Но даже и не это главное. Главное — что следователи сосредоточатся на выяснении этих важных для них вопросов и, таким образом, надолго забудут о настоящих налетчиках-диверсантах. За это время они успеют сделать дело, замести следы, и ищи их потом! В таком деле, как взрыв моста, главное для следователей — обнаружить горячий след и стремительно по нему пойти. А не нашли и не пошли — раскрыть преступление будет сложно. И чем больше пройдет времени, тем сложнее. Так что лучше людей, перевозящих взрывчатку, оставить в живых. Хотя, впрочем, может случиться и так, что их придется убить. Всего предвидеть невозможно, даже если ты профессионал.
Как замышляли диверсанты, так они и сделали. За два часа до того, как, по их расчетам, вездеход со взрывчаткой должен быть на условленном месте, они незаметно ушли с рабочих мест. Здесь им повезло — время приближалось к обеденному, а значит, никто ни в чем не должен был их заподозрить. Ну а в чем их подозревать? Просто ребята заранее выполнили порученную им работу и решили передохнуть, а заодно и перекусить — благо вот оно, обеденное время, на подходе. А то, что их нигде не видать, в этом тоже нет ничего подозрительного. БАМ — это не городская столовка, где виден каждый. Ушли ребята в какую-нибудь ложбинку или укрылись за камешком, вот их и не видно. Обычное дело. Ничего — отдохнут, перекусят и вернутся. Куда они денутся? Ребята бравые, добросовестные, трудолюбивые. А иных на БАМе и не бывает.
Оказавшись на месте, диверсанты перво-наперво определились с местом засады. У каждого из них было свое место — с таким расчетом, чтобы в нужное время броситься на вездеход сразу со всех сторон. А чтобы вездеход притормозил наверняка, они перегородили дорогу и без того узкую камнями. Камни они расположили таким образом, чтобы это напоминало камнепад. Иначе говоря, чтобы те, кто будет в вездеходе, ничего не заподозрили до самого последнего момента. Ну а что тут можно будет заподозрить? Камнепад — он и есть камнепад. Стихийное бедствие. Нужно только остановиться, убрать камни с дороги и ехать дальше.
Перекрыв дорогу, диверсанты натянули на лица заранее изготовленные маски, укрылись за камнями и принялись ждать, ничем не выдавая своего присутствия.
И вот вдалеке послышался надсадный рев мотора. Но это был не вездеход со взрывчаткой. Это был другой вездеход, и он тащил за собой прицеп, наполненный шпалами и костылями, с помощью которых рельсы крепят к шпалам. Вездеход остановился у каменного завала, из него вышли двое. Они подошли к лежащим поперек дороги камням. Один из вышедших с досадой пнул камень.
— Черт, только завала нам и не хватало! — со злостью произнес он. — Откуда только он здесь взялся? С чего бы вдруг? Ведь только вчера мы здесь проезжали, и ничего. Дорога была свободна! А тут на тебе — камни! Подозрительное дело… Камни — они сами по себе не падают…
— Еще как падают! — возразил его попутчик. — Или ты этого не знал? Подточило камень водичкой — он и сдвинулся с места. И увлек за собой другие камни. Обыкновенное дело.
— Так ведь вроде и дождя ночью никакого не было! — не мог успокоиться первый мужчина. — Откуда же водичка?
— Да какая разница? — махнул рукой его попутчик. — Давай-ка убирать с дороги камни. Да и поедем дальше.
С камнями они провозились недолго, убрали их с дороги и поехали дальше. Как только вездеход скрылся за поворотом, четверо диверсантов выбрались из своих убежищ и еще раз разложили камни на дороге, соорудив из них подобие естественного обвала. Оставалось дождаться нужного вездехода со взрывчаткой.
Вездеход появился через полчаса. Как и предыдущий транспорт, он остановился у камней, лежащих поперек дороги. Из вездехода вышли три человека — водитель и двое сопровождающих. Внутри машины не осталось никого — это затаившиеся диверсанты могли видеть отчетливо. Никакого оружия у вышедших мужчин при себе не было. Все трое подошли к завалу и с недоумением стали его рассматривать. По сути, они говорили о том же, что и предыдущие ездоки, — то есть удивлялись, откуда мог взяться на дороге завал из камней. И так же, как и предыдущие ездоки, они, посовещавшись, принялись расчищать дорогу, отбрасывая камни в сторону.
Но этого им сделать не удалось. Вдруг из засады выскочили десять человек в масках. Завязалась короткая схватка, которая, конечно же, была не в пользу мужчин, убиравших камни с дороги. Просто потому, что их было меньше — трое против десяти. Однако же тут-то диверсанты дали маху. Оказалось, что они все же не доглядели четвертого ездока. Он оставался при взрывчатке внутри вездехода — должно быть, так полагалось по инструкции. И вот когда у каменного завала началась схватка, мужчина, сидевший внутри вездехода, встревоженный непонятным шумом, выскочил из кабины, держа в руках оружие — нарезной многозарядный охотничий карабин. Мужчине необходимо было время, чтобы понять, что к чему, и этот короткий отрезок времени оказался роковым. Когда он понял, в чем дело, он выстрелил из карабина в одного из нападавших. Выстрел был удачным — пуля сразила диверсанта наповал. Но еще раз выстрелить он не успел. Сразу трое диверсантов набросились на него, выхватили у него оружие, и следующим же выстрелом мужчина был убит.
