Бриг наслаждался холодным пивом. Действительная причина, по которой Рекс взял его к себе на работу, оставалась для него загадкой. Правда, Бьюкенену было свойственно временами проявлять покровительство, особенно, когда дело касалось семейства Маккензи. Он не раз приходил им на помощь, когда ма оказывалась в серьезном финансовом затруднении. Такое внимание со стороны Рекса порождало множество сплетен. Какого черта старый Рекс выбрал его объектом своей благотворительности? Эта мысль подействовала Бригу на нервы, ему вдруг захотелось курить.
— Между прочим, почему Бьюкенен взял тебя на работу? — спросил Чейз, словно прочитав его мысли.
Бриг уперся каблуком сапога в соседний стул.
— Очарован мною,— сказал он и ответил на снисходительную улыбку брата точно такой же. — Должно быть, из-за моей неповторимой личности.
— Да уж, наверняка.— Чейз не скрывал своего сарказма.— Только смотри не оскандалься. Мне приходится вкалывать от зари до зари, чтобы начать выплаты Бьюкенену, и я не хочу, чтобы по твоей вине он стал бы хуже относиться ко мне или к матери.
— Не беспокойся,— хмуро ответил Бриг.
— Ладно.— Чейз уперся затылком в стену и уставился в потолок, покрытый сажей. — Стыдно признаться, но я готов на все, только бы подобраться поближе к деньгам Бьюкенена.
— Брось ты это…
— На все,— повторил Чейз, вздыхая и улыбаясь, словно смакуя эту мысль, явно доставляющую ему удовольствие. Бриг усмехнулся, увидев, что брат опять размечтался. — Нет, так жить нельзя. — Чейз обвел рукой все то, что их окружало в этом старом вагончике, где и одному человеку было бы не слишком просторно, а проживали в нем Санни и два ее взрослых сына.
Бриг понимал, что пора бы им съехать отсюда, но у Чейза не было ни времени, ни денег. Он с трудом урывал время для сна между работой на фабрике и учебой в колледже. Проживание здесь было для Чейза исключительно вопросом экономии средств. Как только он закончит учебу, тут же распрощается с работой на фабрике и отправится в большой город, если только не найдет короткий путь к большим деньгам здесь, в Просперити.
Просперити[2]. Что за название для города? Отличная штука, с точки зрения тех, кому довелось родиться Бьюкененом, Алонсо, Бейкером или Колдуэллом. Что касается остальных, то город можно было бы назвать «Нищета» или как-нибудь еще в этом роде, это было бы куда точнее.
Бриг уговаривал себя, что остается жить в этом ржавом ящике только потому, что у Чейза нет ни лишних денег, ни свободного времени на переезд, а кто-то должен находиться здесь и следить за хозяйством. Их мать, возомнившая себя экстрасенсом, не пользовалась доброй репутацией у соседей. Несколько церковных общин уже пытались выселить ее отсюда, обвиняя в общении с дьяволом и тому подобной чепухе, а его преподобие мистер Спирс уже не раз делал ей выговор, предлагая Санни отказаться от своих астрологических предсказаний и начать регулярное посещение христианских служб по воскресным утрам. Человек он был скользкий, словно уж, и, как Бриг подозревал, насквозь лицемерен. В Просперити было несколько священников, но в корыстолюбии и ханжестве они Спирсу в подметки не годились.
Чейз полез в холодильник за новой бутылкой пива.
— Ну, расскажи про девочек… Только хватит долбить о том, что они богатые и избалованные. Об этом я и сам знаю достаточно. Начни с Энджи.
Бриг пожал плечами. Он не такой дурак. Энджи явно играла с ним, дразнила его, демонстрируя свои прелести и наслаждаясь его реакцией, ну а он, естественно, кусаться не собирается.
— Давай. Начинай, а то я весь день любовался противными рожами Флойда, Джона, Джона Андерсона и Говарда Спрингера. Вместо них я бы с удовольствием взглянул на Энджи Бьюкенен хоть одним глазком. Конечно, я опасаюсь, что у меня треснут джинсы от одного ее вида…
— Почему?— спросил Бриг, как будто у него самого не вставал, когда он видел ее лежащей почти без одежды, намазанной кремом для загара.— Потому, что она так тебя впечатляет, или потому, что она богатая?
Чейз откинулся на спинку стула.
— И от того, и от другого. И то, и другое действует неотразимо. Не просто неотразимо, а чертовски неотразимо.
— Ладно, придется тебе встать в очередь. У нее уже есть двое парней, которые не собираются кого-либо пропускать, языки у них набок, готовы землю лизать, а их штуки так напряглись, что они дышать не могут.
— Один из этих парней, конечно, ты сам?
— Ни в коем случае.
Глаза Чейза сузились. Ему с детства всегда удавалось безошибочно определить, когда Бриг врет.
— Неужели тебе нисколечко не хочется побаловаться с Энджи Бьюкенен?
— Говорю тебе, от нее слишком много беспокойства.
Чейз задумался, затем глотнул пива и стал катать в ладонях коричневую бутылку.
— Хотел бы я однажды узнать, что она из себя представляет… Ну, если не она, тогда ее младшая сестрица. Когда она подрастет, то будет…
Сапоги Брига грохнули об пол, он почувствовал, как в висках застучала кровь. В секунду он стремительно рванулся через стол, вплотную приблизив лицо к лицу брата.
