— Быстрее! Быстрее, дьявол!— кричала Кэссиди; ветер свистел в ее ушах, земля летела из-под копыт коня, сердце готово было вырваться наружу. Она чувствовала, как шкура жеребца покрывается потом, как тяжело он дышит. Наконец на краю пруда она придержала его и пустила шагом по поросшему кустарником берегу. Они остановились у развалин лесопилки.
— Хороший мальчик,— приговаривала Кэссиди, поглаживая шею взмыленного жеребца.— Умница. Самый умный и красивый конь на свете…
Она соскочила наземь. Чертополох больно царапал щиколотки, но Кэссиди едва замечала это. Как только Реммингтон почувствовал, что освободился от всадника, он тотчас же зафыркал и попытался встать на дыбы. Сильно тряхнув головой, конь резко рванул уздечку из пальцев Кэссиди, и плечо девушки обожгло огнем.
— Эй, стой! Тпру! — приказала она и, стараясь не обращать внимания на боль, метнулась вперед.
Реммингтон издал громкое победное ржание и вывернулся как раз в тот момент, когда Кэссиди почти схватилась за кожаный повод.
— Эй, ты, Реммингтон…— Конь поскакал вперед, отбивая копытами четкий ритм, и скрылся за дамбой.— Пошел к черту! — крикнула вконец расстроенная Кэссиди и поковыряла землю носком старенькой кроссовки. Ситуация была не из приятных. Ну и дела… Надеяться на то, что она сумеет ночью изловить упрямое животное, не приходилось. Ранчо протянулось на тысячи акров, и хотя каждый участок был обнесен забором, Реммингтон мог сколько угодно бродить по сообщавшимся полям и предгорьям, поросшим молодыми дубками, кустарником. Она и днем-то с трудом найдет его…
На рассвете, когда Мак будет делать обход, он обнаружит пропажу Реммингтона и поднимет страшный шум. При мысли об этом Кэссиди вздрогнула. Если она незамеченной вернется домой и будет помалкивать, во всем обвинят Брига. Бриг притягивал к себе неприятности, как магнит притягивает кусочки железа. Так ему и надо. Пусть получит свое, если позволяет Энджи водить себя за… ну, скажем, за нос.
Кэссиди тихонько выругалась, уже понимая, что не сможет взвалить на него чужую вину. Он наверняка потеряет работу, а это будет чертовски несправедливо. Хотя какая-то частичка ее души согрелась при злорадной мысли о том, что планы Брига и Энджи будут нарушены: если Маккензи перестанет работать у Рекса Бьюкенена, они не смогут часто встречаться. Но Кэссиди не могла допустить, чтобы его прогнали из-за ее идиотского легкомыслия.
— Чертов…— Вдруг она услышала тихий звук: какое-то непонятное движение воздуха, почти вздох. Волосы на голове встали дыбом от страха, и она напряженно вгляделась в темноту, соображая, что бы можно было использовать в качестве оружия. Иногда бродяги, шатавшиеся по холмам, проводили ночь-другую в развалинах старой лесопилки. У Кэссиди пересохло в горле.
— Что-нибудь потеряла?! — Тихий голос Брига заставил ее и без того бешено колотившееся сердце забиться в два раза сильнее. Кэссиди осмотрелась и увидела его. Бриг стоял неподалеку, опершись о трухлявый столб, который подпирал покосившееся крыльцо старой кухни.
— Что ты здесь делаешь?
— Это у тебя надо спросить…
Убрав с лица волосы, она пыталась сохранить хотя бы остатки достоинства.
— Я хотела покататься верхом.
— Хотела или каталась?
— Каталась! Раз уж никто не позволяет мне ездить на собственной лошади…
— Потому что ты не справляешься с ней.
— Справляюсь!
— Не ври мне в глаза,— медленно растягивая слова, проговорил Бриг; его белозубая усмешка привела Кэссиди в ярость.
— Ты, наверное, заговорил его,— злобно сказала она, хотя в глубине души знала, что Маккензи прав. Она не могла приручить своенравного жеребца.
— Ну конечно,— негромко рассмеялся он.
Вдруг Кэссиди услышала, как звякнула уздечка. На мгновение мелькнула безумная мысль, что это вернулся Реммингтон, но она тут же увидела пятнистого мерина, привязанного к столбу у старой водокачки.
— Как ты узнал, где я?
— Поехал следом.
— Так ты…— начала она, но осеклась, увидев, что Бриг оторвался от столба и медленно направился к ней.
— Поделом тебе! Ведь ты шпионила, Кэсс,— сказал он, подходя, и Кэссиди вдруг почувствовала себя маленькой провинившейся девочкой.
— Неправда,— покачала она головой.
— Правда. Ты увидела меня с Энджи у бассейна и поторопилась сделать неправильный вывод.
Боже милосердный, неужели он слышал, как безумно билось ее сердце?
Она хотела было все отрицать, сказать, что Бриг ошибается, но слова не шли с языка.
—Я… не…
—Не лги, Кэсс, ты этого не умеешь.
Горячий ветер с холмов шелестел сухой травой, и где-то далеко в гуще деревьев ухал филин, которому отвечало ржание лошади. Реммингтон! Надо было пойти и попытаться поймать его, но девушку заворожили поля, залитые лунным светом, ночные тени… и Бриг Маккензи.
Кэссиди судорожно вздохнула.
— О'кей, я вас видела.
— И пришла в ярость…
— Я не…
— Тсс… — Бриг прижал жесткий палец к ее губам и укоризненно покачал головой.— Опять врешь,— сказал он так тихо, что она едва разобрала слова.
