у с упоминанием всех родственников и животных, коим не терпелось произвести на свет нарушителя покоя, в спальню влетел Вихт. Друг не понимал намеков, а объяснить ему прямо, что люди иногда должны спать, было невозможно.
– Отстань от меня, милорд, а то я прикажу тебя заточить в тюрьму! – Рирз натянул на голову одну из шкур, что служила дополнительным способом согрева.
– Вставай! Да проснись же, Рирз! У меня новости! У меня новость, да такая, что ты упадешь без чувств! Я чуть не упал. – Вихт не отставал и продолжал тормошить друга. Бастард попытался лягнуть разбушевавшегося южанина. Лучше бы тот дальше лежал у лекарей и страдал от кашля – хоть не мешал бы.
Вайткроу оказался проворным, и незаконнорожденный Холдбист ударил лишь воздух. Быстро тот освоился, как уворачиваться от сонного друга, а вот то, что нельзя будить его раньше обеда, понять не может. Удивительная избирательная несообразительность!
– Я уже лежу, давай свою новость.
Лорд плюхнулся на кровать, и Рирз взвыл – тощий правитель рухнул ему на ногу.
– Фейг прислала мне письмо, Рирз!
– Экая невидаль, – пробурчал сын Рогора и попытался вновь закрыть голову, но теперь южная тушка держала шкуру. – Сколько у вас посланий за цикл? Десять? Двадцать?
– Я скоро стану отцом! – Друг подпрыгнул на месте, и бастард снова взвыл.
– Да-да, отцом. За цикл уж который раз… – Пробуждение наступило стремительно. Рирз так резво сел на кровати, что Вихт, не ожидавший подобного, не удержался и рухнул на пол. – Как отцом? Ты? Когда? Как?
– Я не уверен, что отвечать на последний вопрос прилично.
– Вихт! – Рирз крепко обнял поднявшегося друга. Вайткроу сиял и не переставал улыбаться. – Прими мои поздравления, я очень рад за вас! Что она написала? Что еще? Поверить не могу, что у такого балбеса вскоре родится ребенок!
– Я принес ее письмо, смотри!
Бастард отобрал папирус. Сна более не было ни в одном глазу. Похоже, Фейг изобрела лучшее лекарство для пробуждения.
Вихт
Все неприятности: холод, плохое самочувствие, отвратительно ветреная погода, серое небо – все это отступило, стоило лишь Фейг поделиться новостью. Вихт был счастлив. Настолько, что разом позабыл все предосторожности и обещания не будить друга как минимум до обеда.
В тот день он летел по коридорам и сбегал по массивным и лишенным украшений лестницам Фиендхолла, перепрыгивая через несколько ступеней. Пару раз он упал, но не обратил внимания и, похрамывая, понесся дальше.
Спустя два дня хорошее настроение хоть и не оставило его, но чуть поубавилось, а нога продолжала болеть. Лекарь Льгор отругал лорда за неосторожность, дал мази и настоятельно рекомендовал прикладывать компрессы.
С ноющим коленом, на которое был нанесен толстый слой отвратительно смердящего лекарского снадобья, закутанный в многослойные одежды, из-за чего он казался значительно прибавившим в объеме, Вихт сидел в Малом зале и с завистью смотрел, как Рирз расхаживает по помещению в куда менее теплых одеяниях.
– Я думаю, Вихт, что тебе пора домой, – наконец заговорил Рирз.
– Не думаю, что тебе более не потребуется моя помощь. Да и оставлять друга, когда он не добился своей цели, в самом начале пути – неправильно.
Бастард пожал плечами и зашел на очередной круг вокруг стола.
– Твое место рядом с Фейг. Она вскоре порадует тебя наследником, и находиться при этом на другом конце Ферстленда – не самое разумное решение.
– Дома ей ничто не угрожает, Рирз. Как бы моя душа ни рвалась к ней, умом я понимаю – тебе я сейчас нужнее. Моя милая леди уже написала о радостной вести всему своему семейству. Уверен, что из них уже выстроилась очередь, и они спорят, кто первый удостоится чести помогать дочери правителя их рода, пока муж отсутствует. Да и если бы я был там, протиснуться между Форестами к собственной жене – задача не из легких.
До встречи с сыном Рогора Холдбиста Вайткроу не очень любил шутить и преувеличивать, он не понимал, зачем это нужно. Теперь же его научили и показали, что какой бы страшной, опасной, неразрешимой и сложной ни была ситуация, смех помогает снять напряжение.
Его друг улыбнулся. Вихт и сам представил, как ему придется в скором времени расталкивать многочисленных дядюшек и тетушек, кузенов и кузин, племянников и племянниц, всех тех из Великой Династии Форест, кто не посмеет пропустить столь значимое событие и всячески пожелает поддержать дочь правителя рода, чтобы попасть в покои к жене и полюбоваться новорожденным. Возможно, ему придется пролезать под ногами, и если милорд Райан не заметит его, пребывая в радостном волнении, и наступит на зятя, то Фейг останется без мужа.
– У тебя не выйдет сбить меня с толку своими шутками, Вихт.
– Я и не пытался.
– Разумеется. Но я полагаю, что толкаться с родней твоей жены для тебя будет лучшим исходом. Даже если ты пострадаешь, лекари смогут тебе помочь. Ты понимаешь, что столица – это не весь север? Мой брат Робсон все еще жив, он далеко и сражается на стороне своих родственников, Глейгримов. Мы не сможем дотянуться до него, тем более отсюда. Вести за собой войско южан через половину владений, а после гнаться за Робсоном по землям Глейгрима, коего прозвали новым Проклятым королем, безумно и опасно.
