— Вы Кэссиди Бьюкенен, не правда ли? Я…
— …Брат Брига.
Его губы слегка сжались.
— Чейз.
— Я… я знаю,— произнесла она несколько скованно, так как поняла: ему не понравилось, что его узнали из-за брата. Точно так же и она терпеть не могла, когда ее сравнивали с сестрой.
— Веселитесь?— спросил он, пристально глядя на нее. Такие же ярко-голубые глаза, как у Брига, такое же телосложение и рост. Но, по мнению окружающих, в том числе ее матери, он был более утонченным, чем его неотесанный брат.
— Разве не для этого сюда собралась вся округа?
Он чуть заметно улыбнулся.
— Вы не ответили на мой вопрос.
— Ну, этот вечер — гвоздь сезона.
Ее не интересовали светские разговоры. Она ждала Брига.
— Вы так и не сказали ни да ни нет.— Он наклонился к ней и шепотом добавил: — Между прочим, я собираюсь стать лучшим юристом в этом штате и не позволю никому игнорировать мои вопросы, даже столь хорошенькой девушке, как вы.
— Но ведь я еще не даю показания в суде, не так ли?
— А я пока не юрист.— Глаза его весело заблестели.— Давайте потанцуем.
Ей внезапно отказал язык. Потанцевать? С Чейзом Маккензи? На виду у всех? А как же Бриг? Мысли ее витали только вокруг Брига.
— Я не знаю… Я хочу сказать, что…
— Пойдемте,— настаивал он.— Не надо скучать!
— Но разве вы здесь не с кем-то? — начала она и прикусила язык: получалось, что она лишний раз унижает его, напоминая, что он не мог сам получить приглашение с золотым обрезом. Искра гнева мелькнула в его глазах, и внезапно он стал очень похож на Брига. В горле у нее запершило. Она не могла себе представить, чтобы руки брата Брига обняли ее за талию. Чейз был значительно старше, вероятно, ему было около двадцати пяти. В раздумье потерев подбородок, он смотрел на нее, словно решая какую-то сложную задачу.
— Та, с которой я пришел, не танцует.
— Почему?
— Я пришел сюда с дочерью преподобного Спирса, а он считает танцы неблагопристойным сексуальным ритуалом или чем-то вроде этого. Во всяком случае, по его мнению, фокстрот относится по меньшей мере к грехам третьего класса. Что касается танцев в стиле диско, клянусь, он бы охотно запер всех танцоров в темном чулане, а ключ выбросил бы в этот пруд. — Он состроил шутливую гримасу, которая ее слегка развеселила.
— Тогда почему же он здесь? — спросила Кэссиди, среди моря лиц отыскав глазами священника, сидевшего за столом и поедавшего жареную баранину и кукурузу. Он поглощал пищу с такой жадностью, точно не ел неделю, и капли пота катились по его впалым щекам. Эрлин сидела рядом с ним, глядя на толпу. Ее тонкие губы были брезгливо сжаты, на лице ни намека на косметику, жидкие волосы собраны в тугой узел на затылке. Коричневый костюм и блузка с жестким белым воротником, казалось, были призваны служить молчаливым укором фривольным и ярким нарядам остальных женщин.
Чейз бросил взгляд в том же направлении.
— Вы знаете, я думаю, преподобный явился сюда, чтобы понаблюдать за каждым из своих прихожан. Он ведет учет — кто сколько выпьет, кто танцует не с собственной супругой, кто за кем ухаживает и кто с кем ускользает от толпы. Держу пари, что он приходит домой и все записывает. Завтра он встанет, проглотит свою благословенную овсянку, направит свои стопы в церковь, взберется на кафедру и разразится обличительной проповедью об адском пламени, пожирающем всех греховников.
— Не очень убедительно. К чему ему так уж беспокоиться обо всех?
— После страшных проповедей о наказаниях грешников последуют исповеди и покаяния, а также денежные взносы и пожертвования в пользу церкви. Неужели вы думаете, что мистеру Спирсу ничего не перепадает из этого?
— Вы говорите очень похоже на Брига.
— В самом деле? — Он вновь вопросительно взглянул на нее.— Так скажите мне, Кэссиди Бьюкенен, зачем вы сюда пришли?
Чтобы найти Брига! Чтобы говорить с ним.
— Мама заставила меня прийти.
— В этом во много раз меньше смысла, чем в причинах прихода сюда старого Бартоломью Спирса. Ну а я явился, потому что присутствие на этом вечере считается показателем успеха. Быть здесь — значит совершить правильный в социальном отношении поступок.
— А это для вас так важно? — В ее голосе прозвучала легкая насмешка.
— Да,— жестко сказал он.— Только испытывая нужду, можно это оценить. Но вам меня не понять, Кэссиди. Вы не нуждаетесь ни в чем.
Только в вашем брате, подумала она, кусая губу. Темнота сгущалась. Черные, угрожающие дождем тучи прокатились по бледному лику луны.
— Возможно, для вас это еще один скучный вечер, а для меня— блестящий шанс. И я собираюсь воспользоваться им. Пойдемте, Кэссиди, повеселимся. Потанцуйте со мной.
