— Здоровья вам, матушка, — промолвил Миртен. — Как он?
Знахарка обернулась, не прерывая своего занятия. Лицо её было старым и морщинистым, губы сжаты, а глаза смотрели твёрдо и внимательно.
— И вам того же. Знаете его?
— Да. Это наш… знакомый.
Эдда кивнула.
— Тогда вам сочувствую. Не жилец он. Во всяком случае, мои повязки да притирания тут не помогут.
— А что с ним?
Старуха немного помолчала, задумчиво шамкая губами.
— Страшное дело, — наконец сказала она, мельком оглядев всю компанию. — Сама я такого не встречала, но бабка моя покойная, Грёдхен, про похожее рассказывала. Рана большая, чёрная и липкая. Будто изнутри выжжена. А что хуже того — оно расползается. Думаю, что это теней рук дело. Но только, говорят, друг ваш с севера пришёл, а не из-за Стены. Непонятно мне. Неужто снова начинается?.. В те времена, говорят, весь Кромдех вымер. Только через полста лет люди опять сюда вернулись.
— Он спит?
— Плохо спит. Я ему отвар мака дала, чтоб меньше мучился, но уж даже и не знаю, проснётся ли. Больше ничего сделать не могу. Страшное дело. Пошла я — у Беренгара жена на сносях.
Знахарка закинула себе за спину мешок и, не попрощавшись, вышла, покачивая головой и бормоча что-то себе под нос.
Все четверо подошли к распластанному телу.
— О, боги… — Миртен вдруг сдёрнул с крюка лампу и поднёс её к лицу лежащего человека. — Не может быть… он, точно он. Но только очень постарел. Яго-Странник.
— Странник? — спросил Гуго. — Это тот торговец, что с дхаргами торговал?
— Яго?! — одновременно с ним вскричал Эдмунд. — Про которого говорил Тибрайд?!
Раненый пошевелился и вдруг широко раскрыл глаза. Диким взглядом уставившись на Эда, он лихорадочно принялся шарить по соломе и своему собственному плащу.
— Нет, нет, — хрипло зашептал он, — возьмите, возьмите… Я не подвёл вас, милорд, не подвёл… Всего лишь хотел сберечь. Тени чуть не забрали его… Возьмите…
Дрожащими руками он протянул молодому человеку что-то завёрнутое в холщовую тряпицу.
— Я сберёг его, ваше высочество, сберёг…
Обессилев, он откинулся назад; глаза его закатились, а тело начали бить конвульсии.
Ирмио решительно растолкал своих друзей.
— Дайте-ка, я попробую.
Маг Воды опустился на колени и принялся разрезать ножом повязки на боку Яго, которые до того наложила Эдда. Миртен изумлённо посмотрел на Эдмунда.
— Ты знаешь его?
Тот только пожал плечами.
— Первый раз вижу.
— Покажи, что там.
Эдмунд осторожно развернул тряпицу. В его ладонях оказался небольшой иссиня-чёрного цвета камень кубической формы. Резные знаки покрывали одну из его поверхностей; все прочие, гладко отполированные, поблёскивали в тусклом свете лампы.
— Это — Бремя Власти? — помолчав, недоумённо спросил он.
Вместо ответа Миртен быстрым движением дотронулся до камня, но тут же отдёрнул руку в сторону; подумав пару мгновений, он вновь потянулся к камню. Вздохнул — и взял его в руки, как будто прислушиваясь к собственным ощущениям.
— Что? — спросил Эдмунд.
— А теперь я, — уверенно заявил Гуго и, выхватив камень из рук Миртена, пару раз подбросил его в воздух. — Это не может быть Бременем. А если это оно, то я, да и мастер Миртен тоже — истинные короли Корнваллиса.
Миртен разочарованно поцокал языком.
— Именно так. Может, Яго скажет нам, что это за штука, которую он сберёг для кого-то. Ирмио, что там?
Маг Воды всё это время внимательно осматривал раненого. Осторожно дотронулся до его бока пальцами. Лицо его скривилось, как от боли.
— Плохо, — промолвил он с гримасой, — совсем плохо. Посмотри сам.
— Хм, — Миртен принялся засучивать рукава. Он мягко приложил ладони к израненному боку Странника, но тут же отдёрнул их, чертыхнувшись.
— Ну, как?
— Что-то… чёрное. Что-то очень глубокое. И полное боли. Ты ничего не сможешь сделать?
Ирмио задумчиво пожевал губами.
— Вылечить — нет. Этот твой Яго точно умрёт. Слишком поздно. Будь это пораньше, как тогда у Гуго, тогда бы, наверное, получилось. Но старуха верно подметила: зараза расползается по его телу, и очень быстро.
— Но вы же спасли Эда? — спросил Гуго.
— Это другое дело. Там была просто рана от человеческого оружия. А здесь — чернота, затягивающая и убивающая. Вот что, — Ирмио решительно оглядел всех троих. — Оставьте меня с ним. Идите в харчевню. Вылечить я его не вылечу, но попробую продлить жизнь.
Эдмунд, Миртен и Гуго сидели за столом. Перед каждым из них стояла глиняная чашка с горячей бараньей похлёбкой и кружка местного эля, почти горького на вкус. И отдельное блюдо с целой горкой аппетитно пахнущих чесночных хлебцев.
