Его жизнь обрела смысл, и теперь он уже не мог вернуться к привычному для Вайткроу ритму жизни. Он добился своего, с Фейг они сыграли свадьбу, и, казалось бы, более удивить и обрадовать еще сильнее лорда Вайткроу нечем. Однако друг нашел способ. Эмоции, что поглотили его, когда Рирз рассказывал поверья о Первом из его рода, даже он, любитель слов, не смог бы описать. Но еще более его поразило, когда друг оказался прав.
Они проверили способности юноши раз, затем второй. Можно было успокоиться, однако в общей сложности состоялось пять попыток, из которых все пять дали положительный результат.
В первые дни Вихт был молчалив, он не мог поверить и проводил время наедине со своими мыслями, однако долго грустить и размышлять ему не позволили. Рирз изъявил желание узнать, способен ли Вайткроу убивать на расстоянии, вопреки легенде.
Вихт не желал этого, он не хотел причинять вред даже своим врагам, пока не было острой необходимости, чего уж говорить о слугах Фридомхелла и простолюдинах, что помогали им готовиться к войне. Но Рирз убедил его – легенда уже оказалась правдива, и эта часть наверняка тоже имела под собой основания. После долгих часов споров Вихт все же решил попробовать. Он сам выбирал жертву, и в ее роли выступал больной старик, который серьезно пострадал во время очередного эксперимента.
Подопытный остался жив и после поэмы, и после картины. Рирз посоветовал проверить еще раз, уже на другом человеке, и все прошло вновь безрезультатно.
Сын Рогора Холдбиста выглядел следующие несколько дней опечаленным, и Вихт догадывался почему – вероятно, Рирзу было стыдно, что он просил о подобном своего друга. Вайткроу как мог поддерживал незаконнорожденного Холдбиста, и спустя время тот взял себя в руки и стал прежним.
Правитель земель стал видеть друга все реже – тот либо спал, либо пропадал со строителями, учеными мужами и лекарями, либо и вовсе отсутствовал в замке. Вихт не хотел следить, он понимал, что у каждого должно быть личное пространство, пока однажды Рирз не исчез более чем на сутки. Когда Вайткроу уже хотел собирать отряды и искать его, сын Рогора вернулся. Он пришел пешком, хотя все утверждали, что друг милорда отправился верхом. Его одеяния были перепачканы в крови и земле, но, слава Богам, ран на самом Рирзе не наблюдалось.
– Лекари! Нам нужны лекари! – обеспокоенно закричал Вихт, только завидев вернувшегося бастарда Холдбиста.
– Не нужны. Не нужны, все хорошо, Вихт!
– Но где ты был? Что с тобой стряслось? На тебя напали? Тебя пытались убить, верно? Кто? Нам собирать войско?
Рирз покачал головой.
– Со мной все хорошо. – Он стащил пропитанную грязью, кровью и потом рубаху. – Смотри, на мне нет и царапины! Успокоишься теперь?
– Нет. Куда ты пропал?
– Ты квохчешь, как наседка или нянька. Я проверял некоторые… Проверял важное.
– Что?
– Я пока не хотел бы говорить об этом. Я голоден, может, поговорим за ужином?
– О да, всенепременно. Мне очень жаль, мне стыдно, что я вел себя неподобающе. Прошу прощения, я должен был подумать о тебе, а не донимать вопросами. Тебе, верно, сначала хочется смыть с тебя грязь?
– Нет, это подождет. Сначала мы поедим. Я не ел со вчерашнего дня!
Только лишь после того, как Рирз набил живот и стал выглядеть умиротвореннее, Вихт вернулся к разговору. В этот раз он старался быть тактичнее.
– Говорят, ты отправился верхом.
– Да, верно.
– Но пришел ты пешком. Без коня.
– И это верно.
– Конь сломал ногу?
– Я и не думал, что тебя волнуют судьбы лошадей… – усмехнулся Рирз.
– Признаться, не особо…
– Ты хочешь снова расспросить, где я был и что со мной случилось, но ты чрезмерно образован и тактичен, чтобы второй раз спрашивать в лоб, и недостаточно знаешь, чтобы задавать верные вопросы, и потому уцепился за единственную соломинку в виде лошади?
Вихт был готов прочитать свою подготовленную речь о волнении, желании помочь и нелюбви к секретам, однако вместо этого только кивнул. Что говорить? Друг все правильно понял и озвучил самостоятельно:
– В последние дни ты выглядишь обеспокоенным, Рирз. Ты волнуешься из-за предстоящего похода?
– Ничуть. Пока не имеет смысла забивать себе голову переживаниями. Мы ведь еще даже не поднялись на корабль.
– Рирз…
Он нередко скрывал что-то, переживал сам по себе, в одиночестве. Род Рогора был отвратителен – даже спустя столько времени Рирз все еще не может и не хочет полностью доверять. Даже тогда, когда помощь необходима, этот Холдбист предпочитает рассчитывать только на себя.
– Конь мертв, а я – жив и здоров. Когда придет время, я все расскажу. Пока я хотел бы обдумать это наедине с собой. Если тебе любопытно, то я проверяю правдивость некоторых слов. Вполне вероятно, что мою семью уничтожить окажется сложнее, чем я предполагал. А ты бы лучше не за мной следил, а с женой время проводил. Она скоро сможет претендовать на роль Главного птичника!
– О чем ты?
