фитнес-клубы, рестораны, и им в голову не приходило, что именно фехтование и может их озолотить!..
И я стал искать старых своих коллег. Но как найти? Те, что еще были живы, давно нигде не появлялись. Все же я нашел пятерых! Троих уговорил. Это были братья Воронцовы, моего примерно призыва, и Владимир Владимирович Трипольский, почитай лет на десять старше меня. Двигался он, конечно, не ахти, но шпажкой все еще владел как бог.
И наконец, нужна была реклама. О дуэлях, разумеется, ни слова – просто элитный фехтовальный клуб. «Клуб бретера» – такое было вначале название, которое после я переделал в БРЕТКЛУБ. В общем, рекламу запустили, как водится, пошлую и наглую: «Самый блестящий, самый модный досуг в Европе! Лучший способ укрепить тело, дух и кошелек!» И наконец, главный манок – «ТОЛЬКО ДЛЯ АРИСТОКРАТОВ!» И понеслось! Эту наживку акулы бизнеса заглатывали без колебаний: раз для аристократов – им сюда. Расхватали абонементы не то что на год – на всю жизнь! Ведь в процессе неудержимо мчащейся раскрутки мы выпустили пожизненные пластиковые карты – ALL LIFE CARD, так что вскоре уже смогли открыть еще один Бретклуб. И что интересно, само фехтование становилось все более популярным, кассовым, люди будто вновь открыли его для себя, завороженные этой интригующей сеткой маски, блеском клинков и страстей! И вот уже оно стало непременным атрибутом повесы. Кстати, это старое русское словечко именно я запустил снова в обиход (вместо порядком набившего оскомину «плейбой») и стал выпускать толстый глянцевый журнал «Повеса». В нем наряду с обычной светской шелухой и неглиже давались все последние новости мирового фехтования. Разумеется, много места мы уделяли истории фехтовального поединка, а также литературе и воспоминаниям, так или иначе связанным с дуэлью. В первом же номере был напечатан рассказ об удивительном поединке Рылеева и князя Шаховского, чьи пули – неслыханно! – столкнулись в воздухе, и таким образом оба остались живы – это подкупало! Почти каждый месяц мы печатали Пушкина – стихи или размышления великого дуэлянта о поединке чести. В общем, было что почитать. И теперь у тех, кто не хотел отстать от моды, на журнальном столике всегда можно было обнаружить свежий номер журнала «Повеса», а в багажнике автомобиля – шпагу и колет. Вообще выехать из дому без шпаги стало уже как-то не принято. Только вот дань моде зачастую оказывалась лишь данью моде. И таскание шпаг в машине – это было самое большее, на что многие оказались способны. Иные, впрочем, доезжали до зала и даже облачались в фехтовальный колет, но лишь слонялись по дорожкам со шпагой в одной руке, мобильником – в другой и оживлялись лишь при телефонных звонках. И все-таки нашлись ребята, для которых звон клинков был не пустым звуком. Вот из них-то мы и стали готовить бретеров. К сожалению, их оказалось немного. И таким образом выявилась еще одна примета нашего времени – НАЕМНИК ЧЕСТИ. То есть любой из наших дуэлянтов был готов вступиться, отмстить за тех, кто не мог постоять сам за себя. Подобные замещения в избирательных случаях дозволялись и в прежние времена. Скажем, заместитель – так прежде именовался тот, кого я назвал наемником чести, – мог заступиться за своего старого отца, дядю или юного брата, то есть в случаях родственных, а также если дело касалось дам. У нас же любой оскорбленный, независимо от пола, возраста и родственных отношений, если не владел шпагой, имел право пригласить наемника чести. Мне могут сказать, что наши наемники – это просто наемные бандиты, – вот уж нет! Ведь не из-за угла же, не безоружного, а в открытом и честном бою. Впрочем, согласен, есть тут некоторая шероховатость. Но я считал, что «наемник» – это лишь вынужденная мера первого этапа, до тех пор пока мы не воспитаем достаточно бретеров, то есть не вооружим шпагами всех практически людей чести.
Часть 3
– Ход у их поездов офигенный! – вздохнула Китти.
– Угу, – задумчиво ответила Лиза, изучавшая карту следующего пункта высадки.
Прибыв в Монтрё, решили сначала немного отдохнуть от пробега по Веве, зашли в небольшую кафешку, взяли капучино с тортиком и расслабились.
– А может, сегодня никуда больше не пойдем? – предложила Китти. – Отдохнем, поболтаем на бережку усталыми ножками?
– В Рябове наболтаешься, а тут надо все же что-нибудь посмотреть.
– Как скажешь, darling.
– Привет, девчонки! – Около их столика стоял высокий парень, румянец во всю щеку, и радостно улыбался.
– Приве-ет… – удивились обе. – Но как вы узнали, что мы русские? – спросила Китти.
– О, это было очень трудно! – засмеялся парень. – Вы же сами мне об этом и сказали.
– Когда это?.. Ах да, мы же говорили. А вы вообще откуда?
– Из лесу, вестимо. Из Москвы, короче.
– И мы! Мы тоже!
– Ну и как там она? Все перестраивается?
– Естественно. А вы что, давно дома не были?
– Давно. Месяц… Может, познакомимся?..
Антон протянул руку, и Китти первая ее схватила:
– Китти.
– Клево, – сказал Антон и протянул руку Лизе.
Она тоже представилась, но Антон ее руку сразу не выпустил, держит в огромной лапище – как проглотил, так что ей пришлось пошевелить пальцами, чтобы он ее отпустил. Притом Лиза слегка порозовела, и Китти, заметив это, хмыкнула.
