— Ты серьёзно хочешь в Орден?
— Да. А что?
— Если пройдешь проверку и подпишешь контракт, вступай в нашу группу. Мы тебя поднатаскаем.
— Спасибо, мужики! Буду иметь в виду.
— Мы пробудем тут еще несколько дней. — громко икнув, сказал Мухтарыч. — Так что ты приходи, если чё. Не знаю, кто ты такой, но я чую, что ад ты ненавидишь. А с такими нам по пути.
Я хлопнул желтоглазого по плечу, распрощался с остальными и направился к барной стойке. Все что мне было нужно, я узнал. Оставалось теперь только решить вопрос с документами. С императорским паспортом я мало что мог. А вот новенький мне могли сшить лишь умельцы из местного криминалитета.
— Кто тебя крышует? — резко спросил я бармена, кладя на стойку несколько серебряных монет.
— А тебе это зачем, пацан? — уперев руки в бока, резонно спросил бородач. — Жить надоело?
— Наоборот! Хочу жить долго и счастливо, но для этого мне нужны покровители вроде тех, что есть у тебя.
— Ясно. — хмыкнул мужчина. — Тогда, конечно, скажу. Но тебе стоит расщедриться.
Я положил на стойку еще один серебряный и несколько бумажных купюр.
Бармен сгреб деньги волосатой лапой и довольно ухмыльнулся, явив миру несколько золотых зубов:
— Мое уважаемое заведение охраняет Степан Песец. Надежный и авторитетный мужик! Ищи его в «Медвежьей берлоге». Это такой бар на Невском проспекте. Только не говори ему, что ты от меня. От тебя пахнет проблемами.
— Хорошо. — кивнул я и направился к выходу.
На улице уже моросил дождь. По словам Николая, это явление природы было обыденностью в столице. Свинцовые тучи в небе перекатывались мрачными силуэтами и периодически плевались желтыми молниями.
Я поймал кучера, сунул ему в руки несколько медяков и сообщил адрес. Через полчаса неспешного пути я оказался на месте.
Невский проспект, несмотря на глубокую ночь, сверкал богатством и дородностью. Дорога была вымощена гладким булыжником. Пузатые особнячки из белого камня освещались плотными рядами фонарей. Все здесь кричало о достатке и уверенности в грядущем дне.
«Медвежья берлога» оказалась не баром, а крепостью. Здание, сложенное из толстых каменных блоков, напоминало полноценный флактурм, вросший в землю. Над входом висела голова медведя — настоящая, с клыками, обёрнутыми в железные кольца. Глазницы зияли пустотой, но когда ветер завывал в них, казалось, зверь рычит.
Я толкнул дверь и вошел в помещение.
Внутри пахло так же, как и в «Охотнике на демонов», повсюду царил гомон. Многие завсегдатаи пили шампанское, играли в карты, двигали фишки и курили сигары.
Я подошел к бару, щёлкнув золотыми часами о стойку. Здоровенный бритоголовый бармен недобро взглянул на меня и перестал протирать бокал:
— Чего тебе, басота?
— Могу я увидеть Степана? — я придвинул котлы к мужчине, они слегка скрипнули о дерево.
Бармен взял аксессуар в руки, повертел и его и так и сяк, а затем, взглянув ко мне за спину, мрачно кивнул.
— Песец кого попало не принимает, парень. А воровать у дворян и пытаться сбагрить их игрушки у нас — чревато для здоровья.
Я обернулся и увидел перед собой веселую компанию, которая явно не питала ко мне теплых чувств. Впереди всех стоял громила с топором. Его льняная рубашка со шнуровкой на груди чуть ли не трескалась от вздутых мышц. За его широченной спиной мерзко ухмылялся блондин с обрезом. Его лицо было побито оспой, но он уверенно держал палец на курке. По обе стороны от него расположились карлики-близнецы. На них висели одинаковые зеленые жилеты. В руках у братьев хищно блестели длинные стилеты.
— Босс занят, сопляк, — просипел Громила, крутанув топором.
— Может, для меня он освободит минутку-другую? — тяжело вздохнул я, предвкушая ненужное насилие. — У меня к нему дело.
Раздался выстрел. Блондин оказался реальным отморозком и выпалил из обреза. Солевая дробь угодила мне в ногу. Обычного парня это спугнуло бы, но я засчитал это за личное оскорбление.
Рванув вперёд, я ударил гада локтем в солнечное сплетение. Он согнулся в три погибели и захрипел, выпустив обрез из рук. Я поймал двустволку на лету и добил мерзавца прикладом в висок. Все произошло за секунду. Остальным не хватало сноровки.
Опомнившись, близнецы ринулись на меня с яростью носорога. Действовали они синхронно, но слишком медленно. Их клинки сверкнули в свете ламп. Но я нажал на курок, и соль впечаталась одному из них в лицо. Воздух разорвал крик боли. Не мешкая, я схватил со стойки бутылку вина и разбил её о голову второго карлика. Он вскрикнул, получив осколком в плечо. Кровь брызнула на зелёные куртки, сделав их алыми.
Громила с боевым кличем занёс топор. Я отпрыгнул к стене, лезвие вонзилось в половицу. Пока он тянул рукоятку на себя, я с вертушки отправил его в нокаут. Гигант рухнул, как подкошенный. Зеваки вокруг злорадно заулюлюкали и засмеялись. Еще бы! Это был позор.
Я поднял глаза к потолку и навёл дуло обреза на люстру:
— Выходи, Степан! Или я всех твоих ребят тут положу!
