— Слышала?! Мы поедем в Лонхенбург! — зашептала она.
— Тише ты.
Рич Беркли кашлянул и отряхнул руки от налипшей шелухи грецких орехов, которые до того щелкал.
— Роберт III. Сын герцога Эмли? Племянник Роберта II?
— Точно так, Рич.
— И он стал королём, и никто на Юге об этом не знает?
— Теперь знаете. Церемонию провели в узком кругу, и нынче всех владетельных сеньоров королевства ждут в Лонхенбурге для оммажа.
— Что значит — в узком кругу? — Молчавший до этого Фульк, граф Гленгорм, вскинул голову. Фульк приходился сыном герцогу Ллевеллину. — Отец, разве все мы не должны были бы присутствовать при этом?
Герцог вздохнул.
— По-видимому, есть причина. И я, кажется, догадываюсь, какая. Позвольте представить вам моего верного слугу. — Из-за колонны основания камина к герцогу приблизилась та же самая фигура в темно-синем одеянии. — Ирмио, библиотекарь и Хранитель манускриптов герцогства Ллевеллин. Он расскажет вам об этом лучше меня.
— Лекарь, — негромко и полуутвердительно произнёс Рич Беркли.
Герцог, поджав губы, остро глянул на племянника.
— И лекарь тоже. Если я не ошибаюсь, это не запрещено.
— Что вы, дядя, — граф Клеймор криво усмехнулся, — мы все внимание.
Алиенора вновь нетерпеливо заёрзала.
— А что не в порядке с лекарями? — зашептала она. — Они же у всех есть, разве нет?
— Не знаю. — Бланка пожала плечами. — Надо будет у Миртена спросить.
— Смотри, смотри, — Алиенора указала пальцем в сторону Ирмио, — он точь-в-точь, как наш, одет, только синий. Интересно.
— Да тихо уже. Дай послушать.
Хранитель манускриптов приблизился к столу. Это был невысокий человек средних лет с короткими тёмными волосами, без головного убора, а одеяние его представляло собой длинную, до щиколоток, хламиду с длинными рукавами. Платье перетягивал пояс в три пальца шириной, расшитый серебряными нитями, сплетающимися в причудливый узор. Точно такая же вышивка обрамляла низ подола и края рукавов.
— Господа, — негромким и твёрдым голосом, совершенно не подходящим к роли лекаря, произнёс он, — вы знаете всё, что я сейчас расскажу вам. Кроме, может быть, одной маленькой детали. Прошу вашего терпения.
Давно усопший король Роберт I Даннидир, как вам известно, имел пятерых сыновей и трёх дочерей, кои сейчас нас не интересуют, пусть даруют им боги долгую жизнь.
Итак. Старший из сыновей, унаследовавший трон, Роберт II Даннидир, скончался в своём замке Лонливен три недели назад, не оставив наследников.
Второй сын, Эван, герцог Когар, пропал без вести около двадцати лет назад в битвах за Стеной. Он оставил после себя двух наследников: Олана Бастарда, графа Хантли, здесь присутствующего, — лекарь сделал еле заметный поклон в сторону графа, — и дочь Аэроннуэн.
Третий сын — это Оуэн, герцог Эмли, который жив и поныне, хотя уж давно его никто не видел. Пораженный проказой, он, как известно, последние годы не покидает своего замка. Старший сын Оуэна — Роберт III Даннидир, коронованный тайно более двух недель тому назад.
— Тайно?! — Граф Гленгорм стукнул кулаком по столу. — Отец, что я слышу?! То в узком кругу, то тайно. Кто короновал его, в конце концов?
Пемброк Ллевеллин пожевал губами.
— Насколько мне известно, там присутствовала вдовствующая королева Айдерин, а также, говорят, сам Оуэн Эмли. Ну и, ясное дело, придворные лизоблюды.
— Удивительно, — Фульк Гленгорм развёл руками, оглядывая присутствующих, — как это понимать? Даже моего отца, последнего из сыновей Роберта I Даннидира, не пригласили на это представление.
— Мы обсудим это позже, сын мой. — Герцог легко махнул рукой в сторону своего лекаря, — Ирмио, продолжай.
Хранитель манускриптов поклонился.
— Четвёртым сыном Роберта I был покойный ныне Лайонел, герцог Беркли. Супругой его стала Аэроннуэн, единственная дочь Эвана Когара, второго сына. Их потомки здравствуют и поныне: Камбер, герцог Беркли, а также присутствующие здесь граф Хартворд и граф Клеймор.
— Заканчивайте уже. — Рич Беркли щёлкнул пальцами. — Я прекрасно знаю имена своих братьев, так же, как и все остальные. К чему всё это?
Ирмио наклонил голову.
— Ещё немного терпения, милорд. И, наконец, последним, пятым сыном Роберта I является мой господин Пемброк, герцог Ллевеллин, присутствующий здесь со своим сыном и наследником графом Гренгормом. Теперь, господа, вопрос: кто из названных является законным наследником короны Роберта I Даннидира?
— Так вот, откуда ноги растут! — Рич Беркли скрестил на груди руки. — Это просто, Ирмио, или как там тебя. У Роберта II и королевы Айдерин детей нет, так что право наследования переходит ко второму сыну Роберта II — Эвану, герцогу Когару. Но он давно уж умер, а из живых его сыновей имеется только Олан Хантли. Но Олан — бастард, рожденный вне брака, а потому прав на наследование короны не имеет. А потому сие право переходит к линии третьего сына, то есть к Оуэну, герцогу Эмли. Но Эмли — прокажённый старик, который умрёт со дня на день, и поэтому неудивительно, что он передал своё право своему законному сыну, а именно Роберту III Даннидиру. Вот и весь сказ.
