Чейза на берегу не было.
Неожиданно он положил руки ей на плечи, и она вздрогнула.
Его губы нашли ее, он сжал ее в объятиях, и Кэссиди почувствовала, как, несмотря на холод, в ней вскипает страсть.
Она закрыла глаза и, отринув всякие сомнения, вновь отдалась этому мужчине — своему мужу…
Позже они сидели на веранде, сжимая в ладонях чашки с дымящимся кофе. Солнечные лучи прорвали толщу облаков и заплясали на оконном стекле.
Кэссиди куталась в халат; рядом на полу лежал Раскин. Чейз растянулся в шезлонге, слегка приподняв больную ногу. На нем были потертые джинсы и та самая, местами еще мокрая, рубашка, которую она надевала утром.
Чейз сделал глоток кофе и произнес:
— Ждешь, что я расскажу тебе о Бриге?
— Думаю, я имею право знать…
Он устремил на нее пристальный взгляд, затем посмотрел куда-то далеко-далеко, за линию горизонта.
Что ж, это справедливо.— Он секунду колебался, рассеянно почесал затылок и наконец начал свой рассказ: — Бриг дал о себе знать спустя четыре, а, может, пять лет после своего исчезновения. Нашел меня в Сиэтле. Сообщил, что живет в Анкоридже, несколько лет работал на насосной станции нефтепровода, потом на лесопилке. Сказал, что хочет со временем завести собственное дело. Он хотел, чтобы все в этом паршивом городишке думали, что он пропал без вести, умер — что угодно. Он не хотел возвращаться обратно.
— Это было до или после того, как мы с тобой снова встретились?
— До. Потом я долгое время не имел о нем никаких известий. А когда мы уже встречались с тобой, он попросил сказать тебе, что он… умер.
— Так и сказал?— Кэссиди вдруг почувствовала саднящую боль в сердце.
— Он считал, что так будет лучше.
В голове у нее царил хаос. Чейз лгал ей с самого начала. Лгал всем.
— И ему было совершенно безразлично, что мы… встречались?
В его глазах появилось что-то жестокое. Возможно.
Что-то здесь не клеилось. Она чувствовала это кожей. Журналистская интуиция подсказывала ей, что он переиначивает правду на свой лад. В который уже раз. У нее дрогнула рука, и горячий кофе обжег ей ладонь.
— Он сказал, что не поджигал мельницу.
— Знаю.
— Но ты не знаешь, что произошло на самом деле.
— А ты? — затаив дыхание, прошептала она. Сердце у Кэссиди готово было выскочить из груди: кто же такой этот человек, который знал так много и молчал — человек, который был ее мужем, с которым она только что занималась любовью? Сколько тайн хранил он все эти годы!
— Бриг тогда явился на мельницу, чтобы окончательно выяснить отношения с Джедом Бейкером. До этого они подрались с ним возле нашего дома, но Бриг был убежден, что Джед замышляет что-то еще. Но он опоздал. Когда он появился там, мельница уже полыхала вовсю. Он увидел там Уилли и бросился за ним в огонь, а потом попытался спасти Джеда,— глаза Чейза померкли, он говорил чуть ли не шепотом. — Но ему не удалось — между ними выросла стена пламени.
— А Энджи?
Чейз вперился в какую-то неведомую точку вдали, которой она не могла различить.
— Бриг уверял меня, что даже и не подозревал, что она там… с Джедом.
— Боже,— Кэссиди вдруг пробрал озноб, точно она еще раз вступила в ледяную воду бассейна. Она вспомнила тот пожар, плотную стену пламени, взметнувшегося до самого неба, жуткий запах гари и страх — ослепляющий, парализующий волю…
Чейз снова обратился к ней:
— Он рассказал мне, что это ты помогла ему бежать. Он взял твоего коня.— Кэссиди молча кивнула.— И ты дала ему медальон со святым Христофором.— В глазах Чейза снова появилось что-то жесткое, и ей стало не по себе. — Он был на нем той ночью, когда он вернулся.— Слезы навернулись на глаза, и Кэссиди стиснула зубы, чтобы не разрыдаться.
— Зачем же он вернулся?
Чейз отвел глаза в сторону, поднялся с шезлонга и присел на краешек кофейного столика.
— Сказал, что пришло время. Что вернулся, чтобы узнать, кто все же устроил пожар. Что теперь, когда у него есть деньги и его, как он полагает, невозможно узнать, самое время найти ответы на кое-какие вопросы. Он просил меня помочь ему. Продажа лесоматериалов и тому подобное — это для отвода глаз.
Но неужели его так трудно было узнать? Да, он сильно изменился. Нос деформирован, а к тому же он попал в какую-то аварию, когда работал на лесопилке. Пришлось делать пластическую операцию.
— А ты сам-то узнал его?
Чейз тяжело вздохнул, поднялся и привлек ее к себе.
— Разумеется.
— А я узнала бы его?
Ей показалось, что он смотрит на нее уже целую вечность.
— Боюсь, что нет,— глухим низким голосом ответил он; в глазах его появился какой-то испуг.
Солнце вновь скрылось за набежавшими тучами.
— Прости меня… за ту боль, которую я причинила тебе, Чейз. Из-за Брига…
— Не надо, Кэсс. Забудь об этом. Все уже позади.
Она чувствовала его горячее дыхание.
— Так ли? — Возможно ли, чтобы призрак Брига Маккензи оставил их в покое или он будет преследовать их вечно?..