— Но как ты…
Маккензи долго молчал, не сводя с нее тяжелого взгляда.
— Трудно объяснить. Я чувствовал, что кто-то наблюдает за нами, и решил, что это Уилли — ты знаешь, что он шныряет повсюду,— или твой папаша ищет свою ненаглядную дочку. Но в воздухе чувствовалось что-то особенное… Черт, я не могу это объяснить! А потом я услышал, как ты побежала, споткнулась и выругалась.
— Неправда, я не ругалась!
— Да ну? — спросил он и медленно обвел пальцем контур ее рта. От этого жеста у нее засосало под ложечкой.
Она инстинктивно облизала губы и коснулась языком подушечки его пальца, ощутив вкус соли и табака. На мгновение Бриг замер и, прищурившись, посмотрел на нее сверху вниз.
— Почему тебя так волнует, что я вижусь с Энджи?
Слова застряли у нее в горле.
— Мне…
Он откинул голову, и Кэссиди поняла, что снова попала в ловушку. Надо было спасаться.
— Я… Мне не нравится, что она…водит тебя за нос.
— Можешь за меня не волноваться.
— Ты ее не знаешь.
— Пока. Но скоро узнаю.
Сердце Кэссиди разлетелось на миллион кусков.
— Она посмеется над тобой, использует и…
— Не думаю.— Бриг опустил руку, и взгляд его слегка смягчился.— Я еще раз спрашиваю, что тебе до этого?
— Просто терпеть не могу, когда она начинает обводить мужчин вокруг пальца.
— Меня она не обвела.
— Пока.
— Она попросила меня пойти с ней на эту грандиозную пирушку, которую устраивает судья Колдуэлл.
— Я слышала. Ты согласился.
Он слабо улыбнулся.
— Мы с Судьей очень разные люди.
Кэссиди слышала несколько историй — сплетни, конечно,— о братьях Маккензи. О том, как Бриг чуть не застрелил своего брата из пистолета, который оба считали незаряженным. У Чейза так и остался шрам на плече в том месте, куда попала пуля. Оружие было возвращено владельцу — одному из дружков Санни, который по небрежности оставил пистолет в трейлере. Были и другие истории, но, как ни странно, на Брига ни разу не завели дело.
— Не стоит тебе идти с Энджи на этот пикник,— неожиданно выпалила она.
— Не стоит?— Бриг сжал пальцы в кулак и этим кулаком поднял ее подбородок, заставив Кэссиди смотреть ему прямо в глаза.— Это почему же? Рылом не вышел?
— Совсем не поэтому.— Кэссиди задыхалась. Ночь придвинулась вплотную и накрыла их своим черным пологом.
— Тогда почему же? — Маккензи наклонил голову, глаза его вдруг оказались совсем рядом, и взгляд их был таким неистовым, что ей стало душно.— Может, ты ревнуешь?..
— Нет,— прошептала Кэссиди, и он усмехнулся.
— Опять лжешь, Кэсс. Разве я не говорил, что это тебе не к лицу?
Сейчас он поцелует ее. Кэссиди оказалась не готовой к внезапно охватившей ее дрожи, к тому, что он так близко, к его запаху — очень земному и очень мужскому…
Он крепко обнял ее и со стоном прижал к своему жесткому телу. Рот девушки, еще недавно столь нежный, вдруг стал грубым и жадным, в висках застучала кровь. Язык Брига, как нож, проскользнул между губами, и она раскрыла их навстречу этому мягкому лезвию. Он застонал и еще крепче обнял ее податливое тело, чуть ли не расплющив его о свою каменную грудь. Сердце Кэссиди стучало, как огромный молот, кровь бешено пульсировала. Когда он уложил ее на землю, это показалось ей самой естественной вещью на свете. Его поцелуи становились требовательнее; от движений его языка по всему телу Кэссиди толчками расплывались волны наслаждения.
— Кэсс…— бормотал он, не отрываясь от ее раскрытого рта. Руки его скользнули по ткани блузки, затем проникли под нее. Он дотронулся до нежного соска, и Кэссиди судорожно втянула в себя воздух.
— Ты ведь этого хотела, да? — спросил Бриг, начиная нежно массировать пальцами маленький бугорок. Кэссиди не могла ответить через голову стащил с нее блузку, открыв груди девушки бледно-серебристому свету луны она закрыла глаза. Нащупав пальцами цепочку с медальоном святого Христофора, он удивился.
— Все еще носишь это?
— Всегда.
Маккензи приподнял медаль; лунный луч отразился от ее серебряной поверхности. Он подбросил медальку, и кусочек металла упал между ее маленьких грудей. Бриг закрыл глаза и потряс головой, пытаясь прийти в себя. У Кэссиди мелькнула мысль, что все кончилось; она с сильно бьющимся сердцем пригнула к себе голову Брига, и ее неопытный язык смело проник в его рот, заставив Маккензи со стоном запротестовать:
— Кэссиди…
Ее неловкие пальцы скользили по мягкой ткани рубашки, инстинктивно отыскивая плоский сосок.
— Не надо,— прошептал он.
— Пожалуйста…
— Ты не понимаешь, о чем просишь.
— Я понимаю только то, что я с тобой.— Она поцеловала его со всей страстью, и Бриг ответил на поцелуй, уступая желаниям своего тела. Жесткие руки умело ласкали ее, отчего спину Кэссиди пронизывала дрожь, а внутри разгоралось столь искусно разожженное Бригом бушующее пламя.