— Даже и не думай об этом,— предупредил он,— она еще ребенок.
Губы Чейза растянулись в улыбке, глаза загорелись.
— Не говори только, что ты положил глаз на этого сорванца,— усмехался он. — Ладно, черт бы меня подрал! Только будь поосторожней. Она, как ты сам только что сказал, еще несовершеннолетняя.
Бриг схватил брата за рубашку на груди и притянул к себе. Локтем он задел пивную бутылку Чейза, она упала и пиво потекло на пол. Бриг ничего не замечал.
— Вот именно, вход запрещен! Держись от нее подальше! — сквозь зубы процедил он.
— Но ты сам бы не против, правда? Господи, кто бы мог подумать! Нет, она вполне хорошенькая, только едва ли у нее отыщешь соски.
— Забудь о ней!
— Ну, сказал же, я предпочитаю старшую.
— И от нее держись подальше.— Бриг разжал руки и выпрямился. Он нашел тряпку, вытер пролитое пиво, а бутылку бросил в наполовину заполненную мусором большую картонную коробку у двери.— Ни к чему мне осложнения со стариком Бьюкененом или с кем-то из его дочерей.
Глава 4
Энджи лежала на крыше фаэтона, не замечая, как жарко припекает солнце. Она втирала в руки, грудь и ноги крем для загара, но мысли ее были далеко отсюда. С Бригом. У нее оставалось очень мало времени. Каждый год в конце лета Колдуэллы устраивали у себя грандиозные шашлыки, на которые приглашались не только коллеги-судьи со всего округа, но и высокопоставленные чиновники из Портленда, а также весь цвет Просперити. Если не считать рождественского бала у Рекса Бьюкенена, этот пикник был гвоздем сезона.
Энджи стоило немалого труда отбиться от настойчивых приглашений поклонников, включая Бобби и Джеда. Она намеревалась пойти туда с Бригом. Улыбаясь, Энджи думала о том, как начнут чесать языки все ее знакомые, как поползут у них вверх брови, как все дружно ахнут, прикрывая ладонями раскрытые от изумления рты, когда она появится там под руку с Бригом Маккензи.
Многие женщины вольно или невольно будут ревновать, другие безмерно поразятся. Несомненно, она окажется в центре внимания, и все подумают, что они с Бригом встречаются уже несколько недель… ну, в общем, достаточно долго. Нет, она не могла позволить себе тратить время даром.
Энджи стерла излишки краски полотенцем и натянула шорты. Надев белую полупрозрачную блузку, она не стала утруждать себя застегиванием пуговиц, и закатала рукава.
Она влезла в плетеные босоножки и развязала ленту, придерживавшую волосы надо лбом. Волны пышных каштановых кудрей буйным водопадом рассыпались по спине.
Девушка уже исчерпала все мыслимые и немыслимые предлоги, которые могли бы оправдать ее присутствие на конюшне. Она не имела права выдать свое отчаянное желание; легкая заинтересованность — вот самое большее, что можно было себе позволить.
Можно было попросить Брига отвезти ее в город, чтобы поставить новый глушитель на выхлопную трубу, или покататься верхом…
Никогда в жизни ей не приходилось затрачивать столько усилий, чтобы обратить на себя внимание. Обычно все было наоборот, но Бриг стоил того. Он разительно отличался от любого из знакомых ей мужчин. Ему не было равных не только в Просперити, но даже в Портленде. Хотя Энджи и проучилась четыре года в католической школе при монастыре святой Терезы, у нее было достаточно возможностей встречаться не только с мальчиками из школ иезуитского монастыря и католического центра, но и со студентами Портлендского университета, располагавшегося всего в нескольких кварталах от освященных кирпичных стен школы для девочек.
Она остановилась у дверей конюшни, мазнула по губам помадой и вошла внутрь. В нос ударил резкий запах конской мочи и навоза.
— Бриг!— крикнула она в темноту.— Бриг, ты здесь?
Ответом ей было только тихое ржание, храп и топот копыт, приглушенный толстым слоем соломы. Краем глаза она уловила какое-то движение. Вздрогнув от неожиданности, девушка обернулась и увидела Уилли, стоявшего у початой бочки с овсом. Он держал в руке уздечку и смотрел на Энджи во все глаза.
— Господи, Уилли, как ты меня напугал!
Он взволнованно облизал губы.
— Извини…
—Ты не знаешь, где Бриг?
Уилли сдвинул брови, стараясь сосредоточиться, и Энджи захотелось хорошенько встряхнуть его. Иногда он был нем как рыба, заикался, не отвечал на вопросы и вообще выглядел свалившимся с луны. А иногда казалось, что он все отлично понимает, причем гораздо лучше, чем любой из работавших в усадьбе, и Энджи ломала голову, пытаясь догадаться, дурачок ли он или только притворяется. Она подозревала, что Уилли выгодно притворяться дурачком. Но ведь это не могло быть правдой. Или могло?..
— Мак ушел со стадом…
— Мак меня не интересует. Я спрашивала о Бриге.
Уилли отвернулся и принялся беспокойно покусывать губы. Волосы у него были слегка вьющимися, темно-русые, неопрятные. Казалось, они никогда не знали расчески и давно превратились в спутанную копну. А прозрачные глаза имели какой-то неопределенный цвет — не то серый, не то голубой.