— Если мы сами этого захотим…
— Каким образом? Пока мы не узнаем, кто сжег лесопилку, кто убил Энджи, кто…— стараясь сдержать охватившую ее дрожь, она изо всех сил прижала ладони к его спине, почувствовав через рубашку, как напряглись его сильные мышцы.— Кто был… отцом ее ребенка?
— Думаешь, он? — спросил Чейз, внезапно словно остолбенев.
— Я не знаю, черт возьми, я ничего не знаю! — с отчаянием воскликнула она.
Он поцеловал ее, и снова глаза его вспыхнули каким-то сумрачным светом.
— Кэсс, я люблю тебя,— прошептал он и отвел взгляд, словно признаваясь в чем-то постыдном, словно эти три слова, сорвавшиеся с его уст, способны привести к необратимым переменам в их судьбе.
И тут ее осенило, как после удара молнией, ниспосланной рассерженными богами. О Господи, нет, только не это!
— Как ты называешь меня? — не смея дышать, едва слышно прошептала она.
— Кэссиди…
— Нет… нет. — Ей показалось, что пол закачался и поплыл под ее босыми ногами.— После того, как случился пожар, ты стал называть меня Кэсс, а ведь раньше никогда… О Боже…— вереница образов пронеслась перед ее мысленным взором: Чейз после душа с полотенцем, обернутым вокруг бедер; Чейз в тренировочных брюках, без рубашки; прошлой ночью в кровати, обнаженный; утром в бассейне. Страх шевельнулся в ней.
— Как?..
Ее пальцы лихорадочно шарили по его спине, плечам, словно что-то искали под тканью рубашки. Тщетно.
— Кэссиди?
— Пусти меня! — Она выскользнула из объятий и устремила на него исполненный ужаса взгляд; страх сковал ее тело, и только гулко стучало сердце. — Раздевайся!
— Что?
— Сними рубашку! — срываясь на крик, приказала она; ей вдруг почудилось, что она сходит с ума.
— Зачем?
— Ты знаешь зачем!
Не сводя с нее глаз, он стянул рубашку и скомкал ее в руках.
— Повернись спиной.
— Ты с ума сошла!
— Повернись спиной,— приказала она, и он повиновался. Даже закинул руки за голову, словно ему было нечего скрывать. Гладкая чистая кожа, несколько красных рубцов — последствие недавнего пожара, но та старая отметина от пули, которой по неосторожности наградил его Бриг, когда еще был подростком, той, по которой она столько раз машинально пробегала кончиками пальцев, отсутствовала.
— Как ты… мог? — спросила она, когда он повернулся к ней лицом. На секунду, показавшуюся ей вечностью, она увидела его глаза.
Ноги ее подкашивались, в ушах не умолкал гул, словно ревел морской прибой. Отказываясь верить своим глазам, Кэссиди наблюдала, каким жестким вдруг стало его лицо, какой решительной и волевой линия подбородка, как расправляются его плечи. Внезапно она все поняла — истина предстала перед ней во всей своей наготе; она была столь очевидной, что казалось невероятным, как можно было раньше не увидеть ее, почему ни одна живая душа не поняла этого до нее.— Ты… не мой муж… не Чейз!..
Колени ее подгибались, и она прислонилась к стене, чтобы не упасть. В глазах потемнело.
— Кэсс…
— Не смей. Не смей называть меня так! — Правда вдруг предстала перед ней со страшной очевидностью. Как она могла оказаться настолько слепой, чтобы не понять, что этот напряженный, настороженный взгляд, эта самодовольная ухмылка не могут принадлежать ее мужу. — Чейз… мертв? — В глазах ее стояли слезы.
Он протянул к ней руку, но она в ужасе отпрянула от него — она боялась его прикосновений, его взгляда, боялась его самого. Не смей!
- Кэсс… прошу тебя, выслушай меня. Постарайся понять…
— Понять? Ты хотя бы сам понимаешь, о чем меня просишь?
Он сжал кулаки.
— Я не хотел…
— К черту! Все это входило в твои планы! Боже, какой же я была дурой! — Она чувствовала, что задыхается, что не в силах пошевелить пальцем, что не в силах собраться с мыслями. — Все это время ты знал правду и скрывал ее от меня, от собственной матери, ото всех! — кричала она. — Я просто не могу поверить, что была так безнадежно слепа!
Он снова сделал шаг вперед, и она чуть не упала, шарахнувшись от него в сторону.
— Не смей прикасаться ко мне,— дрожащим от волнения голосом произнесла она, судорожно прижимая ладони к неструганым доскам, которыми были обшиты стены.
— Подожди хотя бы минуту. Выслушай меня!..
— Я не желаю ничего слышать.
— Ты должна меня выслушать! Ты же сама хотела правды.
Она замерла как вкопанная. Он был прав, хотя ей было и тяжело признаваться себе в этом. Она не могла просто так уйти. Вскинув голову, она смерила его уничижительным взглядом, в котором читалось презрение, и горько промолвила:
— Ради всего святого, Бриг Маккензи, ответь мне, что ты натворил?
Глава 23
Он должен был рассказать ей все с самого начала. Черт побери! Он так и собирался поступить. У него и в мыслях не было обманывать ее. Но его загнали в угол. И вот теперь она ненавидит его. Она стояла перед ним, боясь шелохнуться, и в то же время смотрела на него с вызовом.