– Ты смотришь по сторонам, Вихт? Твоя леди приманивает все зверье – вечно за ней бегут крысы, лезут всяческие змеи, скачут жабы и летят птицы. О, птицы – это главная беда: под вашими окнами целые полчища птичьих гнезд и осиных ульев, ты бы за ней приглядывал.
– А я и не заметил…
– Куда уж возвышенным лордам обращать внимание на беды простого люда? Ваши комнатные осы кусаются. Смотри! – Он поднял над столом руку, демонстрируя красные следы. – Эти боевые осы полезнее, чем воины. Может, возьмем в поход их?
– На севере они не приживутся.
Сын Рогора почесал места укусов.
Вихт и правда не замечал ничего, что творилось у него под носом, пока ему не указали. Быть может, потому, что никто не жалил его, не кусал и не мешал при встрече с Фейг.
– Уверен? Жаль.
– Ты полагаешь, что причина нашествия ос – это Фейг?
– Не только их. Фридомхелл стал похож на дом Форестов. Я там не был, но мне рассказывали милорд Ласс Форест и вассалы милорда Райана, да и он сам не прочь похвастать своей медведицей.
– А при чем тут Фейг?
– Хм, поразмыслим вслух? Ее дядя везде разъезжает на черном быке, которые вроде бы не поддаются приручению, ее отец обзавелся медведицей… А теперь вспомним нападение на Рогора.
– Но зачем ей это?
– Быть может, она без нашего ведома собирает себе армию, но поскольку все люди заняты тем, что смотрят тебе в рот, то леди перешла на более податливый материал? Или попросту потому, что она Форест?
– Она Вайткроу.
– Будь она по рождению Вайткроу, общество бы тебя осудило. Ты можешь выдавать ее замуж за кого угодно, но… Эй! Не сердись, я лишь рассуждаю. Твоя она жена, твоя! Но она все равно урожденная Форест.
– Ты что, думаешь, я не единственный?
– Разумеется, нет! О, а ты хотел быть особенным?
Вихт ощущал смущение. Он не знал, покраснели ли его щеки, и на всякий случай поднес к лицу салфетку – столь тщательно после ужина он не вытирался еще никогда.
– Тебе бы не понравилось быть единственным. Упомяни ты хоть раз при лордах о своем даре – и твоим новым домом стал бы Остров Фейт.
– И ты думаешь, что Фейг тоже?..
– Да. И не только она. Ты слышал уже про мертвецов?
– Да. Как по мне, так это все слухи простонародья, которому более не о чем судачить. Они всегда рассказывают небылицы…
– …Вроде того, как можно картиной повлиять на событие…
– …Вроде того, как картиной можно… – послушно повторил за другом лорд. – Я не это хотел сказать и… О, я понял. Да, ты прав.
– В мире творится нечто непонятное. Мертвецы, картины и поэмы, зверье, Культ Первых…
– Мне пришло письмо. Милорд Дарон Флейм сгорел в Файрфорте.
– Все еще не видишь каких-то закономерностей? Глейгримы – потомки Проклятого короля, что подчиняли своей воле мертвых, и доходят слухи, что только мертвецы позволили им сбежать после предательства Бладсвордов. В своем даре ты убедился лично. Дарон Флейм, чей род считался повелителем огня, по необъяснимой причине сгорает в своем же замке. Фейг приманивает различных тварей. Подозреваю, что на моего отца напали псы не просто так, а именно благодаря ей. Да, надо бы поблагодарить твою леди. Я бы тоже был рад, окажись ты единственным.
Но увы.
– Я не знаю, что и сказать, Рирз.
– Нечего говорить. Нам пора готовиться к походу. Оружие готово, осадные орудия тоже, а лекари же не будут готовы никогда – им все время необходимо идти дальше в своих экспериментах.
Вихт также решил наконец принять участие в сборах.
Лайтор имел три корабля до того, как получил оплату, а в счет помощи теперь приобрел четвертый. Его друзья-моряки и те, что переправляли по каналам различные материалы, и те, что занимались торговлей в Новых Землях, присоединились к нему, временно оставив другие дела. Часть людей было решено переправить по рекам до севера, откуда они смогут добраться до заранее обозначенного места, другая же часть должна была отправиться на кораблях по морю, огибая Ферстленд.
Поначалу все выглядело более чем радужно, однако, как оказалось, корабли, что должны были идти морем, могли вместить не более восьми десятков человек, а с орудиями и припасами – и того меньше. Баржи, что предназначались для перемещения по каналам, вмещали в два раза меньше. С таким количеством людей, что будет в распоряжении Вихта и Рирза в самом начале, их растопчет любое среднее войско севера.
Рирз долго размышлял над тем, как улучшить положение, и нашел выход. Он вместе с Вихтом выбрал замок, что стоял у моря, в нескольких днях пути от столицы, и предложил другу применить свой дар. В итоге лордов, их рыцарей, воинов, писарей, птичников и других преданных подданных посетило непреодолимое желание покинуть дом, оставив припасы, воребов и прочий полезный скарб. Отправиться, поддавшись чарам, в самую отдаленную от Фиендхолла крепость на северо-западе земель Холдбистов. Это должно было позволить выиграть время, чтобы перевезти войско в несколько этапов.
Несмотря на уговоры советников отложить путешествие лордов до того, как воины убедятся, что в месте высадки безопасно, среди первых, на уже знакомом корабле Лайтора, отправились Ви