-- Вот, нашел! -- торжествующе возвестил он. -- Джованни Риччи, Шарль Левьен и Фридрих Мольтке.
Сэндерс резко повернулся к Грофу.
-- Как вы сказали? Фридрих Мольтке?
-- Совершенно верно, Фридрих Мольтке. -- Гроф захлопнул гроссбух, подняв в воздух столб пыли. -- Вы что, знаете его?
-- Н-нет, -- ответил Сэндерс, думая о своем.
"Странно, почему Миллер назвался чужим именем? Опасается, что сюда проникнет весть о смерти настоящего Ганса Миллера? Но ведь в Лондоне он останавливался под своим именем!"
Заметив озабоченность постояльца, Джон Гроф стал собираться.
-- Вы извините меня, старика, -- сказал он, сунув гроссбух под мышку, -- что я вторгся к вам без приглашения. Скучно одному, не с кем словом перекинуться. А вы человек свежий, нездешний, с вами есть о чем поболтать.
-- А как же те трое? -- спросил Сэндерс.
-- Терпеть не могу иностранцев, -- конфиденциально заявил Гроф, подмигнув. -- К швейцарцам, правда, отношусь снисходительно. Есть у меня один знакомый... Впрочем, это неинтересно. Спокойной ночи, мистер Сэндерс. И дай вам Бог утром увидеть этот потолок целым и невредимым.
-- И вам того же, мистер Гроф, -- улыбнулся Сэндерс.
Как только дверь за хозяином гостиницы закрылась, Сэндерс тут же связался с портье и осведомился, в каком номере остановился Фридрих Мольтке.
-- В семнадцатом, сэр, -- последовал вежливый ответ.
Через минуту Сэндерс уже шагал по коридору в поисках нужной двери. Ему не терпелось узнать, что за игру затеял Ганс Миллер.
Вот и табличка с номером семнадцать. Сэндерс постучал.
Дверь отворилась. На пороге стоял высокий широкоплечий мужчина в махровом халате и с голыми ногами. Похоже, он только что принимал ванну. Ничего общего с Гансом Миллером у него не было.
-- В чем дело? -- раздраженно спросил он с заметным немецким акцентом.
Сэндерс на мгновение растерялся.
-- Мне сказали, что в этом номере остановился майор Робертсон, но...
-- Тому, кто вам это сказал, смело можете плюнуть в лицо, -- веско заявил Фридрих Мольтке, ибо это был он. -- В моем номере никаких майоров нет.
Он попытался захлопнуть дверь, но Сэндерс придержал ее ногой.
-- Мне нужен майор Робертсон, -- повысил он голос, решив играть роль до конца. -- И немедленно.
-- Проваливайте, или я вызову полицию, -- яростно зашипел немец. -- Ну!
"Кто же этот Мольтке? -- ломал голосу Сэндерс, медля с ответом. -А что, если он и есть тот самый пятый?"
-- Грифон, -- чуть слышно произнес он.
-- Что? Какой еще грифон? Вы что, спятили? -- Лицо Мольтке налилось кровью.
-- Сказочное чудовище -- гриф с головой собаки, -- пояснил Сэндерс, пристально всматриваясь в горящие бешенством глаза немца.
-- Я тебе сейчас покажу голову собаки! -- по-немецки заорал Мольтке.
"Не он", -- решил Сэндерс и отпустил дверь. С потолка посыпалась штукатурка.
"В таком случае где же Миллер?" -- недоумевал он, медленно возвращаясь к себе. Из номера Сэндерс снова позвонил портье, но на этот раз трубку никто не поднял.
На часах было десять.
Глава пятнадцатая
В двадцать минут одиннадцатого дверь в номер Шарля Левьена распахнулась и на пороге возникла грузная фигура Ли Брунсвика.
-- Грифон! -- ахнул француз, отрываясь от вечерней газеты. -Значит, мы у цели?
-- Именно, -- буркнул Брунсвик, или Грифон, плотно закрывая за собой дверь и быстро входя в комнату. -- Вызовите сюда Риччи и Миллера.
-- А Сэндерса?
-- Делайте, что я сказал, -- повысил голос Грифон, упершись тяжелым взглядом в лицо француза.
Левьен поднял телефонную трубку. Пока по телефону шел обмен короткими фразами, Грифон нервно курил.
-- Миллер сейчас будет, а Риччи нет в номере, -- заявил Левьен, кладя трубку.
-- Проклятье! -- выругался Грифон. -- Где его черт носит?!
Раздался чуть слышный стук, и в комнату вошел Миллер. При виде пятого члена группы он слегка вздрогнул.
-- Вы?!
-- А вы что, ожидали увидеть здесь Саддама Хусейна? -- грубо отозвался Грифон. -- Сядьте!
Миллер сел. Несколько минут прошло в тягостном молчании.
-- Позвоните этому болвану еще раз, -- потребовал Грифон.
Но не успел Левьен взяться за трубку, как в номер влетел Риччи, растрепанный, с горящими от возбуждения глазами.
-- А, это вы, Грифон, -- бросил он на ходу, с трудом переводя дух, -- рад видеть вас живым и здоровым... Все, господа, нам крышка, пора уносить отсюда ноги. Пока нас не сцапали.
-- Без соплей, Риччи! -- рявкнул Грифон. -- Выкладывайте, что случилось, и побыстрей.
-- А случилось то, -- сузил глаза Риччи, -- что на углу гостиницы я только что нос к носу столкнулся с фараоном.
Левьен пожал плечами.
-- Ну и что? Да мало ли их здесь бродит!
-- Тихо! -- оборвал его Грифон. -- Дальше!
