— И всё–таки, как к вам обращаться?
— Я Дэн, а это Муха, — глажу псину по башке.
— Дэн, будь ласков, загони на место этот железный гроб. Сил моих нет, в него залезать.
Это я с удовольствием, мечтал же прокатиться. А уж осмотреть изнутри и попробовать на ходу это чудо оборонной промышленности. Девушка, да я еще и приплатить готов за это. Натурой, например.
— Марго, как он в деле? Гремит огнем, сверкает блеском стали?
— Ага! Эта падла гремит, козлит, из всех щелей сопливится маслом и постоянно ломается. Огнем? Конкретно вот этот еще не горел. Ты это, накаркаешь, блин.
Ухватившись за приваренную над дверью скобу, забрасываю ноги в машину. Теперь задницу в кресло, ноги на педали. Вроде ничего не отбил и не отломал пока садился.
В прогретом за день духовом шкафу железной коробки висит стойкий запах машинного масла. Откровенно тесно, передние сиденья стоят вплотную друг к другу, ручки КПП и раздатки выгнуты под противоестественными углами, но иначе в такой теснотище никак. Сзади места еще меньше, но и сиденье всего одно, при том вращающееся. Над головой торчит приклад ДТ. В ячейках на бортах закреплены четыре толстых пулеметных диска.
Где они такой антиквариат берут только?
Хотя вспомнить туже бабкину деревню. У соседа, жившего через три дома от бабки, такой арсенал изъяли, грузовиком вывозить пришлось. ЧП на всю область было, корреспонденты из областного центра приезжали, новенькими японскими видеокамерами сверкали.
Да и сейчас на оружейных складах этого добра прилично храниться.
Что у нас еще интересного? Приборная панель стандартная–УАЗовская, кенвудовская радиостанция, явно неуставная магнитола, «калаш» укорот с перемотанной синей изолентой парой магазинов, блеклая, потрепанная и, на мой взгляд, явно самодельная разгрузка.
Вольно они тут уставы трактуют.
Так, на ручник машинка не поставлена.
Не поставлена ввиду отсутствия ручника, как такового. Странно, если база УАЗовская, проблема ручника должна отсутствовать, как класс. Ну да ладно, местным видней.
Ключи в замке.
Вжать от греха педаль сцепления в пол, ключ на старт. Горячий движок подхватывает практически мгновенно.
— Красавица, куда воткнутся?
— Крайнее место справа.
Клацнув сталью, неохотно втыкается передача. Добавить газа и плавно отпустить сцепление. Трогаюсь на удивление мягко, мастерство не пропьешь. Машина откровенно туповата, даже на задней передаче, и есть у меня подозрение, что больше полусотни километров в час из нее не выжать даже под горку. Впрочем, больше тут и не надо, ибо негде.
Ориентируясь по жестам Марго и единственному зеркалу, вкатываюсь в указанное место. Заезд не принес сюрпризов, все ровно, как ожидалось.
— Вы настоящий джентльмен, — девушка прижимает меня к горячему борту бронемашины, определенно размер груди у нее не больше первого. Проводит рукой по волосам, легчайшим — на грани чувствительности прикосновением, трется своей щекой о мою щеку и шепчет на ухо. — Готова отдаться за полбутылки шампуня, даже мужского, — вот она что вынюхивала. — А тюбика зубной пасты хватит, чтобы купить меня в рабство.
Спасибо альбиносам, есть у меня теперь и лишний шампунь и паста, и прочие интимные штукенции.
— Марго, я же не фраер дешевый. У меня кое–что поинтереснее найдется — тампоны например, прокладки.
— О! Мой господин, что должна сделать твоя раба? — а на симпатичной мордочке выражение — давай уже веди скорей хабар смотреть.
— Ну, сперва господину было бы угодно узнать, где тут можно смыть дорожную пыль и постираться?
— Хм, организуем и даже спинку потрем, — личико Марго приобретает сосем уж блядское выражение. — Давай уже показывай.
— Сейчас организуем.
— Андрюха, сбегай к Алисе. Пусть принесёт, чёрную сумку. Там еще машина гоночная нарисована.
Заскучавший от непонятных разговоров сына, пулей сорвался выполнять поручение.
Спасибо альбиносам, у меня образовались внеплановые излишки мыльно–рыльных и прочих гигиенических штучек.
Ким внезапно впала в суеверия и наотрез отказалась ковыряться в хабаре.
Ей то что, она в Порто–Франко времени даром не теряла и запас всякого на десять лет вперед собрала.
Почему я отправил за сумкой сына, да еще и попросил, чтобы ее принесла Алиса?
Пусть девочки пообщаются, а то эротические поползновения на меня любимого решительно не к чему.
Каждый мужчина имеет право — налево.
Это святое.
Но.
Лично мне неплохо, да что там, мне просто отлично и комфортно с Алисой. И пусть все так и остаётся.
Марго все поняла правильно.
Стерла с личика вульгарную ухмылку. Познакомилась с Ким. Девочки перекинулись парой фраз ни о чем. После чего не страдающая предрассудками и комплексами Марго запустила загребущие лапки в сумку с мыльно–рыльным хабаром.
— Та–а–ак, и что там у нас? Маникюрный набор, итальянский, хороший, Танюшке отдам. Или себе оставить? Не отдам, мой не хуже. Помада. Блин, ну и цвет — мечта пенсионерки, — гламурно блестящий стик смахивается под машину. — Мыло. Пахнет вкусно, — куски мыла небрежно спихиваются в сторонку.