В его улыбке появилась нежность, и она позволила свести себя вниз по мраморным ступенькам к широкой площадке возле пруда, где сверкали отполированные доски импровизированной танцевальной площадки. Японские фонарики, висящие на проволоке между окружающими площадку деревьями, раскачивались под порывами ночного ветерка и отражались красными, желтыми и зелеными огоньками от поверхности пруда. Горящий факел, воткнутый в цветочный вазон с песком, должен был отпугивать насекомых. Большое сверкающее пианино стояло на возвышении над танцевальной площадкой. Пианист в длинном фраке и с бантом на груди играл по заявкам танцующих, и музыка плыла над парком. Несколько пар танцевало, остальные стояли группами с бокалами в руках, смеясь и разговаривая.
— Я не умею так танцевать,— смущенно прошептала Кэссиди, когда они присоединились к другим отважным душам, легко скользившим по деревянному настилу.
— Зато я умею.— Обхватив за талию, он притянул ее к себе, и она не сопротивлялась. Он был так похож на Брига и все-таки другой. Старше. Надежный, точно скала. От него приятно пахло хорошим одеколоном и мылом, а волосы были уложены волосок к волоску. Во время танца его теплое дыхание щекотало ей волосы. Но он был только братом Брига. Того парня, которого она любила.
Со стороны гор донеслись раскаты грома.
Кэссиди чувствовала себя неуклюжей, но Чейз не позволил, чтобы из-за этого она ушла с площадки.
— Вы прекрасно танцуете,— настойчиво твердил он, хотя она в шестой раз бормотала сквозь зубы извинение, путаясь в собственных ногах.
Он не был Бригом, но с ним было спокойно. Он держал ее так бережно, словно боялся, что она вот-вот провалится сквозь дощатый пол, и она понимала, что ему можно доверять.
Но все равно она искала глазами Брига. Слова Джеда, брошенные с такой ненавистью, вертелись у нее в мозгу: «Маккензи, ты свое получишь!» О Боже, надо как-то предупредить его. Рассчитывая завоевать доверие Чейза, она внезапно поймала на себе взгляд Мэри Бет Спирс. Кэссиди словно холодной водой окатили — дочь священника смотрела на нее с нескрываемой злобой.
Замечательно, еще один враг, подумала Кэссиди саркастически. Сегодня ненависть так и кипит вокруг.
— Кажется, прибыли те, кого здесь все так ждут, — произнес Чейз, и сердце девушки совершило стремительный скачок в груди. Она с беспокойством посмотрела через плечо Чейза, но увидела лишь Фелисити, властно державшую под руку Деррика. На ней было зеленое шелковое платье, на шее сверкали бриллианты.
— Фелисити! — голос Джеральдины звучал взволнованно.— Почему так поздно?..
— Пора было бы вам двоим давно появиться,— добродушно прогудел Судья.
Обнимая мать и отца, стоящих на ступеньках дома, Фелисити не выпускала руку Деррика. Щеки ее раскраснелись, глаза сияли, и вид был примерно такой, как у отца Кэссиди, когда ему удавалась выгодная покупка лошадей.
Деррик был явно навеселе, хотя изо всех сил старался выглядеть трезвым. Он направился к танцевальной площадке. Взгляд его блуждал по толпе танцующих и наконец безошибочно остановился на Кэссиди.
— Где она? — спросил он, не обращая внимания на Чейза.
— Кто?
— Энджи. Где она?
— Не имею понятия.
— Думаю, она с моим братом, — сказал Чейз, крепко сжав руку Кэссиди.
Глаза Деррика потемнели.
— С этим подонком! Я ему шею сверну!
Чейз мгновенно среагировал, подскочил к Деррику и схватил его за лацканы пиджака.
— Оставь Брига в покое,— предупредил он и тут же разжал кулаки. — Он имеет право сюда прийти. Он приглашен. Твоей сестрой. Поэтому можешь не беспокоиться о ней и нам не мешать. Я думаю, твоя девушка ждет. На твоем месте я бы не стал расстраивать ее сегодня.
Взгляд Деррика скользнул по площадке. Только несколько танцующих пар заметили перебранку.
— Ты подонок, Маккензи. Подонок с примесью индейской крови.
Улыбка Чейза стала зловещей.
— Не касайся этой темы, Бьюкенен,— свистящим шепотом произнес он, явно не желая переходить границу.
— Я просто хочу знать, где моя сестра.
— Не стоит беспокоиться, Бьюкенен. Энджи не маленькая. Она сама может позаботиться о себе.
— Черта с два она может!
Фелисити, подойдя поближе, остолбенела. Ее лицо стало красным, как и волосы, но Деррик не заметил ее и продолжал скандалить:
— Она с ума сошла, вот что. Если они появятся здесь вместе, клянусь, я вышибу его отсюда.
— Неизвестно, кто кого,— заметил Чейз.
— А за ним и тебя.— Он с вызовом глядел на Чейза, словно провоцируя его начать драку. Мускулы Чейза напряглись, зубы сжались, и под глазом нервно дрогнула жилка, но он сдержался. Фелисити воспользовалась моментом и попросту уволокла Деррика с танцплощадки. Он буквально висел у нее на руке.
— Он сильно пьян, — заметил Чейз.
— С ним это частенько бывает,— ответила Кэссиди.
Чейз все еще смотрел вслед Деррику.
— Он ищет драки.
— Постоянно,— признала Кэссиди удрученно.
— За что он так ненавидит Брига?
— Понятия не имею,— сказала она. — Он вообще в последнее время такой злой. — Ей самой было непросто объяснить поведение своего брата.
— Да, милый мальчик,— насмешливо произнес Чейз.
— Был когда-то,— чуть слышно произнесла Кэссиди,— но давно, когда мы были совсем маленькими.