-- Да плевать я хотел на всех остальных, вместе взятых! -взорвался Риччи. -- Этот тип из Милана! Вам ясно, что это значит? Он следит за мной! За мной!
-- Из Милана? -- растерянно спросил Левьен.
-- Он сделал вид, что не узнал меня, -- продолжал Риччи, не в силах совладать с собой, -- но я видел, как он смотрел на меня!
-- Он вас знает? -- быстро спросил Грифон, нахмурившись.
-- Шапочное знакомство. Его жена вместе с моей работают в меховом ателье.
-- Совпадение исключается?
-- Абсолютно. Ладно бы в Лондоне, но в эдакой дыре -- нет, это невозможно.
-- Сядьте и успокойтесь, -- властно потребовал Грифон. -- Вы что, Риччи, наследили в этом вашем Милане?
Итальянец пожал плечами.
-- До некоторого времени я считал, что замещение двойника прошло более или менее гладко, -- сказал он, хмуря лоб. -- Но буквально два дня назад Сэндерс...
-- А, Сэндерс! -- подался вперед Грифон. -- Продолжайте, это интересно.
-- Так вот, Сэндерс как-то упомянул в разговоре о небольшом недоразумении, которое произошло у меня с дочерью.
-- У вас ведь две дочери? -- спросил Грифон, внимательно глядя Риччи в глаза.
-- Да, близнецы, -- продолжал тот. -- Джоанна и Елена. Но здесь, в этом дурацком мире, оказалось, что их зовут иначе, вернее, только одну -- Джоанну.
-- Ее имя здесь?
-- Ева.
-- И Сэндерс знал об этом? -- сощурился Грифон.
-- Выходит, знал. Он напомнил мне об этом, когда между нами произошел небольшой конфликт, и, честно признаюсь, тогда его осведомленность произвела на меня впечатление.
-- Вы говорили кому-нибудь о недоразумении с дочерью? -- спросил Грифон.
-- Я еще не до конца спятил, -- проворчал Риччи.
-- И тем не менее это стало известно Сэндерсу. Хорошо! -- Грифон криво усмехнулся. -- Но ваша жена, разумеется, в курсе этой, мягко говоря, неувязочки с именами?
-- Конечно. Я дважды или трижды называл Еву Джоанной -- и все это было при ней.
-- Значит, она единственная, кто мог знать о столь интимной подробности вашего семейного быта, -- подытожил Грифон, бросая окурок в окно. -- Та-ак. Если же при этом учесть, что вместе с ней в ателье работает жена этого вашего земляка из миланской полиции, то ниточка ведет прямиком... Чувствуете логику, Риччи?
Риччи упрямо замотал головой.
-- Нет тут никакой логики, Грифон. Что из того, что я ошибся в имени дочери? Положим, я был пьян. Нет, не попрется фараон в такую даль только потому, что я спьяну сболтнул что-то не то. Ваша версия не проходит, Грифон.
-- Не надо спешить с выводами, приятель, -- усмехнулся Грифон. -Ведь вы сами только что утверждали, что ваш миланский дружок пасет именно вас. Так?
-- Да, утверждал. Ну и что? Возможно, я наследил в чем-то другом. Не помню. Важно, что я раскрыт.
-- Ладно, Риччи, этот разговор становится бессмысленным. Давайте не будем искать логику в действиях полиции. Ведь мы многого не знаем из того, что знают они. Перейдем сразу к результатам. Итак, Сэндерсу стало известно то, что, возможно, дошло до слуха миланского фараона. Надеюсь, теперь вы улавливаете логику, Риччи? Не забывайте, что в свое время Сэндерс тоже служил в полиции.
Ганс Миллер сидел как на иголках. Он чувствовал, как пылают его уши, и едва сдерживался, чтобы не вступить в разговор. Последние слова Грифона вывели его наконец из состояния равновесия.
-- Послушайте, господа, Сэндерс здесь ни при чем, -- заявил он горячо.
-- Вам что-нибудь известно, Миллер? -- резко повернулся к таксисту Грифон и вперил в него пристальный взгляд.
Наибольшим благом как для Сэндерса, так и для всего дела в целом Миллер счел нарушить данное боссу слово и рассказал сообщникам все, что произошло на женевской вилле Джилберта Сэндерса неделю назад. Когда его голос смолк, в номере воцарилась напряженная тишина. Первым молчание нарушил Шарль Левьен.
-- Значит, полиция шла по нашему следу с самого начала, -упавшим голосом пробормотал он.
-- Вы очень догадливы, Левьен, -- зло съязвил Грифон. -- Вам бы ясновидцем быть, а вы в серьезную игру ввязались -- игру для мужчин, заметьте. Провалиться в таком простом деле! Вы что, не знали, что ваш дружок Лебон, черт бы его побрал, носом видит лучше, чем вы глазами?!
-- Знал...
-- Так какого же дьявола вы дали ему возможность уйти?! -- Грифон грохнул огромным кулаком по столу.
-- Кто ж знал...
-- Вы! Вы знали! -- гремел Грифон, яростно вращая глазами. -- А вы, Миллер, почему вы проканителились с вашим двойником и позволили ему подохнуть своей смертью? На что вы рассчитывали, я вас спрашиваю?! Слюнтяи!.. -- Он обвел всех троих презрительным взглядом. -- Так знайте, господа, -- отчетливо роняя слова, произнес Грифон, -- этот ваш Сэндерс провел вас, как сопливых щенков!
-- Провел? -- Левьен побледнел.
-- Вы в своем уме, Грифон? -- вскочил Миллер.
-- Представьте себе, Миллер, ваш дружок Сэндерс -- полицейская ищейка.
-- Не может быть! -- прошептал Миллер, уставившись стеклянными глазами на Грифона. Он был потрясен.