Воины были верхом на лошадях, их доспехи блестели в лучах садящегося солнца, а мечи были ровными и искусно сделанными, но любоваться Тобу было некогда. Он увидел кривой нож, которым худосочный и криволицый охотник разделывал звериные туши, что приносил из леса, и бросился к нему. Двое всадников чуть не затоптали его, пока он подбирал оружие и бежал обратно к дереву – на время приема пищи их с Даффой развязывали. Юноша не вызывал у Культа Первых опасений.
В первую очередь Тоб разрезал веревки, сковывавшие сира Зэурана, за что впервые получил похвалу, и лишь после освободил свои руки и Даффу. Рыцарь куда-то делся, но он был в состоянии постоять за себя, а ученик лекарей – маловероятно. Юноша обнял бормочущую леди Старскай и потащил ее ближе к дереву, посчитав, что там безопасно.
Вокруг мелькали люди, они бегали, а лошади скакали, преграждая ненадолго путь, и у самого убежища Митук и четверо его людей окликнули Тоба. Они схватили леди и попытались увести, однако всадники увидели их раньше, чем те успели скрыться в лесах. Тоб бросился бежать вслед за душевнобольной подопечной, что нуждалась в его заботе, и, видимо, его приняли за одного из культистов, так как крестьянский отпрыск обнаружил себя лежащим на земле.
Его то ли ударили, но не повредили ничего лишнего, то ли толкнули. Лишь когда он чуть пришел в себя, то понял, что на него набросили веревку и потянули, словно он был лошадью или быком. Но пока не было времени долго грустить о своей судьбе: Тоб попытался подняться, выглядывая Даффу и, завидев, что рыцари ведут ее под руки в его сторону, закричал:
– Даффа! Даффа, ты в порядке?
Леди кричала на рыцарей, вырывалась из их рук, но, услышав знакомый голос, пошла на него. Мужчины отправились следом.
Бой, казалось, прекратился. Лишь внизу холма можно было расслышать одинокие вскрики, ругань и звуки сражения.
– Это, что ли, тоже культисты?
– Да мне почем знать?
– Не думаю. Жертвы скорее. Я видел их связанными. Юнец этот нож у костра забрал и побежал развязывать друзей и себя.
– Друзей? Так их не двое было?
– Я троих насчитал. Мужчина еще был с ними, Лолб видел, как тот подобрал меч и пошел на культистов. Вместе с нами ересь эту убивал.
– О, не растерялся.
– Семья, видать, это. Смотри-ка, как сын за мать переживал. Я поначалу подумал – убегает, гад, ан нет, помочь хотел.
– Да кто ж мать по имени-то звать станет? Ей, парень, ты живой там?
– Да, – прошептал Тоб. Он прокашлялся и закивал: – Живой.
– Что с ней такое, с матерью твоей, или кто она?
По леди Старскай было понятно, что она не в себе. Однако если в покоях она не имела возможности никуда ходить и чудила лишь в замкнутом пространстве, то здесь ей стало доступно куда больше. Даффа встала около своего слуги и протягивала к нему руки. Остановившаяся в паре шагов леди не могла дотянуться до Тоба, удивлялась, поднимала ладони, разглядывала их и снова тянула к нему с таким же результатом.
– Болеет она. Бог Мучений проклял ее, бедную. – Даффа села рядом с ним на землю, и юноша не хотел, чтобы ее опять обижали.
– Вы кто будете? Э, Лолб, а третьего не видел?
– Да делся куда-то. Надеюсь, жив, а то боец-то славный, могли б и на службу к Его Величеству позвать.
Что говорить, крестьянский отпрыск не представлял. Люди беседы вели про короля, но могли обманывать и быть другими культистами. Или кем-то еще.
– Ты что, язык откусил? Кто вы, спрашиваю?
– Да не пугай ты его. Ты б тоже испугался, попадись культистам, а после увидев бой.
– Да я? Да никогда! Я что, глупый юнец, боев не видел? Это и не бой был, так, резня.
– Дубина! Он и есть юнец. Посмотри на него. Крестьянин или пекарь какой-то. Страшно ему, дай в себя прийти.
Но приходить в себя у Тоба никак не выходило. Ситуацию спас сир Зэуран Независимый – вместе с тремя одетыми в доспехи воинами он поднялся на холм.
– Братья мои, я безмерно счастлив, что судьба свела нас в час нужды! – с радостью в голосе произнес старый знакомый Тоба. Былое негодование и хмурость исчезли с его лица в одночасье.
Сын крестьянина обрадовался, что его бывший подопечный пришел, и хотел идти к нему. Поднять Даффу оказалось довольно легко, юноша обнял леди и повел дальше от страшных рыцарей, что пугали ее.
– Я сир Зэуран Независимый из Серого Ордена, верный подданный Его Величества, – представился мужчина, что совсем недавно сбежал с Острова благодаря помощи обычного слуги. – К кому я могу обращаться?
– Я сир Заак Беспечный из Серого Ордена, верный поданный Его Величества и добрый друг лордов и леди Ветви Лоудбелл. – К знакомому Тобу мужчине подошел тот, что просил дать крестьянину время прийти в себя. – Я рад, что мы вовремя поспели вам на помощь, брат. Но скажи мне, что за люди с тобой и зачем вы понадобились культистам?
