И наконец я перевел взгляд на Алмазы Адаманта. Я взял первый кристалл. Он был холодным, пустым, ненасытным. Я вложил в него часть своего Источника — мощный поток золотой энергии. Алмаз вспыхнул ослепительным белым светом, запел тонким, чистым звоном. Я прижал его к ободку кольца. Магия Астрала, древняя и неумолимая, потекла из моих пальцев, вплетая кристалл в структуру металла, заставляя его слиться с золотом. Алмаз исчез, оставив на поверхности кольца крошечную, идеально ограненную впадинку, сиявшую внутренним светом. Резервуар. Первый из десяти.
Работа требовала чудовищной концентрации. Каждый алмаз был новой битвой — нужно было наполнить его силой, точно вплести в растущую магическую матрицу кольца, сбалансировать с уже влитыми элементами. Пот заливал глаза, мышцы горели от напряжения, Источник стонал, отдавая последние капли. Я чувствовал, как кольцо меняется, тяжелеет не физически, а магически. Оно становилось не просто украшением. Оно становилось центром. Аккумулятором невероятной мощи. Щитом, способным отразить удар князя. Оружием, способным выжечь дыру в реальности. И… тюрьмой. Для тех, кого я решу туда поместить. Я выгравировал на внутренней поверхности микроскопические руны Пленения и Подчинения — невидимые глазу, но незыблемые для духа.
Когда последний, десятый алмаз слился с золотом, завершив матрицу, я рухнул вперед, едва удержавшись на руках. Голова гудела, как улей, тело было выжато досуха, как тряпка. Передо мной на полу лежало кольцо. Оно выглядело почти так же — простой золотой ободок. Только вот «почти» не считается. Теперь в его глубине мерцали крошечные звезды — алмазные резервуары. По поверхности золота, если приглядеться, струились едва заметные темные и светлые прожилки — кровь демона и сила звездного тмина. Оно излучало тепло и тихую, мощную вибрацию. Кольцо Соломона. Артефакт был рожден. Ценой всех моих знаний и духовных сил…
Усталость валила с ног. Каждая клетка тела вопила о покое. Но я знал — останавливаться было нельзя. Теперь, когда у меня был инструмент… нужен был страж кольца. Надежный. И у меня был на примете один кандидат.
Я собрал последние крохи силы. Снова взял мел. На чистом полу рядом с еще теплой мандалой кольца я начал чертить новый пентакль. Меньше. Проще. Но не менее мощный. Круг Призыва. Знаки Огня, Воздуха и Духа. Имя, которое я собирался произнести, горело у меня в мозгу чуть ли не с рождения.
Встать в позу лотоса уже не было сил. Я встал на колени перед новым кругом. Поднял левую руку с Кольцом на пальце. Оно было теплым, почти горячим и пульсировало алым светом в такт моему еле живому сердцу. Я ощущал его бездонную емкость, его готовность принять власть.
— Эйшах, Ве-Йациах, Бе-Шем Ха-Коах! — мой голос, хриплый от усталости, тем не менее, прозвучал властно, наполняя пространство магической резонансной частотой. — Призываю тебя, Дух Огня и Воздуха, Садовник Бездн, Воительница Пламени! Мак! Явись ко мне!
Я вложил в призыв всю оставшуюся волю, подкрепив ее щедрой порцией силы, вытянутой из только что созданного Кольца. Энергия хлынула через меня, ударив в центр нового пентакля.
Воздух в подсобке завихрился. Пыль поднялась столбом. Запахло жареным миндалем, свежевскопанной землей и… озоном после грозы. В центре круга сформировалась фигура.
Не грозный ифрит. Не соблазнительная гурия. Передо мной стояла… девочка. Лет десяти-одиннадцати, не больше. Жемчужно-перламутровые волосы, заплетенные в две неаккуратные косички, торчали в разные стороны. Большие, ясные глаза, выкрашенные в цвет весенних фиалок, могли растопить сердце любого злодея. Вздернутый носик и веснушки на щеках придавали ей дополнительное обаяние. А игривая, чуть кривая улыбка, обнажавшая маленькую щелку между передними зубами, могла заставить улыбнуться даже самого несчастного человека. На ней был простой холщовый фартук садовника, перепачканный землей. В одной руке она сжимала маленькую, но остро блестящую садовую лопатку.
Она потянулась, как кошка, и посмотрела на меня. В ее фиалковых глазах не было ни страха, ни подобострастия. Только любопытство и легкое… недовольство.
— Господин Соломон! — ее голосок зазвенел, как колокольчик, но в нем чувствовалась недетская сила. — Ну наконец-то! А я как раз новые огненные лилии сажала на Третьем Уровне! И огород поливала! Белые огурцы как раз пошли в рост! Вы меня отвлекли!
Я не смог сдержать ухмылки. Мак. Один из сильнейших боевых джиннов в моем прежнем арсенале. Любительница садоводства, цветоводства и прочей «бытовухи», как она это называла. И абсолютно беспощадный боец, способный выжечь легион демонов за завтраком.
— Рад тебя видеть, Мак, — сказал я искренне. — Огненные лилии подождут. Новые цветы обещаю. Целые сады. Но сначала… работа.
Ее глаза блеснули азартом. Она щелкнула лопаткой по ладони.
— Демонов мочить? Господин, я готова! Давно не разминалась!
Я поднял руку, показывая ей Кольцо.
— Не сразу. Сперва — заселяйся. — Я указал ей на кольцо. — Твоя новая резиденция. Временная. Пока.
Мак надула губки, разглядывая кольцо своими фиалковыми глазами. Видимо, оценивала обстановку.
