Внизу на нашей половине стоянки женщины заняты своими делами.
На большей половине слабая движуха, народ вяло приходит в себя после бурной ночи.
Смотровая площадка однозначно стоит того, чтобы упомянуть ее отдельно.
Парапет из тесаных бревнышек, угнездившийся на опорах–ножках не хуже избушки Баба–Яги, скрывал под собой собранный на болтах короб, из стального листа минимум пятимиллиметровой толщины. Характерные холмики вмятин на обратной стороне листа свидетельствуют о том, что с функцией пулезадержания стальной лист справлялся исправно — сквозных пробитий нет. Не простой лист, совсем не простой.
По центру площадки закреплено вращающееся автомобильное кресло. Спинка кресла и подголовник забронированы все тем же стальным листом.
Удобное кресло, если развернутся в угол, можно даже ноги вытянуть.
Что тут у нас еще?
Крепление под винтовку, подстаканник, крохотный откидной столик на кожаных петлях, пара крючков. С комфортом люди живут.
Из–под кресла торчит провод. Для питания прожектора явно тонковат, а вот для связи или питания ПНВ вполне подойдет.
Над головой вибрирует в такт ветру лист оцинкованного железа, приколоченный к венчающим конструкцию солидным, деревянным балкам.
Очень и очень уютненько. Рацию в подстаканник, СВД в угол, футляр от «Б 7х 35» на крючок.
Славно все продумано.
— Ты мне зеркальце скажи, да всю правду доложи, — облокотившись на парапет, приступаю к мониторингу окрестностей.
Пару часов ничего интересного не происходит.
Лениво кочуют по саванне стада антилоп. Пару раз стада срываются в галоп вспугнутые невидимым в высокой траве хищником.
Пяток минут наблюдения скрасила похожая на смесь орла с аистом крупная птица в ярком оперении. Птица спикировала к земле и через пару секунд взмыла вверх, с крупной змеей в клюве.
Куда птица понесла змею, для меня осталось загадкой. То ли птенцам в гнездо, то ли чтобы спокойно отобедать в уединенном месте.
Но на цветастую птицу набросились трое стервятников помельче. И в небе разыгрался нешуточный воздушный бой. Змею несколько раз роняли на землю, и она переходила и рук в руки. Упс, из клюва в клюв, конечно же.
В итоге змею порвали на три неровные части. Взлохматили цветастые перья орло–аисту. Который здорово долбанул клювом одному из мелких стервятников, от чего тот спикировал, как подбитый мессер. Разве, что не дымил.
А вот потом оптика «Б 7х 35» показала интересное.
В саванне на самом приделе видимости оптики кто–то объезжал форпост с запада на восток по большой дуге.
Деталей никаких не видно кроме того что машина одна. И вроде как она относительно небольших размеров. Определенно не грузовик, но больше разглядеть ничего не удалось.
Самым логичным кандидатом будет ушедший с поста багги.
Что они забыли на востоке?
Да что угодно, от второй половины банды до припрятанных где–то на востоке машин с награбленным.
Главное, что у нас по курсу их не будет.
И пора отсюда уезжать, а то вдруг здесь действительно не вся банда.
Северный маршрут 500 миль к востоку от Порто–Франко.Форпост топливного синдиката.36 число 02 месяц 17 год. Вечер.
Вжик, вжик, вжик — оселок скользит по лезвию пугающего вида заостренной железяки, типа мачете. Покрытый замысловатым орнаментом татуировок, краснокожий паренек, прищурив и без того узкий глаз, рассматривает заточку лезвия. Найдя одному ему видимый изъян, возвращается к издевательству над металлом — вжик, вжик, вжик.
Уж лучше бы он четки перебирал что ли, нервирует это вжик–вжик.
Нервирует, но придется потерпеть, очень уж соответствует текущему моменту это его возня с мачете и абсолютно пустой взгляд.
Глядя на расписного, лично у меня нет и тени сомнения — полоснуть по горлу для него вопрос, лежащий исключительно в плоскости целесообразности, но никак, ни марали.
Неровная шеренга выстроившихся на солнцепеке, изрядно помятых людей с опаской поглядывает на человека, стоящего в крохотном клочке, отбрасываемой стеной форта, тени и с легкой тоской ловя каждое слово.
— Господа алкоголики и тунеядцы, кто–то из вас может считать сове чудесное спасение провидением господним. Но, для меня и особенно вот этих господ, — человек кивнул на уютно расположившуюся в тени пару азиатов и медведе подобного бородатого мужика, по слухам жившего где–то в дебрях самой Сибири. — Ваше чудесное спасение не более чем досадное недоразумение, — человек прервался, промочить горло. — Сейчас справа по одному подходите к столу на нашей половине стоянки. И предельно точно описываете, какое оружие и боеприпасы у вас были. Если таковое найдется, мы его вам выдаем. Если нет, — человек развел руками.
Разомлевшая под колючим, полуденным солнцем шеренга нашла в себе наглость вяло эмитировать возмущение попиранием гражданских прав.
— И учтите, у этих господ, — очередной кивок в сторону узкоглазых. — Команда «Стрелять на поражение при любой попытке зарядить оружие». Так что на вашем месте я бы воздержался от необдуманных поступков.