– Боюсь, мои люди могут и не пережить поход. Я помню, ты предупреждал, и готов принести свои извинения, что я был чрезмерно наивен и недальновиден.
– Ты не бывал на севере и не мог знать. Да, люди не переживут похода. Но даже если большая их часть доберется до цели, то представь, как бы мы сумели избавиться от моего брата? Он с войском, со своими верными защитниками, посреди владений Глейгримов. Теперь Проклятый король его друг и союзник. Да еще и родственник. Ты ведь знаешь, что леди Эббиана Холдбист приходится лорду Раялу тетушкой?
– Да, ты упоминал об этом.
– Даже если слухи о мертвецах неправдивы – а у меня есть опасения, что раз уж подтвердился твой дар, то он вполне мог открыться и у Глейгрима, – их объединенная армия, даже ослабленная и поредевшая после сражений с Бладсвордами и Флеймами, сотрет нас всех в пыль в считаные минуты. Да, столица пострадает, но ее можно отстроить.
– Но они могут проиграть.
– Они могут и победить.
– Против них выступают Флеймы, что известны своей неспособностью принимать поражение. Их род сражается до конца.
– Вихт, у тебя обо всем слишком возвышенное представление. Флеймы мстительны, взбалмошны и не желают примиряться с поражением, но они трусливы и предпочтут сбежать, чтобы после найти союзников и нанести удар исподтишка.
– Но Бладсворды – союзники Флеймов. И они известны как лучшие воины и рыцари, и даже леди этой Династии способны постоять за себя.
– Одна ошибка, любая случайность может изменить весь исход войны. И если армии явятся к стенам Фиендхолла, я не желаю, чтобы здесь был ты. Ты сделал уже достаточно. А север и без того не идет тебе на пользу – ты мерзнешь, болеешь, теперь еще и колено. Боги, тебе выдали самую смердящую из мазей?
– Я спросил, из чего она сделана, но теперь уверен, что хочу это забыть и уж точно не стану произносить во всеуслышание. Что же до отправления домой… Рирз, мой род не славится воинскими подвигами, подобно Бладсвордам, отвагой, подобно Старскаям, безрассудством, подобно Флеймам, или неудержимостью, подобно твоей Династии. Однако я знаю, что благородно и достойно поступка человека, что зовется другом, а что – нет.
– Упрямец.
Захватчик Фиендхолла наконец сел за стол и подпер кулаком лоб – он часто так делал, когда не знал, как переубедить Вихта. Даже южанин, что не был ранее внимательным, теперь старался запоминать подобные вещи. Часто, пожалуй даже слишком, мнение Рирза так или иначе начинал разделять и Вайткроу. Но если Вихт вбивал себе в голову что-либо, придерживался мысли и считал какой-либо поступок необходимым, то сын Рогора мог делать что угодно, но переубедить Вайткроу он был не волен.
– Но если армии…
– Не уверен, что повторение одного и того же изменит мое мнение. Но, Рирз, ты ведь говорил, что твоего брата казнят!
– Да, говорил. Регент не бросал слов на ветер до сих пор, но в случае с единственным наследником лорда он может пойти на попятную и изменить свой указ.
– Но мы можем решить все по закону.
– О чем ты?
– Я напишу письмо Его Высочеству, в котором поведаю нашу историю. Если он узнает, что лорд Рогор Холдбист имеет еще одного сына…
– Бастарда. И он обо мне осведомлен.
– Сына, – с нажимом повторил Вихт, – и моего друга, друга его любимой племянницы, того, кто спас ее от разбойников…
– …и убил ее мужа…
– Рирз! Ты раскис? Ты сам учил меня, что можно обходиться полуправдой или привирать, если это никому не вредит, а теперь бубнишь и воротишь нос от хорошего решения!
– Полагаю, меня лишает ума эта мазь. – Бастард вынул из рукава платок и приложил его к носу. – Продолжай.
– Ты уверен, что это единственное? – Получив кивок, Вихт продолжил: – О чем я? Ох да. Спас его любимую племянницу и, в отличие от других, менее здравомыслящих лордов, тех, что ослушались прямого указа, желает жить по законам и содействовать регенту и королю, насколько это возможно. Клейс Форест выберет тебя, а не Робсона.
– Используешь родство с Его Высочеством? Умно, не ожидал от тебя подобного.
– Ты лучше знаешь, как выживать, а я всегда прилежно учился.
– Тогда порадуй регента еще и новостями о вашем первенце.
Вихт согласился, что это лишь добавит письму значимости, и вместе с другом и двумя писарями начал составлять текст. Это заняло неполных два дня. Обороты, которые использовал лорд Вайткроу, утомили сына Рогора, и тот, придумав благовидный предлог, поспешно сбежал всего через четверть часа.
Его Высочеству Клейсу Форесту Вихт отправил очень длинное послание, в котором рассказал о радостной вести и скором появлении наследника Вайткроу. Он расписал встречу с бастардом лорда Рогора Холдбиста и путешествие домой, рассказал о спасении Фейг, разумеется, избежав упоминания убийства Ротра Рирзом – со слов Вихта, наследник Холдбист погиб от руки разбойников, а его незаконнорожденный брат смог спасти Фейг и сдерживал натиск недостойных людей до появления отряда Вихта.