А в середине стола, на холщовой тряпице — тот самый чёрного цвета куб, в отполированных до блеска поверхностях которого плясали блики от плошки с горящим маслом, что освещала их небогатую трапезу. Изредка перебрасываясь словами, все трое задумчиво разглядывали камень. Узор на одной из его поверхностей напоминал письмена, но Миртен уверенно заявил, что к королевству Корнваллис эти надписи никакого отношения не имеют. Здесь никогда не писали такими странными буквами, сказал он.
— Может быть, это дхаргский язык? — спросил Эдмунд.
— Возможно, — подумав, отвечал маг.
Никто и никогда не видел дхаргских письмён, пояснил он. Своя письменность у дхаргов есть, но эти удивительные существа относятся к ней совсем не так, как люди. Каждый знак и каждая буква у них священны и не предназначены для записи обычных вещей. В любой их букве скрыта магия, тайная сила, и только шаманы имеют доступ к священным местам, где каждый каменный столб, исписанный этими знаками, хранит в себе древнее знание.
— Они считают, — говорил Миртен, — что буква может убить, а может и вылечить, может нести в себе проклятие или божественную силу. А уж сочетание букв похоже на хитросплетение волшебных потоков, обладающее непознаваемой и непредсказуемой способностью изменить сущее.
— А знаете, — подумав, спросил он, — кто рассказывал мне про это?
— Яго-Странник, — тихо и почти одновременно произнесли они.
Миртен кивнул.
— Да. До сегодняшнего дня я встречался с ним всего два раза. Он почти всё время жил за Стеной.
— Зачем?
Маг пожал плечами.
— Ради знания.
Остаток трапезы они провели в молчании, а когда к столу усталой походкой приблизился Ирмио, все трое, как по команде, вскочили на ноги. Лекарь бессильно опустился на скамью.
— Яго в сознании, — устало произнёс он, — правда, не знаю, надолго ли. Дела у него совсем плохи: чернота сжигает его изнутри. Я посижу здесь и отдохну, а вы идите. Кстати, Миртен… он помнит тебя. А насчёт Эдмунда — он решил, что это Эван, герцог Когар, собственной персоной вернулся с того света, чтобы наказать его за нарушение клятвы. Судя по всему, юноша, ты очень похож на своего прадеда. И последнее, главное… — Ирмио немного помолчал, затем указал пальцем на камень. — Яго говорит, что это — Бремя Власти.
Странник сидел на земляном полу, еле прикрытом клочками соломы, тяжело привалившись к жёсткой плетёной стене. Это был старик лет семидесяти, с длинными белыми волосами, перевязанными простым кожаным ремешком, чрезвычайно худой и измождённый. Его глаза, как маленькие буравчики, воткнулись в Эдмунда, как только тот вошёл, и, не отрываясь, следили за юношей, пока тот приближался.
— Похож, — прошептал он наконец с усилием. — Телар меня раздери, как похож. Если бы не прошло сорок лет, я бы поклялся, что это брат-близнец его высочества…
Переведя взгляд, он вдруг слабо улыбнулся.
— Миртен, Миртен… Вот уж, наверное, единственный, кого я не опасаюсь в этот скорбный час…
Маг улыбнулся в ответ.
— Рад видеть тебя, старина. Но скажи мне: отчего ты раньше не заехал в какую-нибудь деревню по дороге? Хоть как-нибудь, но тебе бы смогли там помочь…
Яго чуть заметно качнул головой.
— Нет, не смогли бы. Помогли бы только мои микстуры. Но это уже неважно… Главное, что я сберёг Бремя. И — даже не знаю, как это получилось… не иначе, без Великого Судии не обошлось — сейчас он в руках именно того человека, у кого и должен быть. Скажи мне, друг Миртен — это действительно Эдмунд Беркли, правнук великого герцога Когара?
Миртен наклонил голову.
— Истинно так.
— Я могу быть спокоен, — удовлетворённо прошептал Яго. — Ты не поверишь, друг, но за последний месяц мне трижды являлся мой господин, и грозился забрать с собой, если я не выполню обещания…
— Ты знал его? Какого обещания?
— О, да. Я последний, кто его видел. Моё имя — Маэрин, Яго Маэрин. Я служил ему. И я поклялся его высочеству, что доставлю Бремя Власти в замок Крид, и сберегу его… Нас было девять: я, Грейвс, Утер, Кернан, Дирк… а, неважно…
Эдмунд, дрожа от внутреннего волнения, опустился рядом с Яго на колени.
— Бремя… Это то, до чего может дотронуться лишь истинный король?..
Яго Маэрин слабо усмехнулся.
— Сказки. Всего лишь легенда. Бремя Власти может взять любой. Но только кровь может использовать его…
— Кровь? Чья кровь? Как использовать?… Что он такое?!
Старик с неожиданной силой приподнялся с соломенной подстилки, вглядываясь в лицо Эдмунда.
— Слушай, меня, юноша. Бремя Власти даёт власть над тенями… и если держать его в руках, эти твари не тронут тебя…
— Но как же тогда вы получили эту рану?
— Это случилось ещё до того, как камень оказался у меня в руках. Герцог Камбер всегда носил его при себе. Не расставался ни на секунду. Думаю, что Бремя-то и свело его с ума. В нём тайное и медленное зло. Как будто яд. А они следили за ним, ждали своего часа. Когда Камбер умер, тени отправились за Бременем — ведь теперь они спокойно могли подойти к камню. Я поспешил в Крид, но только в самое последнее мгновение мне удалось взять его в свои руки. Боги, наверное, хранили меня, когда я прорывался через скопище