Головы присутствующих повернулись к Хранителю манускриптов.
— Всё верно. — Граф Хантли покивал головой. — Ирмио, в чём закавыка?
Тот развёл руками.
— Закавыка называется Аэроннуэн, урождённая Даннидир, единственная законная дочь и наследница Эвана Когара и супруга Лайонела, герцога Беркли.
Всеобщее молчание было ответом на слова Ирмио.
— Объясни, — устало произнёс Ллевеллин.
— Рутвен Беркли, граф Хартворд! — Ирмио торжественно повернулся в его сторону. — Объясните, будьте добры, к кому перейдёт ваше имущество, ваш титул, ваша графская корона и все ваши права и привилегии после вашей смерти, которая, надеюсь, ещё долго вас минует?
Граф пожал плечами.
— Я должен это объяснять? У меня есть единственная дочь и наследница, Алиенора, которая по всем законам и обычаям королевства получит всё мне принадлежащее.
— Кто оспорит сказанное? — Ирмио обвёл взглядом собравшихся. — Никто. Точно так же и после смерти своего отца, Эвана, его дочь Аэроннуэн, согласно обычаям божеским и человеческим, унаследовала от него все права, ему принадлежавшие. А также, — Ирмио на мгновение замолчал, — также право на королевскую корону, и оное право после её смерти законным образом переходит к её детям от брака с Лайонелом, герцогом Беркли.
— И ещё одно. — Хранитель манускриптов опёрся обеими руками об стол. — Кто-нибудь из присутствующих здесь может объяснить мне, по какому законному праву Аэроннуэн после смерти её отца лишили герцогства Когар? И как получилось так, что земли герцогства отошли к семейству Эмли? Я думаю, никто. Но в любом случае — если можно отобрать землю, то отобрать право наследования невозможно, ибо оно передаётся с кровью. Я закончил.
Хранитель манускриптов поклонился и, пятясь задом, отошёл за кресло герцога Ллевеллина.
В зале воцарилось молчание.
— Но Аэроннуэн — женщина, — в некоторой растерянности промолвил Хантли, — а женщины не могут наследовать корону. Или… или могут?!
Герцог Ллевеллин, опираясь о стол обеими руками, поднялся со своего кресла.
— Обычай и древний закон королевства гласит: если у эорлина королевства есть несколько детей, он должен поделить своё наследство и свои титулы между ними. Если у эорлина королевства есть дети разного пола, старший сын получает старший титул, прочие земли с их титулами распределяются между остальными детьми. Если у эорлина королевства есть только один ребёнок, этот ребёнок получает всё без остатка.
— Проблема заключается в том, — продолжил герцог после лёгкой заминки, — что в королевстве Корнваллис у королей всегда имелись дети мужского пола, и никогда женщина не претендовала на корону и не получала такого права по наследству. И этот час пришёл. Мужское право традиции против женского права первородства.
— Но Камбер Беркли, который, я так понимаю, может претендовать на корону, — граф Хантли удручённо покачал головой, — он же… он же…
— В точку, — Пемброк Ллевеллин тяжело опустился на кресло. — Камбер Беркли — сумасшедший. Он старший из детей Аэроннуэн, и он — сумасшедший. По дороге сюда я сделал изрядный крюк, чтобы ещё раз убедиться в этом собственными глазами. Моего племянника кормят с ложки, он ходит под себя, а на ночь его цепями приковывают к кровати. Он даже не почти мёртв, он уже мёртв. Рутвен, Рич, простите за прямоту.
— Постойте… — Фульк Гленгорм поднялся с места и встал рядом со своим отцом, — а как же… — он запнулся, набрал в грудь воздуха и выдохнул. — А как же Бремя Власти? У Роберта III есть Бремя?.. Ведь только обладатель Бремени может стать подлинным королём Корнваллиса! И только истинный король может взять его в свои руки!
Бланка придвинулась к своей подруге.
— Леа, а что такое Бремя Власти?
— Понятия не имею. — Алиенора пожала плечами. — Какой-то древний артефакт, что-то вроде скипетра, что ли. Я плохо слушала уроки Миртена. Он всегда на меня сердился.
Ллевеллин покачал головой.
— Неизвестно. Бремя Власти давно никто не видел. Роберт II уже давно передал его Эвану Когару. Роб знал, что у него не может быть детей. А потом Бремя пропало. Может быть, Эван взял его с собой за Стену и Бремя сгинуло вместе с ним? А может, и не взял. Если оно у Роберта III Даннидира… Тогда не знаю…
Молчание вновь повисло над столом.
— Рутвен! Рутвен Беркли! — Герцог хлопнул ладонью по столу. — Ты слышал всё сказанное? Тебе решать.
Граф Хартворд сидел, опершись об стол обеими руками и глядя в точку перед собой. Подняв голову, он медленно обвёл взглядом всех собравшихся.
— Война или мир, — глухо произнёс он. — Мир, когда все будут показывать пальцами в спину Рутвена Беркли, у которого безнаказанно отобрали наследство. Или война, когда все будут винить меня в начале кровопролития. Мир или война.