Уцелели, — выдохнул я, чувствуя, как напряжение начинает отпускать. Я передал Катерину в руки Делянова, который тут же поддержал её, смахнув пыль с её волос и пытаясь успокоить. Она покачнулась, но смогла удержаться на ногах, и Делянов накрыл её плечи своей рыбацкой курткой.
Я обернулся и заметил, что среди разрушений все еще виднелись тела охранников Немца и других рабочих. Местность, казавшаяся еще минуту назад пристанищем порядка и богатства, теперь превратилась в руины.
— Немец? — резко спросил я у Кропоткина, не скрывая тревоги.
Кропоткин нахмурился.
— Ушел. Когда понял, что автомобили испорчены, рванул в ту сторону, на восток. Один. Усадьбу подорвал, чтобы отвлечь нас и сбросить погоню. И ему это удалось, козлу такому…
Сжав зубы, я коротко кивнул. Катерину можно было оставить с Кропоткиным и Деляновым — они позаботятся о ней, а мне нужно было поспешить.
— Я за ним, — коротко бросил я и развернулся, сжимая руки в кулаки.
— Алексей! Вас только что едва не убило!
— Если я его не остановлю, он убьет гораздо больше.
Не теряя времени, я двинулся в сторону восточной окраины, пытаясь отследить, куда Немец мог пойти.
Микко говорил, что в той стороне было несколько троп, но все они были непроходимыми и узкими для транспорта. И все вели в сторону старого выработанного карьера — в прошлом веке предки Сийтонена добывали там мрамор.
Карьер был вытянутым и длинным, но обойдя его, можно было попасть, к речке. А там могла быть лодка или другой способ уйти, который наверняка предусмотрел Немец. Он перестраховщик, этот черт. Наверняка что-нибудь придумал на крайний случай.
Я бросился по тропе в сторону карьера, активировав «Легкую походку» — потоки воздуха помогали перепрыгивать коряги. Не знаю, сколько минут прошло — я, словно гончий пес, перестал ощущать время. И знал, что Немец чувствовал — я у него на хвосте.
Ну что, Алексиус, развлечемся от души.
Я остановился и замер, прислушиваясь к звукам леса. Шум донесся с соседней тропы, метрах в пятидесяти. Я заметил дрожащие ветки, услышал бег.
Немец мчался через заросли. Слишком быстро — наверняка активировал артефакт. Он не был магом — это я точно выяснил. Но игрушек у него с собой было полно. Я припустил за ним.
Ноги утопали в мягком, влажном слое лесной почвы. Я выкладывался на полную, мчался, как волк, чуя жертву. И я уже не чувствовал ни тяжести усталости, ни боли в ссадинах и ушибах, лишь одно желание: дотянуться до этого человека, заставить его говорить.
— А ну стоять! — рявкнул я и запустил в него сноп ледяных игл.
Каким-то чудом он смог увернуться, а его защита поглотила те немногие иголки, что попали в цель.
Прорываясь через густые заросли, я увидел вдалеке едва заметное мерцание — то был очередной артефакт, который Немец активировал, чтобы ускорить себя и сбить меня с толку. Его зловещий свет промелькнул впереди, но я сразу понял, что это ловушка.
Немец рассчитывал, что я попаду под воздействие магической энергии, от чего потеряю темп. Он был прав, хоть я и постарался минимизировать урон, пройдя сквозь замороженное пространство. Кристаллы льда вонзались в мою защиту. Понадобилось несколько секунд, чтобы разорвать ледяную ловушку, как если бы я разрывал паутину, но даже те секунды чувствовались слишком долгими.
Каждый шаг отдавался гулким эхом в лесу, каждый вдох обжигал горло, но я гнался за ним, удерживая разницу в скорости за счет магии. Лес все сгущался, заволакивал нас густой тьмой, словно сам прятал Немца, сражаясь за него, подкидывая новые преграды.
А затем лес закончился.
Мы оба выбрались к старому карьеру. За спиной Немца был обрыв — отвесная скала, уходящая в черные воды старого, заброшенного карьера, превратившегося с годами в озеро.
Я подошел ближе, не сводя с него глаз. Он отступил еще на шаг, становясь на самый край скалы. Его поза, хищная и напряженная, как у зверя, загнанного в угол, выдавала скрытую уверенность. Немец явно был тем, кто идет на любые жертвы, лишь бы довести задуманное до конца.
— Теперь тебе больше некуда бежать, — тихо сказал я. — Давай без глупостей. Противник ты достойный, и я это уважаю. Но это конец.