Кэссиди не представляла, как долго она сможет участвовать в этом фарсе. С тех пор, как несколько дней назад она все наконец поняла, они с Бригом практически не разговаривали. Они пришли к соглашению относительно Дальнейшего плана действий, но она не знала, хватит ли у нее сил и дальше притворяться, что ничего не произошло, когда на самом деле вся ее жизнь оказалась вывернутой наизнанку. Они жили в том же самом доме, по-прежнему занимаясь как одержимые поиском истины, но предпочитали как можно реже встречаться друг с другом. Так было спокойнее. Он не появлялся возле бассейна во время ее утренних заплывов, хотя настаивал, чтобы Раскин непременно сопровождал ее; она в свою очередь избегала попадаться ему на глаза, когда он был дома. Но не мог же этот фарс продолжаться вечно!
Дена пребывала в неизменно скверном расположении духа. Санни и Уилли как сквозь землю провалились. Рекс не находил себе места. Фелисити с Дерриком снова скандалили, а она играла роль жены собственного деверя, которого все считали погибшим, в то время как на самом деле был мертв ее муж.
Боже, дай мне сил, про себя взмолилась она, входя в отдел новостей и направляясь прямо к столу Билла Ласло.
— У меня для тебя кое-что есть.
Билл Ласло, склонившийся над своим компьютером, не заметил, как она подошла, и, услышав ее слова, от неожиданности едва не подпрыгнул на стуле.
— Что?!
— По-моему, нужно позвать Майка,— сказала она и устремилась к кабинету редактора.
Джиллеспи пришел в совершенный восторг. Наконец-то «Тайме» обставит все остальные газеты штата, даже «Орегониан». Ухватившись большими пальцами за подтяжки, он буквально светился от радости, словно ему посчастливилось стать первым в мире мужчиной, выносившим в своем чреве ребенка.
— Итак, Чейз намерен публично заявить, что Маршалл Болдуин не кто иной, как Бриг Маккензи?
— Вот именно.
— Город вздохнет с облегчением, это я вам гарантирую,— заметил Ласло.— Судя по тому, что мне удалось узнать, Брига никто особенно здесь не любил. Неприятности с законом, с женщинами; он искал приключений везде и всюду, вполне оправдывая поговорку «в семье не без урода».
Кэссиди вымученно улыбнулась.
— Он был моим деверем, — сочла нужным напомнить она.— Я бы не стала при Чейзе слишком усердствовать, поливая его брата грязью. Ему это может не понравиться.
— Ну конечно,— поспешил заверить ее Майк, неодобрительно покосившись в сторону Билла.— Просто парень успел приобрести скандальную репутацию…
— Да он просто настоящая легенда,— не унимался Билл Ласло. — Вы бы слышали, как о нем отзывается мистер Спирс. Он прямо-таки брызжет слюной от ненависти. Впрочем, справедливости ради следует заметить, что к твоему мужу он тоже не питает нежных чувств.
— Да и ко мне тоже, — заметила Кэссиди.
— Ну хватит об этом! — произнес Майк. — Давайте ковать железо, пока горячо. Чейз намерен сделать заявление сегодня?
— Совершенно верно. В офисе компании. В час дня. К тому времени он вернется от шерифа.
— Мы должны быть там! Надо непременно взять интервью у шерифа Доддса и Уил-сона! Черт побери, почему ты не позвонила мне раньше?— Билл, сгорая от нетерпения, вскочил со стула.
— Представителей других информационных служб, надеюсь, не будет? — Джиллеспи подозрительно посмотрел на Кэссиди.
— Если только вы сами их не пригласите.
— Однако вы не очень-то торопились со своими признаниями, — произнес Т. Джон, выпятив нижнюю губу; он пристально посмотрел в глаза сидевшего перед ним Брига, словно намереваясь таким образом уличить его во лжи.— А я-то с ног сбился, пытаясь установить личность загадочного Джона Доу, то есть Маршалла Болдуина.
— Да, возможно. Я хотел защитить его.
— От закона?
— Ведь на него по-прежнему падало подозрение в причастности к гибели Энджи Бьюкенен и Джеда Бейкера, верно?
— Пожалуй, верно. — Т. Джон откинулся на спинку кресла и принялся разглядывать свои ногти, всем своим видом давая понять, что не собирается верить Бригу на слово.
— Он вернулся, чтобы попытаться все уладить. Да, мы с ним хотели провернуть кое-какие дела, но…
— …Лишь для отвода глаз?
— Да.
— Вам следовало бы больше доверять нам.
— Согласен. Это моя ошибка. — Бриг явно волновался.
— Это можно расценить как отказ от дачи свидетельских показаний.
— Можно и так.
— Вы знали, где он скрывается?
— Не точно. Он звонил от случая к случаю— то из Канады, то с Аляски. Об этом можно было только догадываться.
— Но вы не спрашивали его самого и непытались установить, откуда он звонил, например, по телефонным счетам?
— Нет.
— Отчего же?
— Мне не слишком хотелось снова увидеть его.
— Почему так?
— Потому что он был… влюблен в мою жену.
Т. Джон напрягся.
— Да? А я считал, что у него были виды на другую особу, а именно на сводную сестру Кэссиди.
