— «Сочтемся славою — ведь мы свои же люди», — строкой из стихотворения ответил Богданов, улыбаясь. — Наша легенда, под которой мы будем работать, вам известна?
— Известна, — сказал Васильев.
— Тогда введите нас в курс дела, — сказал Богданов. — Ознакомьте, так сказать, с последними новостями.
И тут-то полковник Васильев с подчиненными, образно выражаясь, вылили на спецназовцев даже не ведро, а огромную бочку ледяной воды.
— Что ж, слушайте и вникайте, — сказал Васильев.
И он рассказал им о недавнем ночном происшествии с ограблением вездехода со взрывчаткой. Пока лишь в самых общих чертах.
— Так, — задумчиво и даже отчасти растерянно произнес Богданов, явно не ожидавший, как и вся его группа, такого поворота событий. — А теперь расскажите обо всем случившемся в подробностях.
— Тогда задавайте вопросы, а мы постараемся на них ответить, — сказал Васильев. — Так вам будет проще понять.
— Да, пожалуй, — согласился Богданов и тут же задал первый вопрос: — Когда это случилось?
— Вчера, — ответил Васильев.
— Что, прямо посреди бела дня? — удивленно спросил Дубко.
— Да, среди бела дня, — подтвердил Васильев.
— Но для чего же этим налетчикам так было рисковать? — еще с большим удивлением спросил Дубко.
— А иначе было нельзя, — ответил на этот раз майор Малинин. — Взрывчатку на объекты доставляют всегда днем. По специальному графику — один раз в неделю. Вчера как раз и был такой день.
— К тому же, — добавил Васильев, — не так уж они и рисковали, эти самые налетчики. Дорога пустынная, да это и не дорога вовсе, а так — колея вдоль строящейся насыпи. Это — раз. Нападение произошло на одном из самых сложных участков этой, с позволения сказать, дороги. Это — два… Нападение организовано весьма профессионально — это три.
Далее Васильев рассказал обо всех нюансах нападения: и об искусственном каменном завале, и о том, что трое из тех, кто перевозил взрывчатку, были обездвижены, а четвертый застрелен из огнестрельного оружия, и о том, что вместе со взрывчаткой были похищены два охотничьих карабина и три ножа.
— Кто первым обнаружил вездеход и людей? — спросил Богданов.
— Ехали по дороге люди на двух вездеходах, они и обнаружили, — ответил подполковник Седов. — Они же обо всем и сообщили.
— Люди, на которых напали, уже пришли в себя? — спросил Богданов.
— Да, — ответил майор Малинин. — Пришли. И они допрошены. Допрашивал лично я всех троих. Ну и, конечно, милицейские следователи.
— И что они сказали? — спросил Богданов.
— Что сказали… — в задумчивости переспросил майор Малинин. — Двигались они по дороге на вездеходе, везли взрывчатку. Тут, на самом сложном участке дороги, каменный завал. Трое вышли из вездехода — надо же было расчистить дорогу. Четвертый остался в кабине. И тут на них набросились из-за камней, которые лежали по обеим сторонам от дороги… Не прошло и минуты, как все три охранника были обездвижены и потеряли сознание. Профессионально сработано, скажу я вам, прямо-таки мастерски. Все трое утверждают, что никакого оружия против них не применялось. Похоже, нападавшие действовали голыми руками.
— Вот как… — произнес доселе молчавший Терко.
— Именно так, — подтвердил Малинин. — Голыми руками… Дальше начинаются предположения. Похоже, что четвертый охранник, который находился в кабине, услышал шум и выскочил с карабином в руках. Скорее всего, из этого карабина его и застрелили. То ли налетчики отобрали у него карабин, то ли он его выронил… Скорее всего, отобрали, потому что имеются основания предполагать, что он успел-таки выстрелить из карабина. Один раз или несколько — того мы пока не знаем, но, кажется, он попал в одного из налетчиков.
— Почему вам так кажется? — спросил Богданов.
— Я вместе с другими нашими людьми и следователями из милиции был на месте происшествия, — ответил на этот вопрос подполковник Седов. — Так вот там были обнаружены пятна крови. Наши эксперты уже дали заключение, что эта кровь принадлежит не убитому, а кому-то другому. И кроме того, на месте происшествия были обнаружены две гильзы. А вот пулевое отверстие на теле убитого всего одно. Из чего следует вывод — помимо охранника, был ранен или убит еще один человек — кто-то из налетчиков.
— Ничьего другого тела на месте не обнаружили? — спросил Дубко.
— Нет, не обнаружили, — ответил Седов.
— Из какого оружия стреляли? — спросил Рябов.
— Из охотничьего нарезного карабина, — ответил Седов.
— Карабин нашли? — спросил Рябов.
— В том-то и дело, что нет, — развел руками Седов. — Пропал карабин… Точнее сказать, пропали два карабина. Охранники сказали, что карабина было именно два. Так полагается по инструкции, когда перевозишь взрывчатку.
— Понятно, — отозвался на этот раз Дубко. — Ни взрывчатки, ни огнестрельного оружия… Все исчезло.
— Я распорядился прочесать окрестности в радиусе километра от места происшествия, — сказал Васильев. — Ищут… Но пока никого и ничего не нашли.
— Угу… — задумчиво произнес Богданов. — Что-то еще есть? Может, что-то такое, что не имеет прямого отношения к происшествию?