Очень похоже на то, что производство мыла здесь уже встало на поток. Хотя чему удивляться — дело не хитрое, примитивное даже.
О! Вот, тат–так–так…., — процесс инвентаризации дошел до чего–то интересного.
Ким, чмокнула меня в щеку — обозначив, что этот лохматый самец ее, и ежели что. Про морду расцарапаю уже писал выше. Шепнула мне на ухо что, к нашим приходил местный особист, забрала Андрюху и ушла обратно к нашим машинам.
Мешать женщине, инвентаризировать так милые ее сердцу дамские штучки. Да ну его нафиг лучше сходить на большую гиену поохотиться, или даже на двух гиен — целее будешь.
Дабы не мешать Марго полностью погрузиться в процесс перетряски сумки с гигиеническими ништяками, присаживаюсь возле зеленого стола–ящика.
От возящийся с переднем мостом броневичка команды техников и присоединившегося к ним Степаныча долетает интересный разговор.
Ребятишки, судя по нестройности речи и максимализму эпитетов, таки вмазали за знакомство. А слесарюга с постоянно бегающим взглядом явно заглотил до стадии — что у трезвого на уме, то у пьяного на языке.
— И чего я там не видел в этом Демидовске? Хуяришь на дядю, как герой первой пятилетки. А культуры никакой — душа горит, а выпить…….. себе дороже. Тошно, хоть в петлю лезь.
— Как так? — озабочено вставляет свои пять копеек Степаныч.
— Как, как. Живешь в землянке, въябываешь как Папа–Карло, по двенадцать часов. После такого рабочему человеку сам бог велел стопоря принять. А сутра если руки трястись будут, мастер с бригадиром премии лишат. Да кому нужна та премия. Главное, эти суки, могут на неделю в околоток сдать, на ночлег. А там вообще про это дело забудь, еще и зарядку по утрам делать заставят. Сами–то, мастак с бригадирами, себе по такой домине отгрохали, в ЦК партии не у каждого такой был. И все на хребтине рабочего человека, хотят в рай въехать, — рассказчик похлопал себя по грязной шее.
— А тута чего, легче что ли? — это опять Степаныч влез в экспрессивный монолог слесарюги.
— Тут хоть в душу никто не лезет. Главное — работа должна быть сделана, а принял ты грамульку или трезвый, как стекло, вопрос второй. Миха прикроет, если что. Где он еще механика найдет? За технику–то, с него спросят, а спрашивают тут сурово.
— Ага, — подал голос молчаливый сварщик. — Забыл, как командир с начштабом тебя прострелить обещали. Командир — лют, если сказал — пристрелит, точно пристрелит.
— Да пошел ты. Лижешь им жопу. Особенно пидору этому — начштаба. Тоже домик решил отгрохать в Демидовске?
Что ответил сварной было не слышно. Но судя по резкой смене вектора разговора, пообещал принять к говоруну меры воспитательного характера, из разряда — пасть порву.
— Да точно тебе говорю, — вектор сказаний слесаря вильнул в сторону нестандартной ориентации начальника штаба. — Видел, как он молоденьких солдатиков смотрит? То–то. И бабы у него нет. Командир, вон, докторшу нашу так пялит, аж на другом конце лагеря слышно. Завел себе ППЖ, понимаешь. А этот ни–ни. Уж наши–то девки сразу бы рассказали. Ну да, говорят у чурок это обычно дело.
Муха забеспокоилась, спустя минуту молодой голос поинтересовался у Степаныча, — Ты из Порто–Франко приехал? — видимо получив утвердительный кивок продолжил, — Пошли, тебя в штаб вызывают.
— Ась, чего меня–то? Вон старшого пущай зовут, у него голова светлая, а с меня старика какой спрос.
— Где твой старшой?
— Тута где–то он с этой вертихвосткой обжимался, — выдал мою предполагаемую диспозицию мерзкий слесарюга.
— С Марго!? — солдатик завертел головой по сторонам.
«С Марго!» тебе бы Отелло играть, а ты в этих пампасах талант гробишь. Как кого актера теряем.
Кстати, что я там говорил по поводу охоты на большую гиену. Или речь шла о стае?
Помню, бабка поймала соседского кота в нашем курятнике. И будучи матерым ветеринаром прописала коту обильное смазывание скипидаром подхвостной части организма. Башкой вперед его в сапог. Задние лапы прихватить петлей из дедова ремня, чтоб не царапался.
— Внучок, оттяни–ка ему хвост, чпок–к–к, в воздухе остро запахло скипидаром. По сложности запуска, мощи и скорости выпускаемого «снаряда» это вполне сравнимо с запуском космического корабля. Тогда я первый и единственный раз видел, как кот башкой проламывает штакетник забора.
Это я все к чему, сунувшийся было к Марго боец, вылетел не менее эпично. Хорошо хоть бампер не оторвал по дороге. Приваривай его потом на место, а к местным сварщикам и особенно слесарям нет у меня доверия.
— Вы страшой что ли? — солдатик, хотя нет, этот экземпляр, без дураков, тянет на звание — боец, оскалился в недоброй ухмылке, ну вылитый гоблин. — Ну, у тех, кто из Порто–Франко сегодня прибыл, — сформулировал до конца свою мысль боец.
Надо же во множественном числе, Муха не иначе тебя за полноценную боевую единицу посчитали — растешь.