С каждым новым часом, а уж тем более когда счёт пошёл на дни, Глейгримы нервировали Флейма всё больше и больше. Их бездействие раздражало, их нахождение рядом пугало, и Верду было непонятно, чего они хотят. На второй день от войска отсоединился один из людей. Всадник остановился там, где его попросили предупредительными стрелами, и заявил, что его лорд приказывает войску сдаваться, а самого Верда убедительно просит стать его заложником и обещает, что в случае согласия не причинит вреда ни лорду, ни его командующим, ни одному из воинов. Вместо отказа Флейм приказал напичкать посланца стрелами.
Вечером того же дня Глейгримы наконец-то перешли в наступление. Верд был уверен в своих силах, он прочитал вдохновляющую речь, подбодрил народ, назначил на своё место сира Рнама Обольстительного и предпочёл пересидеть битву в башне, откуда открывался прекрасный обзор. Спустя около получаса сражения он вдруг разглядел, как вторая часть войска Флеймов сближается с врагами со стороны арьергарда.
Краткий миг радости и предпобедный вкус во рту.
Улыбка Верда мгновенно стёрлась, из его груди вырвался истошный крик, когда появившееся второе войско Глейгримов под предводительством кого-то из семьи врага, как можно было заключить из гербов и лент, смело людей Верда, почти не заметив. Они обогнули по дуге своих союзников и принялись осаждать крепость с другой стороны.
Сын Дарона Флейма понял, что шансов на победу нет и есть только одно верное решение – бежать прочь, бросив свой народ. Они получают плату за то, что умирают, а он лорд. Ему положено развлекаться и делать новых лордов, а не гнить в земле или чахнуть в плену.
Раял
Лорд Глейгрим выглядел куда печальнее, чем обычно. Он не плакал, иногда ему казалось, что он просто разучился это делать. Раял давно был приучен скрывать все эмоции, ещё в детстве он узнал, что станет когда-нибудь править Династией, и нет ничего хуже, чем тот, кто думает сердцем, а не головой.
Но сегодня он был готов расплакаться – его отряд, его верные люди и придворные, многие его лорды и воины пали в битве с Флеймами. Да, они смогли вновь вернуть себе замок Грейстоун, отбросили врагов назад и лишили хорошей, многочисленной армии, однако сам лорд потерял немало. Среди тех, кого сейчас сгрузили в кучу тел, были и его близкие друзья, те, кто сражался с ним бок о бок, те, с кем он рос, те, кто вселял жизнь и радость даже в тёмные и безрадостные будни.
Лорд Глейгрим чуть не погиб, ведя своё войско, и лишь его друг Мекул спас правителя от неминуемой гибели, но не смог спасти самого себя.
Мекул был старше всего на четыре дня, они были молочными братьями, и эта почти кровная связь продолжилась, когда они выросли. Друг Раяла, сын мелкого лорда из Малой Ветви Силверкнайф, рос сильным и знал, что станет воином. Ещё мальчишками они шутили, что, когда наследник Династии будет править, Мекул встанет рядом. Лорд Силверкнайф обещал, что станет защитником и будет оберегать лорда, как в детстве, и никогда не отречется. А Раял поклялся тогда, что сделает друга своим командующим, включит в Совет, выдаст за него свою сестру, если таковая появится, а если нет – найдёт достойную девушку. И что он не позволит другу погибнуть.
Мекул выполнил свою часть договора, он всегда был рядом, он защищал Раяла, погиб, выполняя долг, был с ним во время всех сражений. Да, он исполнил клятву, а Раял – нет. Его друг так и не женился.
Раньше лорд Глейгрим думал, что у них ещё много времени. Когда Раял предлагал другу девушек, даже более знатного происхождения, чем сам лорд Силверкнайф, тот отказывался и твердил: «Мой печальный милорд, мне некогда. В наших землях ещё столько проблем, у нас ещё множество врагов. Рано мне менять службу на женщину и детей». Это вызывало споры между друзьями, и сейчас правитель жалел, что ни разу не настоял на своём.
Заводить семью для Мекула всегда было рано, а теперь – поздно.
Если бы лорд Глейгрим мог вернуть его! Поговорить, попросить прощения, что так всё сложилось…
Правитель Династии сидел на земле у груды тел и неотрывно смотрел на знакомое лицо.
Завтра они попробуют похоронить всех простолюдинов, а тела лордов отправят в замок. Да, это лишняя трата ресурсов. Пусть судачат за спиной, он всё знает… Но для Мекула проведут достойный обряд, как для брата правителя и героя.
Рука друга главы Династии дрогнула.
Раял закрыл глаза и выдохнул: лишиться ума в столь раннем возрасте – это большое горе. А может, ему лишь показалось? В глубине души теплилась надежда, что замеченное движение почудилось уставшим глазам. В конце концов, он мог ошибиться, его подданные могли совершить ошибку, лорд Силверкнайф жив.
Хозяин Этернитифелла открыл глаза и начал вновь неотрывно смотреть на тело верного советника, как вдруг Мекул повернулся и посмотрел на своего лорда.
«Но он мертвец!» – хотелось закричать Глейгриму. Пронзённый несколькими ударами меча, с раздробленной ключицей, мертвец поднялся на ноги и пошёл к своему правителю. Раял застыл от ужаса, он не мог пошевелиться, не мог вскрикнуть и наблюдал, как Мекул приближается. Мёртвый лорд Силверкнайф подошёл, сел рядом и посмотрел на Глейгрима, а тот смотрел на него. Минуты шли, и они оба молчали.