Внезапно со стороны лестницы послышался скрип ступеней. И через несколько секунд ко мне спустился местный авторитет. Борода до пояса, чёрная повязка на глазу, трубка в зубах. Колоритный персонаж…
За ним ковыляли те, кого я «ограбил» в подворотне: Щербатый с перевязанной рукой и Хромой с синяком во весь лоб.
— Ты либо очень храбрый, либо идиот, — проворчал Степан, выпуская клуб дыма. — Моих людей бить — всё равно что могилу себе копать.
— Я ведь могу и большую ямку выкопать, — пожал я плечами. — Все поместятся.
— А ты забавный… — махнув мне рукой, сказал Одноглазый и направился к двери за стойкой.
Я прошел за ним, и мы оказались в просторном кабинете.
— Я пришел с миром. Но твои «люди» первые беспределить начали. — резонно заметил я. — Мне нужен паспорт на имя «Соломон».
Песец усмехнулся, сел за массивный дубовый стол и махнул рукой бармену, который мялся в дверях. Бритоголовый тут же подорвался к хозяину и налил ему вина.
— Что ж… — сделав глоток и затянувшись трубкой, вздохнул авторитет. — Яйца у тебя есть. Это видно. А я привык иметь дело с мужчинами. Но… — Степан указал взглядом на дверь, за которой находились следы недавнего побоища, и скривился от мычания подстреленного карлика. — Для тебя цена будет втрое выше. Моим людям нужна компенсация.
— Сколько?
— Пятьсот золотых рублей.
— Мои котлы подойдут?
Бармен положил на стол перед Одноглазым часы.
— Краденные? — нахмурив брови, спросил меня Песец.
— Семейная реликвия. Даю слово.
— Хм… — авторитет забарабанил пальцами по столу, внимательно разглядывая аксессуар. — И в какую же задницу угодила твоя семья, раз ты разбазариваешь такие ценности?
— В такую, что мне нужны новые документы.
— Ясно… — оскалился авторитет, убирая часы к себе в карман. — Родня — это святое. Так уж и быть, приму твой заказ. Но если что не так… Не взыщи. На корм рыбам отправлю.
Мы ударили по рукам. Его ладонь оказалась шершавой на ощупь, как наждак. На прощанье он бросил:
— И смени одежду, парень. От тебя пахнет золотом и смертью.
— Вряд ли это поможет. Это мой естественный аромат. — возразил я, выходя из комнаты.
Вернуться обратно было непросто, учитывая что повсюду сновали патрули, а воздух в округе был пропитан сигнальными чарами. Я сорвал с себя заклинание морока для экономии энергии, и мой источник теперь напоминал выжженную пустыню.
Окно спальни скрипнуло, словно предупреждая о неприятностях. Я втянулся в проём, едва избежав луча фонаря.
Николай-клон сидел в кресле у камина и вел непринужденную беседу с каким-то молодым графом. Идиот… Они потягивали вино из хрусталя и деликатно посмеивались… Но незнакомец первым заметил меня и с испугом в глазах вскочил с кресла.
— Что за чертовщина⁉ — заорал он, тыча в меня пальцем.
Я не стал медлить, и молнией метнулся к дворянину. Быстрый удар в солнечное сплетение согнул несчастного в низком поклоне. Я схватил его за шею и резко дернул. Раздался хруст, и обмякшее тело рухнуло на пол. Благо он не успел сплести какое-нибудь заклинание. Дар у него, как и у всех аристократов, имелся.
— Какого хрена! — опомнившись, воскликнул Николай. — Ты убил его!
— Успокойся, дурак… — процедил я, хватая со стола бутербродный нож. — Сейчас тут из-за тебя весь замок соберется!
Принц вскочил, глаза метали искры:
— Дурак⁈ Это я-то дурак⁈ Я истинный наследник престола! А ты… ты просто наглый узурпатор и убийца!
Дверь дрогнула и открылась. Щель озарилась светом факелов.
— Ты еще и дверь не закрыл⁈ — взбесился я, но было поздно.
Четверо гвардейцев ворвались к нам в комнату, мечи бряцнули, как погребальные колокола. Выражение их лиц не сулило нам ничего хорошего.
— Два царевича и труп на полу⁈ — рявкнул сержант, и его меч тут же нацелился на меня. — Что тут происходит⁈
Я рванулся вперёд, нож доселе спрятанный в рукаве, вонзился гвардейцу в горло. Тёплая кровь брызнула на фреску с ангелами. Второй служивый вскрикнул и дрожащими руками направил на меня дуло пистолета. Он не смог сохранить хладнокровие и нажал на курок. Пуля просвистела мимо, угодив в зеркало. Осколки дождём посыпались на паркет.
Я прыгнул на журнальный столик, с силой оттолкнулся и ударом двух ног отправил горе-стрелка в нокаут. Рухнув на спину, быстро перекатился в сторону. Рядом просвистел меч. Но я уже вскочил на ноги и обернулся к третьему стражнику.
Лезвие его клинка блеснуло у моего виска. Я рванул голову вбок и схватил гвардейца за запястье и ударил его лбом в переносицу. Мужик выругался и попытался отойти назад, но я дернул его за руку и жестко провернул кисть. Кость гвардейца хрустнула. По ушам ударил вопль чужой боли. Удар коленом в пах довершил эту драку. Клинок гвардейца стукнулся о пол.
Я поднял меч и посмотрел на четвёртого. Он с опаской взглянул на меня и попятился к выходу. Я швырнул в него клинок — тот просвистел стрелой и вонзился стражнику прямо в глаз. Бедолага отлетел на несколько метров назад и рухнул в коридоре.