Сгоряча убийца направил оружие на остальных ездоков (они к этому времени все уже были обездвижены и без сознания), но Господинов успел ухватить за ствол карабина и буквально выдернул оружие из рук разгоряченного убийцы. Знаками он приказал обыскать вездеход и изъять из него взрывчатку. Что и было сделано. Взрывчатка была упакована в специальные тюки, имевшие кубическую форму, и это было очень удобно. Такие тюки легко можно было тащить на себе, их также легко можно было до поры до времени спрятать.
Вместе со взрывчаткой в вездеходе был обнаружен еще один многозарядный охотничий карабин. И два ножа в ножнах. Это были специальные ножи, которые носили с собой многие строители-бамовцы. Такие ножи не считались холодным оружием, но ими легко можно было наколоть лучину для растопки, открыть консервы, да мало ли еще для чего мог пригодиться нож в походных условиях? Это были внушительные, надежные ножи, и они в случае необходимости могли быть и орудием убийства. Разумеется, у бамовцев такой необходимости не возникало, но в данном случае речь шла не о бамовцах, а о диверсантах.
Итак, диверсанты заполучили и взрывчатку, и оружие. Борис Господинов знаками приказал уходить с дороги вместе со взрывчаткой, забрав с собой и тело убитого диверсанта. Убитого же охранника взрывчатки и его обездвиженных товарищей Господинов приказал оставить на дороге. Что и было выполнено.
Вместе со взрывчаткой, добытым оружием и телом своего товарища диверсанты устремились подальше от дороги, стараясь ничем не выдавать своего стремительного движения. Они не говорили друг другу никаких слов, ступали беззвучно, не оставляли после себя никаких следов — словом, вели себя так, как и полагается профессионалам.
Так они прошли примерно полтора километра, после чего Господинов дал команду остановиться. Место для остановки было выбрано также профессионально. Это была неглубокая, поросшая деревьями и кустарником ложбина, которую ко всему прочему еще и со всех сторон обступали огромные валуны.
Предстояло решать, что делать дальше. Перво-наперво необходимо было припрятать взрывчатку и оружие. Место для этого и впрямь было удобным: безлюдное, да еще и неподалеку от строящейся магистрали, а значит, неподалеку и от моста через Витим. Итак, с тайником особых проблем не возникало.
Проблемы были с убитым диверсантом. Такого поворота событий диверсанты никак не ожидали. Неожиданная смерть их товарища повлекла за собой множество самых разных неприятностей. Конечно, пока что это были всего лишь теоретические, умозрительные неприятности, но очень скоро они непременно должны были вылиться в неприятности практического свойства.
Разумеется, мертвое тело легко можно похоронить — тут-то как раз ничего мудреного не было. Но что потом? Ведь исчезновение человека на магистрали рано или поздно обнаружат и забьют тревогу, станут искать, расспрашивать… Скорее всего, к расспросам и розыску подключатся и правоохранительные органы — ведь должны же быть их представители на БАМе! А коль так, то, скорее всего, те, кто будет вести поиски, рано или поздно выйдут и на группу диверсантов. Ведь пропавший числится таким же строителем-болгарином, как и все другие диверсанты! Начнутся расспросы, кривотолки, а где расспросы, там и подозрения. А тут еще взорванный мост! И как прелюдия ко взорванному мосту — ограбление вездехода со взрывчаткой и убийством одного из охранников! И где гарантия, что пропажу строителя из болгарского стройотряда и ограбление вездехода не свяжут со взрывом моста? Обязательно свяжут, ведь это же элементарная логика… А следовательно, диверсантам необходимо быть ко всему этому готовыми. Нужно договориться, выработать правильную линию поведения и определиться, что следует отвечать на всевозможные расспросы.
Прежде всего следует надежно спрятать тело. Здесь же, в этой самой лощине, рядом с тайником со взрывчаткой и оружием. А дальше — немедленно возвращаться на свои рабочие места, пока никто их не хватился. И ждать назначенного часа, то есть ночи с тридцатого на тридцать первое число. Иначе говоря, ночи с субботы на воскресенье.
Глава 13
Ранним утром спецназовцы были уже на месте. В одном из военных аэропортов Иркутска спецназовцев, как им и было обещано, ждали. На специальном автобусе их привезли в областное Управление КГБ. Здесь их встретили три человека, одетые в штатское.
— Я полковник Васильев, — представился один из встречающих. — А это мои заместители — подполковник Седов и майор Малинин.
Представились и спецназовцы — каждый по очереди, начиная с Богданова.
— Между прочим, у нас тоже имеется свой спецназ, — подполковник Седов пожал плечами. — И ничуть не хуже столичного…
— Ладно! — прервал его Васильев. — Хуже или лучше — какая разница? Нам дан приказ, и мы его обязаны выполнить. А все прочее — лирика.