Как там было — вооружённые люди, вежливые люди. Так безоружные против вооруженных, вежливы вдвойне.
А то ишь, чего удумали, всей толпой пытались требовать выдать им похищенные стволы.
Даже пытались угрожать нам парой пистолетов и пропущенной бандитами помповухой.
Хорошо иметь под рукой двух с половиной боксеров и сурового русского водилу с разводным ключом.
Опят же вспоминая классика: «Каждый может обидеть боксера, но не каждый успеет извиниться».
Вот и эти не успели.
Для пущего внушения прошлось высадить полмагазина в воздух.
А уж после того, как расписной парой ударов мачете обезглавил принесенные к братской могиле трупы альбиносов, внушаемый ими ужас достиг недосягаемых высот. Он ведь стервец еще заставил терпил, у которых отобрали пистолеты и помпу, тянуть головы трупов за волосы, чтобы рубить сподручней было.
Первый из терпил по незнанию с готовностью выполнил просьбу. А тут Хряп! И у тебя в пятерне болтается отрубленная башка. Очень способствует переоценке фундаментальных жизненных ценностей.
Лично я резко против подобных телодвижений. Не в том смысле, что головы рубить аморально. А в том, что лучше бы главарям банды исчезнуть неопознанными. Могут ведь найтись желающие посчитаться за белоголовую парочку.
Но косоглазые уперлись. Прикинуть расклады наперед, это не про них, они живут исключительно понятиями — здесь и сейчас. Про штуку экю за бандитскую голову тут не слышал только глухой и при этом напрочь неграмотный. Вот они и решили срубить бабла наверняка, капитализовать, так сказать, наработки.
Они бы всем бандитам башки порубали, но соли для консервации, едва наскребли на парочку альбиносов–главарей. С остальными обошлись фотографиями на полароид и сбором сочинений на тему «Как я провел прошлый вечер».
А мои попутчики стали смотреть на меня еще подозрительнее. Слишком уж наработанными и циничными были мои действия по сбору и оформлению доказательной базы.
— Такое приходит только с опытом, — задумчиво заметил Олег.
И Дядя Саша с ним согласился.
Сказано понятно не для моих ушей, но Алиса слышала и передала мне.
Оружие возвращали так.
— Ты, да–да, именно ты. Сюда иди. Что там у тебя за стволы были? У тебя даже документы сохранились? В машине? Бегом в машину. Следующий. Что там у тебя было?
Ремингтон с оптическим прицелом и револьвер. Тоже с прицелом? Оптическим. Да ты ганфайтер, дружище.
Дядя Саша тем временем находит ремингтон.
— Не это не тот. С оптикой посмотри. Есть такой?
— Есть.
Я всегда считал, что оптика на револьвер это для Голливуда. Ан нет, вот, держу в руках.
— У тебя ещё и патроны были. Какие? 308 полуоболочка. Дружище мы из Сибири и таких слов незнаем. Какого цвета коробки? Коричневые, с оленем. Двадцать коробок.
— Есть такие, двенадцать коробок, — егерь выложил на стол коробки с патронами.
Подозреваю, что коробок было действительно двадцать. Но Дядя Саша скромно отложил часть про запас.
И я его не осуждаю.
— Следующий. А бумаги принес. Дядя Саша, Ругер Мини, две штуки. Патроны два цинка 5,56. Если ты не знаешь, что это у Сина спроси. Что еще? Кольт 1911. Дядь Саш, глянь, там Кольт есть. На ТТ похож чем–то.
— Следующий. Что у тебя, Калашникофф. Еще и две штуки. Не, таких точно не было. Наверно их бандиты увезли. Но понимая вашу ситуацию, могу дать бандитскую М 16. Что, американскую М 16? Да ты такой остряк, что тебе ствол ни к чему. Насмешишь всех до смерти. Не? Тогда бери, что дают. И помни мою доброту.
— Следующий. М 14, охотничья горизонталка хрен пойми какой марки? 12 калибр и коричневый ремень. Другое дело.
Минут за сорок мы с оружием разобрались.
В процессе выяснилась серьёзная нехватка особо убойных стволов. Но стволы нашлись в Хамви выживальщиков. Другой вопрос, что Хамви закрыт, а ключи уехали вместе с бандитами. Но это уже не мои проблемы, пусть сами думают, как машину открывать.
Но кое–что прилипло и к нашим лапкам.
Себе я забрал три АК.
Два наших, АКМа выпуска конца 70х. Китайца. И какую–то хрень из бывшего соцлагеря — по виду винтовка, по сути калаш. Поскольку калибр наш, взял до кучи.
И выгреб все патроны под эти стволы. Получилось почти две тысячи штук.
Плюс еще по мелочи всякого.
Остатки стволов забрал Син.
Причем брал все подряд, без разбора.
Сказав, что знает кому в Нью–Рино можно неплохо пристроить волыны.
Семейство латиноамериканцев и Олег с Ольгой от дополнительно стреляющего железа отказались. Поделив между собой трофейные лекарства.
Степаныч набрал одежды, обуви, ладное охотничье ружье 16 калибра и небольшую пластиковую коробку с лекарствами, специально отобранными для него Ольгой.
Ленкины хотелки проигнорировали. Не воевал — свободен.
В смысле свободна.
Одним словам — славно повоевали.