– Мекул… – Самоконтроль Раяла вновь проявился в полной мере, и он зачем-то решил поговорить с мертвецом, скорее, чтобы держать себя в руках. – Ты простишь меня? Мне нужно твоё прощенье, ведь я так и не выполнил то, что обещал. И как ты? Ты ведь мёртв… О, это всё усталость и бессонница, я вижу то, чего нет.
– Я тебя прощаю. – Мертвец смотрел на него, его взгляд был странным, но осмысленным, и Раял подумал, что пусть это непонятно и опасно, но он хочет обнять молочного брата, и Мекул сам потянулся к нему, раскрыв руки для объятий.
Воспоминания нахлынули на правителя Династии, подобно лавине.
У Раяла в детстве была любимая собака, смешная, серенькая и криволапая, но жизнерадостная и игривая. Сучка отказалась от единственного выжившего щенка, и они с отцом сами выкормили его. Мышонок – да, в детстве у него было плохо с кличками и логикой – выжил, вырос и стал очень преданной собакой, он везде ходил по пятам за хозяином. Однако стоило повстречать кошку, птичку или мышку, как Мышонок превращался в охотника и уносился за своей добычей, заливаясь лаем.
Раялу шёл шестой год, когда его друг-пёс удрал за очередной птицей и потерялся. В городе он повстречался со стаей бродячих собак, что быстро расправились с домашней зверушкой. Каким образом потрёпанный, израненный и окровавленный Мышонок дополз до своего дома и рук рыдающего мальчишки-хозяина, до сих пор остаётся загадкой. В тот день Раял впервые узнал, что такое смерть, и увидел её своими глазами.
Мышонка, вопреки традициям, похоронили за стеной замка. Без ласкового друга лорду стало одиноко, ему принесли нового щенка, но Раял отдал его младшему брату Хагсону. Мышонок был незаменим.
В какой-то день, когда он увидел на псарне похожего щенка, ещё совсем маленького, слеповатого и пищащего, лорд расплакался и пробрался за стены замка, чтобы навестить друга. Удивлению не было предела, когда из-под земли выкопался его любимый Мышонок! Он был весь в глине, в его ранах ползали какие-то червяки, его глаза, кажется, отсутствовали. Но он вилял хвостом, где в некоторых местах виднелись кости, радостно прыгал на хозяина, чтобы обняться, и приносил палку. Вместе со своим другом лорд вернулся домой, и там начался кошмар.
Леди-мать семейства кричала и падала в обморок, отец ударил Мышонка мечом, проткнув насквозь, но тот только вновь подбежал к вскрикнувшему Раялу и запрыгал вокруг него. Что было дальше, Глейгрим помнил плохо. В памяти осталось лишь то, что тогда явилась тётка его отца, которая уже была, как говорили, не в себе.
Она попросила юного лорда попрощаться с псом и отпустить его. «Здесь ему не место» – так пожилая леди Глейгрим сказала в тот день.
Им дали время проститься.
Чуть позже, пока родители Раяла приходили в себя, бабушка позвала его поговорить.
Она рассказала, что Глейгримы – древний род, они, как и другие Великие Династии, обладают своими способностями. Дар Глейгримов в том, что они способны давать жизнь мертвецам, на короткий или долгий срок – зависит от лорда.
Маленький Раял обрадовался – он сможет вернуть своих животных и друзей, если те погибнут, однако его прародительница пояснила, что возвращается лишь тело. И оно будет делать всё, что хочется лорду, который его призвал, не более того. Благодаря этому дару их Династия побеждала в войнах и охраняла свои территории, пока всё это не было забыто.
– Я была ещё совсем юной, мне едва исполнилось одиннадцать, когда мой старший брат погиб, – делилась с внуком леди Глейгрим. – Я провела у его тела долгие часы, рыдая и прося прощения. Я очень хотела извиниться, уж и не помню за что. И мой брат ожил. Когда я захотела, чтобы он обнял меня, он обнял, когда я попросила простить меня – он простил. Когда я сказала, что теперь мне спокойно и я могу отпустить его, – он вернулся на своё место.
– Но мой Мышонок вилял мне хвостом и хотел остаться со мной. Он меня любит.
– Мышонок умер, мой милый, ты смог вернуть лишь его тело. Он будет делать то, что ты захочешь, но жизни в нём нет.
– Тогда я хочу, чтобы он был рядом. Хотя бы так. Хотя бы таким!
– Запомни, Раял, в мире нет человека несчастнее, чем тот, кто предпочтёт общество безвольного мертвеца, лишь бы не переживать горечь утраты. Отпусти Мышонка. Твой дар совсем не для этого…
И почему он забыл Мышонка?
Его леди-мать билась в истерике, отец седел на глазах, братец плакал, люди шарахались от его друга… Наследник Глейгримов выбросил плохое из головы и запрещал себе вспоминать. Он не хотел травмировать родных и себя, не хотел причинять боль семье. Наверное, тогда же он начал учиться держать под контролем свои чувства и не позволять никаких вольностей. Терпеть и оставаться спокойным, что бы ни случилось. До сегодняшнего дня.