— Тесновато будет. — констатировала она. — Но ладно. Можно занять половинку? А то вдруг соседи будут шумные? Я тишину люблю, когда огурцы поливаю.
Я рассмеялся. Настоящим смехом, которого не было давно.
— Пока забирай хоть все кольцо, Мак. Соседи появятся позже. Надеюсь, не слишком шумные.
Она кивнула, вполне удовлетворенно. Потом взглянула на меня снова, и в ее детских глазах вспыхнул тот самый, знакомый по прошлым векам, кровожадный огонек.
— Так когда, господин? Когда пойдем мочить демонов? Я соскучилась по доброй драке!
Я посмотрел на свое кольцо, почувствовал его новую, чудовищную мощь. Посмотрел на девочку, чья невинная внешность скрывала бушующую силу стихий. Усталость куда-то отступила. На ее месте разгоралась знакомая, солнечно-яростная жажда действия. Я оскалился в ответ, в точности как она.
— Скоро, Мак. — пообещал я, и в этих словах прозвучал гул грядущих битв. — Очень скоро. Разве я тебя когда-то разочаровывал в этом?
Глава 17
«Революция уничтожила в первую очередь именно носителей исторической памяти, создателей культурной традиции. Она кричала о строительстве с нуля, о взлетной площадке в будущее и, расчистив бульдозерами страну от гор трупов, создала пустыню духа…»
Савицкий Дмитрий Петрович
Источник мой был выжжен дотла, а мышцы ныли так, будто их перемололи в мясорубке… В голове гудело, как после недельного запоя. Но черт меня дери…
Я был счастлив! Я смог вернуть часть прежнего себя… Словно обрел недостающую конечность!
На среднем пальце левой руки приятно тяжелело усовершенствованное Кольцо. Мое Кольцо… Старый друг, и новая мощь. А внутри ожидала приказов Мак. Эта неугомонная девочка-джинн, тихонько напевая что-то про полив огурцов и готовность «мочить демонов», уже вовсю шебуршилась в пространственном кармане артефакта. Ее неиссякаемый резервуар энергии едва касался моего истощенного Источника, как прохладный ручеек, но даже этот намек на подпитку был подобен глотку родниковой воды в пустыне.
Я вышел из подсобки, не сдерживая ухмылки и насвистывая древний марш победы из своего первого мира — что-то бодрое, с литаврами и фанфарами, понятное только мне.
— Соломон! — громыхнул Васька Кулак, умываясь в деревянной бадье. Брызги летели во все стороны. — Вижу, настроение у тебя боевое! Получилось то, что задумал? Может, того? Отметим? Пивка дернем? Бочка как раз давно созрела!
Рядом с ним стоял Вадим Петрович. Он с угрюмым видом растирал капли воды по своему сюртуку и с неодобрением поглядывал на друга, который продолжал забрызгивать пол и стены. Чуть поодаль невозмутимо курил трубку Семен Мухтарыч. Братья Юсуповы в тяжком труде растеряли орлиную стать и сейчас просто сидели прислонившись спинами друг к другу. Все пятеро поглядывали на меня, ожидая отмашки к пенному.
— Получилось. — кивнул я, чувствуя, как Кольцо отзывается теплом на мою радость. — Очень даже получилось. А что насчет пива… черт с вами! Давайте!
Я воодушевленно рубанул рукой воздух, но взгляд скользнул мимо, к Орловской. Она стояла у стола с чертежами, спиной ко мне. Она немного сутулилась и была напряжена, как еле сдерживаемая пружина. Ясно было одно… Наше «веселье» здесь ей будет как серпом по… ну, в общем, не по нраву.
— Только… — чуть понизив голос, добавил я. — Может, не здесь? А то начальство у вас строгое… — Я кивнул в сторону Валерии. — Даже я не отмажу…
Мгновенно поняв намек, Мухтарыч фыркнул дымом:
— Может, тогда отправимся в наше стандартное место? «Охотник на демонов»? Там и похмеляться приятнее, и официантки веселее.
— Ай-да в «Охотника»! — поддержал Андрей Юсупов.
Орловская, услышав нас, резко обернулась. Ее голубые глаза метнули в нашу сторону ледяную молнию, а губы сложились в презрительную усмешку:
— Лентяи! Работа стоит, а они — по кабакам!
Мы дружно сделали вид, что не слышим, и под завистливые взгляды остальных охотников и братков Песца повалили гурьбой к воротам склада. Вадим Петрович завел свой паромобиль — этакую коробку на колесах с паровым котлом сзади. Мы втиснулись внутрь, и железный конь, пыхтя и выбрасывая клубы пара, повез нас сквозь ночной Петербург к шуму, дыму и обещанному пиву.
Через полчаса тряски в этом гробу на колесах мы оказались на месте…
Бар был окутан шумной пеленой грубых голосов и надрывного смеха. Табачный дым стелился сизым покрывалом, смешиваясь с запахом хмеля, жареного мяса и немытых тел. Нас заметили сразу. Шепотки понеслись по залу, как круги по воде:
— Это Соломон Козлов! Лидер «Гнева»! — буркнул какой-то тип с двумя протезами вместо рук.
— Тот, что Свинца порешил! — вторил его сосед по столу.
— Гляди! И Юсуповы с ним… как на поводке… — проворчал матерый охотник в углу.
Мы нашли свободный столик в относительной глуши, но все равно остались в центре внимания. Пиво, темное и густое, с пенной шапкой, принесли довольно быстро, вместе с мисками соленых сухарей и копченой рыбой. То, что надо после ритуалов и стройки!