— Бриг не отличался постоянством.
— Репутация у него была довольно скандальная — это точно. Я беседовал с женщинами, которым он некогда вскружил головы. Разумеется, теперь это обремененные семьями замужние дамы, и они не очень-то расположены к откровенности. Однако из того, что мне удалось почерпнуть из разговоров с ними, можно понять, что он был настоящим ловеласом.
Бриг нервничал. Его не покидало ощущение, что на шее у него все туже затягивается петля.
— Он был молод,— проронил он.
— Да к тому же редкий бабник.
— Да. Бабник.
— А что же ваша жена? Она тоже была увлечена им? — настойчиво гнул свое помощник шерифа.
— Да.— Упоминание о Кэссиди было ему неприятно; не хотелось, чтобы ее имя ассоциировалось с этой темной историей — но выбора не оставалось.
— Но вы все же женились на ней.
— Она считала, что Бриг мертв.
— Но вы-то знали, что это не так?
— Знал.
—И что, потом она разлюбила его? Бриг устремил на помощника шерифа немигающий взгляд.
— Да,— решительно отрезал он, сознавая с горечью, что сам, своими собственными руками, убил эту любовь — всего несколько дней назад.
Руки Деррика тряслись, когда он вешал трубку. С этого момента он был конченым человеком. Только что позвонила Лорна — сообщила, что у нее имеется видеозапись тех маленьких оргий, которые он устраивал с ее дочерью, а ей, как не преминула напомнить Лорна, не было не то что шестнадцати, но Даже и пятнадцати— она всего лишь четырнадцатилетний подросток, просто выглядит старше своих лет.
Его прошиб холодный пот. Четырнадцать! Проклятье, она моложе его дочери. Бьюкенен, ты такой же извращенец, как и твой отец.
Какой ужас! Он будет повержен в прах, опозорен, выставлен на посмешище. Фелисити подаст на развод, девочки не захотят больше видеть его, старик лишит наследства— и неважно, что сам он всю жизнь волочился за каждой юбкой и бросал похотливые взгляды на собственную дочь. Мерзость!
Его мутило. Он рывком поднялся из-за стола. Сорок восемь часов. Именно столько времени оставалось в его распоряжении — потом Лорна позаботится, чтобы растиражированные записи его постельных утех попали в руки его жены, в газеты, полицию.
Он ни на секунду не усомнился в серьезности намерений Лорны. У нее с самого начала все было продумано. Она требует миллион, но она не жадная, так что можно расплачиваться частями. Пятьдесят тысяч в месяц в течение двух лет, включая проценты. Кстати, Лорна намекнула, что если он, чего доброго, решит рискнуть и поставит на кон репутацию свою собственную и своей семьи, то у нее есть друзья, в том числе родной отец Дон, бывший зэк, которые не оставят его в покое.
— Чтоб вас всех…— выругался он, тупо глядя в окно и проклиная свою поганую похотливую натуру, с которой ничего не мог поделать и которая столько раз играла с ним дурную шутку. Его загнали в угол. Господи! Что будет с его дочерьми? Возможно, он и не уделял им достаточно внимания, как того хотелось бы Фелисити, но он любил их. По-своему… Если он и старался держаться от них подальше, так только для их же блага. Он не забыл, с каким вожделением отец смотрел на Энджи, и всячески избегал ситуаций, при которых его дурная кровь могла бы — в очередной раз — не устоять перед искушением.
— Деррик?
Он вздрогнул. Голос Филисити вывел его из оцепенения. Она взирала на него с такой подозрительностью, что он испугался еще больше. Бог мой! Неужели она все знает! Во рту у него пересохло — он не мог пошевелить даже языком.
— Мне кажется, что-то случилось?— Фелисити заметила, как дергается у него левое веко и приготовилась к худшему.— Скажи мне, что происходит.
— Ничего. С чего ты взяла?
Она ему не верила. Все эти годы она чувствовала, что он живет двойной жизнью. Она всегда подозревала, что у него кто-то есть. Его измены причиняли ей мучительную боль. Она готова была ради него на все, но по-прежнему оставалась нежеланной. Деррик никогда по-настоящему не любил ее, но она считала, что, по крайней мере, заслуживает, чтобы с ней вели честную игру. Дурацкие иллюзии!
Фелисити мельком взглянула на часы, затем снова перевела взгляд на мужа. Он весь взмок и изо всех сил старался показать, что ничего не произошло. Что-то недоброе висело в воздухе.
И это «недоброе», видимо, имело какое-то отношение к Чейзу. Проходя мимо его кабинета, она краем глаза взглянула на него. Он тут же изобразил улыбку — впервые после пожара,— от которой у нее сердце ушло в пятки.
— Ты уверен, что не произошло ничего такого, о чем мне следовало бы знать?— Она многозначительно посмотрела в коридор, туда, где виднелась открытая настежь дверь в кабинет Чейза.
— Да что с тобой, Фелисити? Послушай, я занят. Если хочешь, о чем-то поговорить…
С нарочитой невозмутимостью он посмотрел на часы и закурил. Но Фелисити и не думала отступать.
— Я хотела бы поговорить с тобой об Эн-джеле.
— Здесь? Сейчас? На работе?