Полковник Васильев пожал плечами и по очереди посмотрел на своих подчиненных.
— Разве что побег… — потер лоб майор Малинин.
— Какой побег? — насторожился Богданов.
— Позавчера из одной колонии сбежали сразу десять заключенных, — пояснил Малинин. — Массовый побег.
— Что за колония? — спросил Богданов.
— Имеется у нас в области населенный пункт Участок номер семнадцать, — сказал Малинин. — А в нем — колония для заключенных. Вот из нее и сбежали… Впрочем, как сказать — сбежали? Сбежали не из самой колонии, а из-за ее пределов. Рядом с тем поселком строят одну из ветвей БАМа. В числе прочих на строительстве работают и заключенные. Так называемые бесконвойники. Вот они-то и сбежали. Как обычно, вышли на работу, а в колонию не вернулись. Значит, сбежали.
— Никого не поймали? — спросил Дубко.
— Вроде нет, — пожал плечами Малинин. — Да мы особо и не интересовались. Это, так сказать, не наше поле деятельности. А просто вы спросили, я вам ответил…
Богданов хотел еще что-то спросить, но его перебил телефонный звонок. Трубку взял Васильев. Какое-то время он молча слушал, затем сделал многозначительный знак рукой, после чего опять стал слушать. Длилось это долго, несколько минут.
— Так, хорошо… Я все понял. Примем к сведению… Что, он здесь?.. Ну, так пускай идет ко мне. Даже не идет, а бежит!.. Да, я жду, — сказал Васильев и положил трубку.
Какое-то время он молчал, затем сказал:
— Вот ведь какие удивительные получаются дела! И удивительные, и тревожные. Есть на магистрали, на том самом участке, где совершено нападение на вездеход, свой участковый — некто младший лейтенант Юрий Окуньков. Понятно, что он тоже принимает участие в расследовании. Так вот он, как мне только что сообщили, раздобыл очень интересные сведения. Он уверяет, что они имеют непосредственное отношение к происшествию. Главное, никто из следователей отчего-то не придал значения этим сведениям, хотя этот самый Окуньков и всячески уверял следователей, что сведения важные. Оскорбили, короче говоря, парня. И вот он, уж и не знаю, каким образом, преодолел огромное расстояние, чтобы познакомить с этими сведениями лично нас — то есть КГБ. Говорит, что коль уж ему не доверяет его непосредственное начальство, то, может, его захотят выслушать в КГБ. Ну что, познакомимся с младшим лейтенантом Окуньковым? Как знать, может, он и в самом деле раскопал что-нибудь стоящее?
Окуньков явился через несколько минут. Это был совсем молодой человек с симпатичным лицом и улыбчивыми глазами. Обычно такие люди обладают легким характером, без особых трудностей сходятся с людьми, способны их разговорить и, что называется, играючи выудить у них любые сведения. Это была, так сказать, поверхностная характеристика младшего лейтенанта Окунькова.
— Я Окуньков, — представился парень всем сразу, так как не знал, кто в этом кабинете главный и кому, соответственно, следует представляться в первую очередь. — Участковый инспектор. На том самом участке, где произошла беда…
— Полковник КГБ Васильев, — отрекомендовался Васильев. — Это мои заместители Седов и Малинин. А это — товарищи из Москвы. Специальная комиссия. Прибыли, чтобы проверить и наладить охрану важных объектов на магистрали.
— Вот как! — улыбнулся младший лейтенант. Похоже было, что его ничуть не смутил ни полковник Васильев с его высоким званием и серьезной должностью, ни таинственная комиссия. — Прибыли! Комиссия! И правильно сделали, что прибыли. Потому что здесь у нас случилось такое… Наверно, уже слышали?
— Слышали, — скупо улыбнулся Богданов. Ему нравился этот веселый и разговорчивый парень.
— Да, беда! — вздохнул Окуньков. — Такое происшествие! А вот если бы вездеход со взрывчаткой охраняли как следует, то, может, и не случилось бы никакой беды. А то ведь погубили человека ни за что ни про что! Такое горе! Уж вы, товарищи из комиссии, наладьте все в самом лучшем виде! Прошу вас, как представитель власти, ну, и от себя лично.
— Обязательно наладим, — пообещал Богданов.
— На чем вы к нам добрались? — спросил Васильев у Окунькова.
— Ох! — вздохнул Окуньков. — На чем только я не добирался. На вездеходах, на дрезинах… Большую часть, конечно, на вертолете. Уговорил летчиков, чтобы подбросили. А то бы, конечно, не успел. Дорога-то неблизкая.
— Вы что-то хотели нам сообщить? — спросил Васильев, также невольно улыбаясь.
— Ну да, — кивнул Окуньков, — сообщить… Оно, может, того и не стоит, да вот только сомнения у меня… Я, конечно, сначала, соблюдая субординацию, сунулся с этими сомнениями к своему начальнику. Так, мол, и так, говорю… А он замахал на меня руками. Вечно, говорит, у тебя, Окуньков, всякие фантазии и домыслы! Ступай, говорит, и не путайся под ногами. Без тебя горя хватает. А только сомнения у меня… С тем-то я к вам и прибыл, с сомнениями то есть. Разузнал, что и вас, КГБ то есть, заинтересовала эта беда с вездеходом, и, значит, прибыл. Нарушив, так сказать, субординацию. Уж вы извиняйте за такое дело. А только — сомнения у меня…