– Мы нашли леди Даффу Старскай – сестру Его Величества Гийера Старская, и да будет его дух вечно в благости…
– Да будет вечно в благости, – отозвались рыцари.
– …и вели ее домой, в Санфелл, когда на нас напали.
– Леди Даффа Старскай? Это она? – Заак перевел взгляд на женщину, которую продолжал обнимать и утешать крестьянский сын. – Но она ведь… Мертва.
– Оказалось, что нет. Кроме того, у меня есть некоторые сведения по поводу причины смерти Его Величества.
– Откуда вы можете все это знать?
– Мы были на Острове Фейт, да, в пристанище для душевнобольных. По какой причине туда отправили леди Даффу, мне неизвестно, но я там оказался благодаря предателям и их помощникам-лекарям, что намеренно выдали меня за умалишенного и заперли на Острове, чтобы я не мешал их планам. Взгляните на меня! От меня избавились, и все это время я мечтал сбежать и спасти короля, но не успел. Быть может, я успею хотя бы поквитаться с его убийцами и своими обидчиками.
Заак, Лолб и другие, чьи имена Тоб не знал, притихли и начали о чем-то тихо переговариваться. Лолб пожимал плечами, другой, узколобый и широконосый, что стащил с головы шлем и продемонстрировал короткие светлые волосы, настолько редкие, что казался почти лысым, закивал. Зэуран не мешал им перешептываться и тихо поинтересовался, в порядке ли леди и сам юноша. Сын крестьянина кивнул в ответ.
– Кто этот юноша, сир Зэуран?
– Он был слугой на Острове и обучался у лекарей. Его зовут Тоб, и леди Даффа доверяет ему.
– Сир, мы не знаем, верить вам или нет. Быть может, ваши суждения затуманены снадобьями после Острова, быть может, вы знаете больше, чем говорите. Мы хотели бы помочь вам добраться до Его Высочества Клейса Фореста и Его Величества Аурона Старская. И все же в первую очередь мы должны сообщить миледи Шау Лоудбелл.
– Разумеется, я понимаю. Прошу вас лишь не откладывать это.
– Ни в коем случае, мы отправим послание сегодня же. Вам же, пока мы не получим ответа, мы предлагаем отдохнуть в замке. Там вам помогут, накормят и отогреют. Полагаю, леди не пристало спать на сырой земле и ходить в обносках.
Даффа не слушала и потому не обрадовалась возможности пожить в теплоте, сухости и хорошо питаясь, но Тоб заулыбался. Он и не мечтал побывать в замке какого-нибудь лорда раньше, чем станет лекарем. Юноша повернулся к Зэурану, ожидая его ответа.
– Пожалуй, мы примем ваше предложение, – наконец согласился сир Независимый.
Неужели неприятностям пришел конец и жизнь Тоба прямо сейчас изменится в лучшую сторону?
Рирз
События складывались наилучшим образом, но Рирза не покидало чувство, что он потратил много времени и сил впустую, чтобы облегчить завоевание севера. Бастард провел бесконечные часы в размышлениях о том, как выманить из столицы отца, и предвкушая, как убьет его, хитрого, безжалостного, слишком осторожного Рогора Холдбиста. Он думал, как выманить брата и умертвить его наиболее безболезненным способом – в конце концов, Робсон не причинял незаконнорожденному сыну лорда вреда намеренно… Да, он обманывал, когда называл братом, он лгал, что не покинет его и будет навещать. Быть может, он и писал письма, однако Рирз не получил ни единого. Все семейные распри уже не имели значения, отступать было некуда, и оставался лишь один путь – вперед.
Теперь, стоя в Большом зале, у трона, что вскоре мог стать его по праву, Рирз испытывал не так много радости, как ранее представлял.
В Фиендхолл войско отправилось по суше – путешествие заняло всего пять дней. Несколько осадных орудий тащили лошади, но они не пригодились. Рирз не хотел разрушать столицу без крайней нужды, а Вихт – проливать лишнюю кровь, и они нашли решение. Вайткроу воспользовался своим даром с удовольствием, ему понравилось отличаться от других, как бы он ни пытался это скрыть. Талант южанина оказался как нельзя кстати.
Лорд некоторое время провозился с картиной. Ругаясь на дождь и замерзающие пальцы, он вместе с отрядом отправился посмотреть на столицу и в конечном итоге справился на «отлично».
Ночью все ворота, и в город, и в замок, были открыты, и проникнуть внутрь не составило труда. Стражи, как и на картине Вайткроу, не оказалось, а отряды, что патрулировали город, не ожидали нападения и не успели поднять тревогу. Лишь когда люди Вихта ринулись к замку, зазвонили колокола, предупреждающие о нападении, но было поздно.
Южному правителю удалось обойтись малой кровью – северяне не сдавались, однако Робсон не счел нужным оставить много охраны, рассудив, что Фиендхолл никому не потребуется, пока он отсутствует и ведет армию на помощь Глейгримам.
На очистку Фиендтауна от стражи понадобилась пара часов, а к рассвету выживших защитников Фиендхолла уже распределили по городским темницам, дав возможность обдумать, на чьей стороне они предпочитают выступать.
Несколько десятков слуг рвались защищать своих леди, оставшихся в замке, но все остальные, либо после того, как лицезрели расправу, либо из желания жить и продолжать работать с целыми конечностями, сдались на милость победителей.
С леди Эббианой бастард встретился, как только опасность миновала. Жену Рогора привели в Большой зал.