Но тем не менее, этой угрозы хватило, и грабители вдруг стали смирными и послушными. Я приказал им бросить оружие и вывернуть карманы. К моим ногам посыпались медяки, серебро и даже бумажные купюры, перетянутые резинкой.
Юнец, сжимая окровавленный бок, пробормотал:
— Вот уж не думал, что здесь на мага нарвемся…
— Думать нужно всегда. — рассмеялся я, отойдя в сторону. — И желательно — головой. — Огненный шар по-прежнему парил перед моим лицом и опасно плевался искрами. — А теперь уходите. И чтобы я вас не видел. Попытаетесь снова напасть, убью.
Мои глаза недобро сверкнули, и неудачники поверили мне на слово. Они, кряхтя и постанывая от боли, заковыляли к выходу из тупика. Замыкал шествие пацан. Он поддерживал за руку одноногого старика, — это было достойно похвалы.
Я бросил Юнцу медяк:
— На перевязку. И смени профессию, пока не стало слишком поздно.
Парнишка поймал монету, сжал в кулаке, а в глазах мелькнуло что-то, напоминающее благодарность. Или страх. В этом районе оба чувства пахли одинаково.
Как только они скрылись из виду, я собрал деньги и свернул в соседний тупик. Пересчитав добытое честным трудом, я понял, что этих грошей определенно хватит на хорошую пирушку в порядочном кабаке. Понятное дело, в трущобах таких не водилось, а, следовательно, и информация стоила дешево.
На перекрёстке завыл ветер, донося запах жареного мяса, пива и сушеной рыбы. Где-то рядом работал трактир, возможно, притон. Я потянул носом воздух, ловя знакомые нотки табака и веселья, и отправился к их источнику.
Через несколько минут я уже стоял у нужного мне заведения. Дверь скрипнула, словно изношенный сустав, когда я толкнул её вперед.
Паб «Охотник на демонов» напоминал мечту для авантюриста. Просторный, пропахший кислым пивом и перегаром, с деревянными бревенчатыми стенами и толстыми балками под потолком, он служил убежищем для романтиков любых дорог.
Внутри воздух гудел от голосов, перекрывая шум ветра снаружи. Дым от трубок и папирос висел сизым туманом, а под потолком, на крючьях, болтались шкуры демонов: одна с перьями, обугленными по краям, другая — чешуйчатая, как у ящера, со следами от заговоренных пуль. На стенах висели клинки. Не просто оружие… А полноценные артефакты. Лезвия, испещрённые рунами, тихо звенели магией, словно чуя близость скверны.
Я протиснулся к стойке, где двухметровый бородатый верзила разливал эль по деревянным кружкам. Его руки были покрыты шрамами, будто кто-то сыграл на них в крестики-нолики… ножом. Черные глаза бармена оценивающе скользнули по мне.
— Что будешь, парень? — буркнул он.
— Что пьют те трое, — кивнул я на угловой столик, где расположились бывалого вида мужики.
Бородач хмыкнул, ворчливо выдавив из себя:
— Те? Тогда тебе нужен фирменный грог «Дичь»! Только смотри потом… Не заблюй мне столы.
Через минуту три кружки с мутной жидкостью стояли передо мной. Над ними вился пар. А запах отдавал медом и цедрой. Я взял четвёртую для себя — на всякий случай.
Расплатившись с барменом, я нацепил на лицо придурковатую улыбку и с деревенской простотой направился к своей цели.
Авантюристы сидели в потертых плащах, но некоторые детали выдавали их принадлежность к какому-то ордену или сословию. На могучих шеях этой троицы блестели лакированные деревянные пули, — по одному патрону на обычном шнурке. Такие ребята, наверняка, много знали.
— Места свободны? — спросил я, ставя кружки на стол.
Угрюмый тип средних лет оценивающе посмотрел на меня. В синих глазах незнакомца плескалась печаль и тревога. Он сжимал револьвер под плащом.
— А ты кто? — спросил он. Его голос прозвучал, как скрип телеги по гравию.
— Я из далекой провинции. — соврал я. — Прибыл с отцом в Петербург недавно, вот и хочу послушать интересные истории от бывалых людей.
— Истории тут стоят дороже эля, пацан. — проворчал другой мужик и затянулся папиросой. Вместо руки у него был артефактный протез. Под его густыми бровями прятался лукавый взгляд.
— Так я угощаю, — улыбнулся я, беспардонно отодвигая стул.
Третий, молчаливый, с лицом, скрытым капюшоном, внезапно вскинул голову. Из тени блеснул жёлтый глаз, словно у кота.
— Ты пахнешь дворцом, — прошипел он.
В воздухе повисла напряженная тишина. Казалось, даже крысы в округе замерли. Синеглазый медленно достал револьвер и положил его на стол, направив дуло мне в грудь.
— Чего ты тут разнюхиваешь, парень?
— Ничего я не разнюхиваю… Моя родня занимается поставкой продуктов к имперскому столу. Понятное дело, через посредников, но мой отец и за воротами дворца иногда бывает! — я по-мальчишески выпятил грудь и непринужденно отпил из кружки. Жидкость обожгла горло, оставив на языке вкус лимона и горечи. — Я впервые в столице, и мне льстит, что ваш друг чует во мне аристократа. Наверное, далеко пойду!
Мужики лишь хмыкнули на это и вроде как поверили в мою ложь.
— Тебя как звать-то? — поинтересовался желтоглазый.
— Олег. А вас? — я продолжал гнуть свою линию.
