Однако служить в армии ему пришлось недолго – Вооружённые Силы после войны быстро сокращались прежде всего за счёт бывших военнопленных, и он был уволен в отставку, на пенсию. Пенсию ему определили небольшую – в то время бывшим пленным не засчитывали годы войны в срок армейской службы, и жить на эти средства было нелегко. Вместе со своей второй женой Гаврилов переехал в Краснодар, где долго служил в довоенные годы, и там, отказывая себе во многом, построил на окраине города маленький скромный домик.
Впрочем, материальные лишения не пугали его. Было другое обстоятельство, гораздо больше тяготившее Гаврилова все это время. Дело в том, что он не был восстановлен в рядах партии после возвращения из плена. Он поднимал об этом вопрос, но ему ответили, что он потерял свой партийный билет и, следовательно, должен вступить в партию снова, на общих основаниях. Для него, человека, который с молодых лет связал свою судьбу с партией коммунистов и всегда вёл себя, как подобает большевику, такое решение было бесконечно горьким. Он поделился со мной этим своим горем, и я обещал ему помочь по приезде в Москву.
Как только я вернулся из Краснодара, я пошёл в Комитет партийного контроля при ЦК КПСС и рассказал там всё, что знал о майоре Гаврилове. Работники комитета посоветовали мне написать Гаврилову, чтобы он немедленно прислал заявление о восстановлении в рядах партии. Надо ли говорить, что он не замедлил это сделать? Со своей стороны, я тоже представил в комитет заявление, где осветил роль майора Гаврилова в обороне Брестской крепости и описал его подвиг. Кроме того, я обратился ко всем людям, которые рассказывали мне о нём, с просьбой прислать свои заверенные печатью свидетельства.
Все эти документы были переданы в Комитет партийного контроля, и вскоре Партийная комиссия при Главном политическом управлении Министерства обороны начала проверку дела Гаврилова. Гаврилов был вызван в Москву, и 22 апреля 1956 года вопрос о его партийности был наконец рассмотрен. Меня тоже пригласили на это заседание, и я познакомил членов комиссии с материалами, которые удалось собрать.
Постановление комиссии оставалось неизвестным до утверждения его высшими органами. Гаврилов, с волнением ожидавший решения своей судьбы, жил это время у меня. И вот однажды наступил день, когда ко мне на квартиру позвонил работник Партийной комиссии и сообщил, что решение утверждено и Гаврилов восстановлен в рядах Коммунистической партии Советского Союза.
Во время этого разговора дверь в комнату, где жил Гаврилов, приоткрылась, и он выглянул, внимательно всматриваясь в моё лицо. Глуховатый после контузии, он не слышал, о чём идёт речь, но тут же догадался обо всём по движению моих губ. И тогда я увидел, как этот пожилой, пятидесятишестилетний человек вдруг, словно мальчишка, принялся отплясывать какой-то диковатый, ликующий танец…
Гаврилов уехал домой, и месяц спустя я получил от него радостное письмо. Он сообщал, что ему вручён партийный билет.
Вскоре после этого в Министерстве обороны был пересмотрен вопрос о его пенсии, и выяснилось, что по закону она должна быть значительно увеличена.
А ещё несколько месяцев спустя, в январе 1957 года, появился Указ Президиума Верховного Совета СССР. За доблесть и мужество, за выдающийся подвиг при обороне Брестской крепости Петру Михайловичу Гаврилову было присвоено звание Героя Советского Союза.
Эту высокую награду правительства П. М. Гаврилов получил в феврале 1957 года, накануне 39-летия Советской Армии, в Ростове, в штабе Северо-Кавказского военного округа. В торжественной обстановке, в присутствии многих офицеров известный полководец Отечественной войны, дважды Герой Советского Союза генерал-полковник Исса Плиев повесил на грудь героя Брестской крепости Золотую Звезду. И уже совсем неожиданной была для Гаврилова другая радость. Вместе с Золотой Звездой ему вручили не один, а сразу два ордена Ленина. Вторым орденом Ленина правительство наградило его за долголетнюю безупречную службу в рядах Советской Армии.
Подвиг защитников Брестской крепости и имя одного из главных руководителей и героев этой славной обороны – майора Петра Гаврилова – сейчас широко известны во всех уголках страны. В маленький домик на окраине Краснодара сотнями идут письма. Среди них множество приглашений. Из разных республик и городов, из различных военных округов страны приглашают Гаврилова приехать и выступить со своими воспоминаниями. Большую часть своего времени он находится в разъездах, и его друзья шутят, что он теперь, как знаменитый тенор, то и дело выезжает на гастроли. Он уже побывал на Дальнем Востоке и в Сибири, у моряков Балтики и у черноморцев, на Урале и в Ленинграде, на своей родине – в Татарии – и на Украине.