– А чего ты тут вообще делаешь? – Она непроизвольно съехала на «ты».
– Ничего. У дядьки на постое. Дядька на фирме вкалывает, а я по Швейцарии гоняю. Через две недели – домой.
– И мы через две! – радостно выпалила Лиза, и Китти снова на нее с интересом поглядела.
– Отлично. Вместе и махнем! А вы здесь чего?
– Мы тоже, типа, у тетки, – засмеялась Китти. – У подруги ее матери. Два дня, как припилили.
– В Монтрё?
– Не, в Ля Рип. Под Женевой.
– Значит, ничего еще не видели?
– Только Веве. С Чарли почеломкались.
– Ясно. Тогда теперь покажу вам Монтрё.
Выйдя из кафе, они прошли всего несколько домов, и Антон подвел их к шикарному отелю, на нем было написано «LE MONTREUX PALACE».
– Тут останавливаются нефтяные короли, просто короли и миллионеры. Но нашему человеку этот домина дорог тем, что в нем жил Набоков, слыхали о таком?
– Слыхали, слыхали, – сказала Китти. – «Лолита»…
– Эх, вы! Человек двадцать романов написал, а вы все только – «Лолита»!..
– Да? – потупилась Китти. – А мы не знали…
– И ты не знала? – обратился он к Лизе.
– Почему? Знала. Но читала только две или три вещи…
– Могу дать в Москве остальное.
– Договорились.
Потом Антон показал им лифт, на котором можно подняться на другую улицу. Поднялись.
– Чудеса, – засмеялась Китти, – лифт на улице!
– Это еще что! А вот как я вас нашел!
– Ты нас искал?!
– Нет. Но нашел.
– А ты вообще кто? Студент, бандит или, может, риелтор какой-нибудь?
– Студент и бандит.
– А почему не риелтор?
– Руки не доходят, в институте много задают.
– В каком? – поинтересовалась Лиза.
– В театральном, в Щучке. Актерский фак.
– Ух, ты! А она в МГУ. На историческом.
– А ты?
– Я? Нигде. Так живу, небо подпираю.
– Сейчас реально подопрете – повезу вас в Альпы.
И вот уже троица – в подвесном вагончике, который, как послушная лошадка, тащит их в горы. Притащил на смотровую площадку, откуда они, оставив смирно топтавшихся туристов, полезли вверх – выше, выше… Туда, куда еще не ступала нога человека, туристического человека, по крайней мере… И замерли от невиданной красоты. Совсем рядом, как большие белые корабли, плыли облака. Их можно было потрогать, на них прокатиться, но манило другое – пропасть! Там, в неоглядной и немыслимой дали, резвились оранжево-зеленые кущи, меж ними ослепительно сверкали осколки озер. Так сверкали… Вдруг «Ах!» – Лиза вскрикнула и взмахнула руками, нога ее поехала по влажной тропинке к краю пропасти, и – оп! – Антон схватил ее под руку, заодно и Китти и крепко притянул обеих к себе. После чего троица мягко спустилась на облаках на смотровую площадку, прямо к ресторану, где правильные туристы уже вовсю кутили и гудели.
– Спасибо, – сказала Лиза Антону, когда они уже были в ресторане, – если бы не ты…
– Да, силен, – подытожила Китти.
В общем, было весело и вкусно. Платил за всех Антон.
Когда запрыгнули в подвесной вагончик, чтобы спуститься с Альп, наткнулись на каких-то болгар. Услышав русскую речь, те подкатили к троице, и один из них – смоляные шевелюра и усы – радостно заорал: «О, русский!» – и ринулся целоваться, но был жестко остановлен за ремень заплечной сумки такой же смоляной дамой. Так что общаться пришлось на безопасном расстоянии. О, да… И мы!.. И вы! О, непременно!.. Good by!
– Ну а теперь, – сказал Антон, когда они спустились с гор, – в Шильонский замок!
Они подробно излазили весь замок, и Антон, побывавший здесь уже не раз, как заправский гид, рассказывал о нем. Разумеется, на каждом шагу метили территорию – фотографировались. Лизу интересовало абсолютно все, она даже что-то записывала в блокнот; Китти же более всего – герцогская кровать и отхожее место. От огромного, под балдахином ложа Лиза и Антон еле ее оттащили. Обняв обеими руками одну из колонн, она обморочно прикрыла глаза. И со стороны можно было подумать, что у нее с этой кроватью много связано. Что касается отхожего места, то в путеводителе было сказано, что последний раз им пользовались сотни лет назад. Однако Китти, вплотную подошедшая к этому памятнику старины, подозрительно принюхалась и покачала головой…
– Эй, не свались! – крикнула Лиза. – Доставать будет трудновато!
Наконец, утомленных и насыщенных, Антон посадил их в поезд. Договорились встретиться завтра у главного Женевского фонтана в двенадцать дня.
Когда приехали в Женеву, Китти захотела купить шоколадку.
– Так у нас же есть… забыла?
– Хочу швейцарскую!
– Да ладно, наши не хуже.
– Да все у нас не хуже, только мы почему-то хотим сюда…
– Сюда и обратно.
– Я – только сюда. Я бы затерялась тут хоть среди коров, пусть бы на меня тоже навесили трехпудовый колокольчик, и пошла бы звонить по горам… Кстати, там, в горах, – помнишь, твоя мать говорила? – есть гольф-клуб, и при нем пасется полным-полно непуганых вдовцов…