— Я Вадим Петрович. — представился синеглазый и ткнул пальцем в курильщика. — Этот безрукий — Васька Кулак. А нюхач наш — Семен Мухтарыч. Мы — охотники на демонов! Будем знакомы!
Мы чокнулись кружками и сделали по паре глотков.
— Я хочу знать, как тут живётся под Соболевыми? — спросил я. — Уверен, местным приходится гораздо легче, чем провинциалам.
— Под Соболевыми? — ухмыльнувшись, переспросил Вадим. — Ты, наверное, хотел сказать «под князьями». Наш император Юрий, да упокоит господь его душу, героически пал смертью храбрых, защищая Петербург от нечисти. И вся его родня тоже погибла. Один сынок-несмышленыш остался. Николашка. Но с таким каши не сваришь… Знать его быстро в оборот возьмет.
— И похороны провели скрытно. — пуская очередное колечко дыма под потолок, встрял Васька. — Народу героев не показали. Сволочи… Такого никогда не бывало!
— Юрий хоть и имел крутой нрав, но людям при нем жилось сносно. — подал голос Мухтарыч, блеснув желтыми глазами. — Охотников налогами не душил. Даже наоборот — льготами осыпал. Кто хотел трудиться, тот зарабатывал, а сейчас… Сейчас неизвестно, что будет.
— Иными словами, кукла на троне — к беде… — пробормотал Вадим. — И дворяне сейчас начнут поборы устраивать, зуб даю! Турки слабость почуют и начнут северное Причерноморье щипать. Тут-то наши денюжки и кровушка сгодится. Будь уверен, малец.
Васька стукнул протезом по столу:
— Но истинный враг не дремлет… Орден еле-еле сдерживает порталы. Нас осталось меньше двадцати тысяч по всей империи. — он сорвал с шеи деревянную пулю, швырнул её на стол. — И вот наш «щит». Дерево против князей Бездны. Смешно, правда?
— М-да уж… — понимающе вздохнул я, жадно впитывая информацию.
— Зато каждому охотнику гарантируется развитие дара и бесплатное обучение в посредственных школах магии. — дернув зубами хвост корюшки, буркнул Семен. Свет в его желтых глазах слегка потускнел. — Конечно, если выживешь. А когда помрёшь, тебя впишут в «Книгу Вечного Огня». Красиво, верно? Только вот мёртвым плевать на славу.
Я поднял пулю Васьки, покрутил в пальцах. Дерево было испещрено зарубками — пять чёрточек.
— Пять закрытых порталов?
— Шесть, — поправил однорукий. — Последний — класс C. «Врата Скверны», что открылись тут на днях. — Он дрогнул, отхлебнув грога. — Нас в группе было семеро. Вернулись только мы. Лёху разорвало чумным духом, Марка… — он вдруг замолчал, уставившись в кружку.
Вадим закончил за него:
— Марк попал в эпицентр мутации. Из него выросла эта… хрень. Дерево с лицом. Ещё сутки кричал, пока мы не сожгли его. Он сам нас умолял…
Я продолжал расспрашивать мужиков, не переставая заказывать им пойло. Как только они изрядно захмелели, ответы полились рекой:
— Ранги? Странно, что ты не в курсе… Сразу видно! Деревенщина! — бухтел Васька. — От дерева до золота вьется дорожка охотника. Деревянная пуля — новичок. Нужно закрыть малый портал и убить десяток низших тварей. Каменная — страж. Медь — гроза тьмы. Серебро… — он усмехнулся. — Серебряных в столице штук двадцать. Они с архидемонами танцуют.
— А золотая?
— Легенды. Таких двое: Игорь Железный Ветер и Людмила Прекрасная. — Вадим потер переносицу. — Говорят, Людмила может месяц не спать, преследуя демона. А Игорь… — он понизил голос, — он живой труп. Сердце у него каменное, после того как запечатал Вечный Порог. Так прозвали «Ешку», что десять лет назад открылась на Алтае. Жуткая хрень там творилась… Один Игорь и выжил.
Мухтарыч внезапно встряхнулся, будто только-только проснулся:
— Орден даёт разные плюшки. Помимо бесплатного обучения магии каждого охотника обеспечивают артефактами из хранилищ в соответствии с их рангом. Если член ордена погибает на «охоте», то его семье выдают деньги на покупку небольшого участка земли. Многие бедняки идут в наши ряды. Многие из них сознательно гибнут, чтобы дать семье шанс на светлое будущее. Но отбор тоже суров. Слабаков быстро отсеивают.
— Хм… Как к вам вступить? — искренне поинтересовался я и сделал большой глоток из кружки.
— Филиал нашей гильдии находится на Ломанной улице, — сказал Васька. — Придёшь с паспортом, пройдешь проверку боем и подпишешь контракт кровью. Только не понимаю, зачем тебе это? С виду ты торгаш торгашом…
— А снаряга? — проигнорировал я его замечание.
Вадим засмеялся:
— Правильно мыслишь! Деревянным никто ничего даром не дает. Потому и мрем мы, как мухи.
— Купишь на базаре. — проворчал Мухтарыч. — Доспехи из шкур гончих, клинки с серебряным напылением. Стволы с заговоренными пулями. Главное, не бери ничего из алхимии. Часто — это развод для неодаренных.
— Хм… А еще советы будут?
Вадим наклонился ко мне, и я увидел, что его черные зрачки слегка расширились.
— Хочешь жить долго, не иди в охотники. Хочешь жить интересно, валяй. Но готовься к тому, что тебе придется хоронить своих товарищей…
Я кивнул, допил грог, и засобирался уходить. Но Васька вдруг схватил мою руку: