Между тем, как уверяет профессор Г. И. Ханин[199], поначалу эта дискуссия шла довольно вяло и заметно оживилась только во второй половине 1964 года, когда были подведены промежуточные итоги эксперимента по расширению хозяйственной самостоятельности предприятий легкой промышленности и автомобильного транспорта, а в журнале «Коммунист» была опубликована статья академика В. С. Немчинова, в которой он повторно, но в сжатой форме изложил основные положения своей прошлогодней брошюры «О дальнейшем совершенствовании планирования и управления народным хозяйством»[200]. Тогда эта брошюра маститого ученого, где содержался «весьма обширный и комплексный проект серьезного расширения товарно-денежных отношений и децентрализации экономики», названный им сами переходом к хозрасчетному планированию, привлекла внимание лишь научных работников. Но теперь же эта статья, вышедшая в главном теоретическом журнале ЦК, заинтересовала гораздо более широкий круг не только научных работников, но и многих управленцев-практиков. Причем, по мнению того же Г. И. Ханина, заметное влияние на ход этой дискуссии в пользу «рыночников» оказали выступления в «Правде» главы Госкомитета СССР по торговле Александра Ивановича Струева и крупного ученого в области автоматического управления академика Вадима Александровича Трапезникова, книга знаменитого авиаконструктора Олега Константиновича Антонова «Для всех и для себя», а также небольшая брошюра молодого экономиста Геннадия Степановича Лисичкина «План и рынок», в которой ссылками на В. И. Ленина он весьма живо аргументировал необходимость перехода к новому НЭПу[201].
Ряд авторов либерального толка уверяют, что многие «консерваторы», в том числе М. А. Федорович, М. З. Бор и Л. А. Вааг[202], понимая саму необходимость «корректировки сталинской модели, не были готовы к ее замене» и говорили о том, что «харьковская система», претендуя на замену старой управленческой модели, была полна противоречий. Они справедливо утверждали, что «цель социалистического производства — не получение прибыли…, а достижение в интересах всего общества наибольших результатов при наименьших затратах» и «с наименьшей себестоимостью продукции». Но профессор Е. Г. Либерман, а за ним и академик В. С. Немчинов, заявляя о том, «что выгодно предприятию, должно быть выгодно и обществу в целом», забыли прописную истину: «прибыль отдельного предприятия вовсе не конечная прибыль, реализованная в народном хозяйстве». Плановики-практики, которых было немало в лагере «консерваторов», делали особый акцент на невозможность «встраивания» новых принципов управления в реальности советской плановой экономики, ибо главным камнем преткновения было реальное отсутствие конкуренции как регулятора классической рыночной экономики. Более того, в качестве «фатального» обстоятельства для внедрения новых методов хозяйствования указывалось отсутствие «свободных» резервов в народном хозяйстве страны, которые жестко распределялись двумя союзными монстрами — Госпланом СССР и Госснабом СССР.
Понятно, что сторонники Е. Г. Либермана, в частности Б. М. Сухаревский, В. С. Немчинов, А. М. Бирман, В. А. Трапезников, Н. Я. Петраков и Г. С. Лисичкин[203], в разных вариациях настойчиво продвигали свои идеи о том, что «лучший регулятор общественного производства — это закон стоимости, который сможет устранить диспропорции и повысить эффективность народного хозяйства, что социализм — это разновидность товарного производства, поэтому необходимо обеспечить свободный перелив капитала из одной отрасли в другую, а значит, и формирование всех цен на основе спроса — предложения», и что, составляя план, «государство должно лишь создать хозяйственный механизм, которому в дальнейшем предстояло работать в автоматическом режиме», где «плановые органы имели право вмешиваться в работу предприятия только для того, чтобы изучить передовой опыт или помочь отстающим». При этом, всячески обороняясь от «ортодоксов», они особо упирали на три позиции: 1) во-первых, «никто не предлагает забрать рычаги управления у центра», 2) во-вторых, «речь идет только о замене методов воздействия на хозяйствующие субъекты, то есть замену директивных норм экономическим регулированием», и, наконец, 3) в-третьих, «альтернативы предложенным мерам нет», ибо перестройка всей «системы управления народным хозяйством диктуется не прихотью, а необходимостью».
В конце концов «товарники» одолели «планомерников», и, как считает тот же В. Н. Лисовицкий, своеобразным символом их «идейной победы» стала очередная статья Е. Г. Либермана «Еще раз о плане, прибыли, премии», которая была опубликована в «Правде» 20 сентября 1964 года. Хотя и позднее, уже в условиях реализации косыгинской реформы, дискуссия между «товарниками» и их оппонентами будет продолжена. Достаточно сказать, что только в одном 1966 году будут опубликованы десятки работ, в том числе книги и брошюры З. В. Атласа, В. С. Немчинова, С. П. Первушина, Л. А. Леонтьева, И. С. Малышева, Б. С. Николаева, Н. Я. Петракова, С. И. Лушина, Л. А. Ваага, В. М. Костенникова, В. В. Кистанова, Е. А. Чертока, Е. А. Целыковской и С. И. Шкурко[204].
Между тем, пока шла бурная дискуссия и обсуждались различные проекты реформ, состоялся октябрьский Пленум ЦК, приведший на вершины власти новое коллективное руководство страны. А. Н. Косыгин, находившийся тогда «над схваткой», не только внимательно следил за ходом самой дискуссии, но и изучал реформаторский опыт других стран. Как уверяют ряд специалистов по истории экономических теорий (Ю. Я. Ольсевич, Р. А. Белоусов, Г. В. Будкевич[205]), посещение с рабочим визитом Великобритании летом 1963 года, а также детальное изучение рыночных реформ в Югославии, где в рамках «само-управленческого социализма» было установлено дуалистичное планирование — общественное (народнохозяйственное) и производственное, окончательно убедили главу советского правительства в необходимости реформирования всей «сталинской» модели экономики. Однако, как уверяет многолетний косыгинский помощник Юрий Васильевич Фирсов[206], отдавая себе отчет в том, что либермановская концепция «сырая», он принял решение «дорабатывать» ее на ходу.
Вместе с тем, как вспоминали тот же Ю. В. Фирсов и один из ближайших косыгинских соратников Николай Константинович Байбаков, который почти все годы его премьерства занимал ключевые посты его заместителя и председателя Госплана СССР, практики-управленцы, которым теперь предстояло пройти между «Сциллой (рынком) и Харибдой (директивным планированием)», не надеялись на помощь теоретиков, поскольку «в то время наша экономическая наука ничего, кроме общих рассуждений о необходимости реорганизации управления народным хозяйством, не предлагала», а сам А. Н. Косыгин имел одну «слабость» — «он отдавал предпочтение профессионалам, занимавшим государственные должности, резонно считая, что такие подходят к делу более ответственно, чем представители «чистой» науки». Более того, видимо, сам того не сознавая, «он «оградил себя от участия» в схоластическом диспуте о «превращенной» категории стоимости и других абстракциях политэкономии социализма»[207].
Между тем уже в начале 1965 года под руководством самого А. Н. Косыгина началась реальная работа над конкретным проектом новой экономической реформы группой специалистов, которые были хорошо знакомы «с практикой планирования, финансов и трудовых отношений в промышленности». Хотя надо сказать, что в профессиональном сообществе экономистов до сих пор нет единства в том, кто же конкретно работал в команде советского премьера над проектом этой реформы. Так, Я. Н. Дубенецкий и В. В. Ивантер в своей статье для «Большой российской энциклопедии»[208] не совсем верно указали на то, что в разработке этого проекта приняли участие Н. К. Байбаков, А. В. Бачурин, А. И. Анчишкин, Л. И. Абалкин, Л. М. Батовский, Р. А. Белоусов, В. С. Немчинов, Л. В. Канторович и С. С. Шаталин. Но дело в то, что целый ряд из указанных персон, в том числе будущие академики Л. И. Абалкин и С. С. Шаталин, которых автор этих строк знал лично, были в тот период слишком молоды и занимали скромные посты, чтобы попасть в состав столь представительной команды реальных реформаторов. Профессор Р. А. Белоусов, автор фундаментального научного исследования «Экономическая история России: XX век», уверяет в том, что ядро авторов данной реформы, «которые детально обсуждали у А. Н. Косыгина принципиальные вопросы, определявшие общую концепцию реформы управления промышленностью», составляли теоретики прикладного направления»: руководитель группы — бывший Управделами Совмина СССР, заместитель председателя Госплана СССР Анатолий Васильевич Коробов, первый заместитель министра финансов, а затем председатель Государственного комитета цен при Госплане СССР Владимир Ксенофонтович Ситнин, заместитель председателя Госкомитета по труду и заработной плате Борис Михайлович Сухаревский и первый заместитель главы ЦСУ СССР Иван Степанович Малышев[209]. Многолетний помощник советского премьера Ю. В. Фирсов пишет о том, что А. Н. Косыгин, «проявляя заметную осторожность в отношении к ученым-обществоведам, особо если таковые работали в ЦК», отобрал сравнительно небольшую группу ученых, «близких к конкретной экономике, которая под опекой Анатолия Георгиевича Карпова и приступила в Совете Министров СССР к разработке концепции реформы»[210]