Во время одной из таких поездок летом 1958 года, когда Гаврилов находился в Киеве, его догнало там новое радостное известие. Трудящиеся Майкопского сельского избирательного округа выдвинули его своим кандидатом в депутаты Верховного Совета СССР. И этот человек, так мужественно сражавшийся за свободу Отчизны, так много переживший и теперь получивший заслуженное признание Родины, заседал в Кремлёвском дворце вместе с лучшими людьми страны, избранниками народа.
Часть втораяГЕРОИ ИЗВЕСТНЫЕ И НЕИЗВЕСТНЫЕ
СТРАНИЦЫ СЛАВЫ
Всенародно известным стал сейчас подвиг героев Бреста. Можно без преувеличения сказать, что оборона Брестской крепости принадлежит ныне к тем страницам истории Великой Отечественной войны, которые особенно дороги сердцу нашего народа. Недаром теперь нередко приходится слышать или читать, что героическую защиту Брестской крепости сравнивают или ставят в один ряд с такими важнейшими событиями минувшей войны, как оборона Одессы, Севастополя, Ленинграда, Сталинграда.
«Как же так?» – может возникнуть недоуменный вопрос у человека, хорошо знакомого с историей нашей борьбы против гитлеровской Германии. Разве справедливо сравнивать защиту Брестской крепости с обороной городов-героев? Одесса и Севастополь, Ленинград и Сталинград приковали к себе и перемололи огромные силы врага. Борьба за эти города представляла собой решающие сражения, которые сыграли большую стратегическую роль, оказали важное влияние на ход и исход единоборства фашистской Германии и Советского Союза. А знаменитая битва на Волге стала осью, поворотным пунктом всей второй мировой войны. Разве можно отнести оборону маленькой Брестской крепости к числу таких крупных исторических событий?
Конечно, по своим масштабам и военному значению бои, происходившие в июне – июле 1941 года в старой приграничной крепости на берегу Западного Буга, не могут идти в сравнение с этими важнейшими битвами Великой Отечественной войны. Гарнизон Брестской крепости при всём своём героическом упорстве не мог существенно задержать или заметно ослабить наступление мощных сил врага – для этого он был слишком мал, и его сопротивление осталось лишь мелким эпизодом в грандиозной борьбе 1941 года.
Но почему же тогда героическая оборона Брестской крепости заняла особое, почётное место в истории Великой Отечественной войны? Почему наш народ, лишь пятнадцать лет спустя узнавший о том, как сражался легендарный гарнизон, так высоко оценил подвиг защитников Бреста?
Быть может, один исторический пример лучше всего ответит на этот вопрос.
27 января 1904 года, в первый день русско-японской войны, близ корейского порта Чемульпо русский крейсер «Варяг» встретился в море с большой японской эскадрой. Героические моряки «Варяга» приняли бой против врага, который в десятки раз превосходил их силой. Под страшным огнём всей эскадры противника, презирая смерть, сражались они, гордо не спуская военного флага, и, когда корабль был непоправимо повреждён, затопили его, чтобы он не достался врагу.
Этот славный бой одинокого русского корабля против целой эскадры, конечно, не оказал и не мог оказать какого-нибудь влияния на ход и исход русско-японской войны и остался только маленьким эпизодом. Стратегическое значение его было равно нулю. Но подвиг героического экипажа навсегда вошёл в сокровищницу нашей воинской доблести, и для каждого русского, для каждого советского человека само слово «Варяг» остаётся бесконечно дорогим. Это слово стало символом безграничной храбрости и отваги русского воина. И мы до сих пор с гордостью поем чудесную «Песню о «Варяге», подвиг которого и сейчас, спустя шестьдесят лет, так же волнует наши сердца.
Брестская крепость была таким же нашим советским «Варягом» – «Варягом» Великой Отечественной войны. Подобно одинокому русскому кораблю, она приняла на свою каменную грудь мощный огневой удар врага, и защитники её гордо сражались и гибли, не спуская боевого флага, как и моряки легендарного крейсера.
Бывает так, что в ходе великих исторических событий появляется какой-то маленький и сам по себе незначительный эпизод, в котором вдруг с особой, исключительной яркостью воплотятся главные, самые существенные черты всего происходящего, как порой в капле воды видишь ясное отражение большой картины окружающего тебя мира. Брестская крепость явилась одной такой яркой каплей бушующего, ураганного океана грозных событий 1941 года.
То был самый трагический и самый героический период войны, этот незабываемый 1941 год, который до сих пор горит, как жестокий рубец боевой раны на теле народа. Сколько тысяч вдов и матерей ещё хранят пожелтевшие, со следами слез листки с коротким «пропал без вести» или с более длинным, но менее понятным и до боли обидным: «В списках убитых, раненых и пропавших без вести не значится»! И мы бессильны облегчить хоть чем-нибудь это горе – таковы были трагические условия нашей борьбы в 1941 году. Сколько за этими скупыми словами официального сообщения скрыто, и, быть может, навсегда, удивительных подвигов, сколько скрыто безвестных, порою не похороненных героев, сражавшихся до последнего вздоха во вражеском тылу и сложивших голову в лесах и болотах Белоруссии, в степях Украины, на прибалтийской земле!