— Кто им пообещал? — не понял Рябов.
— Откуда мне знать? — ответил Богданов. — Например, те же диверсанты…
— Но тогда получается, что они же и устроили заключенным побег? — сказал Рябов.
— Да, получается именно так, — согласился Богданов.
— Но в этом случае у диверсантов слишком длинные руки, — сказал Рябов. — А ведь они, по нашим расчетам, прибыли на БАМ совсем недавно…
— Они-то, может, и недавно, — сказал Богданов. — А вот прибыли ли они на пустое или заранее подготовленное место — это еще вопрос.
— То есть ты предполагаешь, что здесь у них широкая разветвленная агентурная сеть? — спросил Дубко.
— А почему бы и нет? — ответил на это Богданов. — В конце концов, БАМ — это прежде всего политика. Ну а где политика, там и шпионы.
— Это так, — согласился Дубко.
— Так оно или не так, этого мы наверняка не знаем, — сказал Богданов. — Во всяком случае, пока. Равно как не знаем и того, по какой такой причине именно в этот самый момент зэки побежали из лагеря. Может, это и впрямь только совпадение. А может… Ведь есть же у нас золотое правило! Все его помнят? Два настораживающих события, которые случились одновременно, просто так не случаются. Почти всегда они бывают между собой связаны. Припоминаете?
— Припоминаем, — вразнобой ответили спецназовцы.
— Хотя, конечно, фактов у нас пока маловато! — вздохнул Богданов. — Что ж, будем добывать факты. А дальше поглядим, что это за факты…
Глава 15
— Вот это мост! — восхищенно произнес Терко, тем самым выражая мнение всех спецназовцев. — Какая махина! Это же надо, построить такое диво дивное!
Восхитила Степана, а вместе с ним и всех остальных спецназовцев и сама река, через которую был возведен мост, и природа вокруг. В самом деле, полюбоваться здесь было на что, да вот только разве можно выразить истинную красоту словами? Ее, истинную красоту, полагается наблюдать воочию — только тогда она накрепко запечатлеется в памяти и в душе.
— И такую-то красоту всякие разные гады собираются уничтожить! — не унимался Терко. — Ну, уж этого я им не позволю! Жизнь положу, а не позволю! А коль останусь жив, то после разоблачения этих самых гадов станцую на мосту танец! Вы еще не видели, как танцует Степан Терко! Обещаю — вы это увидите собственными глазами!
Высказавшись таким решительным и всеобъемлющим образом, Терко наконец умолк, и спецназовцы приступили к действиям. Те, кто сновал взад-вперед по мосту, не обращали на них особенного внимания. Каким-то непостижимым способом все уже знали, что это прибыла специальная комиссия из Москвы.
Перво-наперво спецназовцы определились с тем, как охраняется мост.
— Плохо он охраняется! — проворчал Дубко. — Можно сказать, никак. По-хорошему, надо бы организовать здесь настоящую охрану. Днем и ночью! Да вот, я так думаю, пока нельзя. Потому что могут возникнуть всякие вопросы. Отчего это, мол, усилили охрану моста именно в этот момент? Думается, такой вопрос возникнет и у диверсантов. А коль возникнет, то они, чего доброго, испугаются и затаятся. А нам надо, чтобы они были на виду. Как мухи на ладошке. Раз — и прихлопнул.
— Так-то оно так, — вздохнул Терко. — Да вот только попробуй сперва заманить тех мух к себе на ладошку! Нутром чую — это не простые мухи. Хитрые и коварные!
— Ничего, — улыбнулся Дубко. — Как-нибудь управимся, не впервой. Видали мы всяких насекомых.
— Что да, то да, — согласился Терко.
— Отставить лирику и иносказания, — сказал Богданов. — Приступаем к делу… Федор, — обратился он к Соловью, — ты у нас главный специалист по взрывному делу. А потому скажи-ка нам вот что. В какие места диверсанты захотят заложить взрывчатку на этом мосту? Так — чтобы наверняка? Где у этого моста ахиллесова пята?
— Ну, — ответил Соловей, — здесь как раз все просто. В принципе, у всех мостов на свете одни и те же слабые места — это опоры. Рухнет опора, рухнет и мост. Можно, конечно, поступить и проще — заложить взрывчатку под полотно моста. Но это малоэффективно. В лучшем случае — вернее сказать, в худшем — обрушится пролет. Ну, два пролета, если взрыв будет мощным. А вот сам мост устоит.
— Значит, опоры, — сказал Богданов. — Да, конечно… Вот только они вон какие основательные. Мощные. Много потребуется взрывчатки, чтобы их разрушить.
— Так ведь и взрывчатки украдено немало, — возразил Терко. — Целый вездеход! Уж хотя бы на одну-то опору должно хватить. А то, может, и на две.
— На одну опору должно хватить, — в задумчивости повторил Богданов. — А то, может, и на две… Да вот только как они намерены закладывать под опоры взрывчатку? Сверху несподручно. Неужто будут подбираться к опорам вплавь?
— Скорее всего, так и будет, — подтвердил Соловей.
— И это, скорее всего, случится ночью, — сказал Богданов. — Днем, опять же, не слишком для них удобно. Народу на мосту многовато днем. Итак, вплавь…
— Река-то с норовом, — с сомнением произнес Дубко. — Бурная речка… Да еще и незнакомая нашим диверсантам. Рискнут ли они ночью-то?
— А ты бы рискнул, если бы пришлось? — спросил Чудояков.
— Ну а куда же деваться? — хмыкнул Дубко. — Если надо, то, конечно, рискнул бы.
— Вот и им тоже надо, — сказал Чудояков. — И потом, не такой уж это и риск, если хорошо умеешь плавать. Помнится, мы эту самую речку с отцом переплывали. И не на лодке, а, можно сказать, как бобры. С помощью всяких подручных средств. Был такой случай в моей жизни…
— Ну да? — удивился Дубко. — Это как же так получилось?
— Долго рассказывать, — вздохнул Чудояков. — Как-нибудь потом…
— Сегодня у нас какое-то нерабочее настроение, — с неудовольствием произнес Богданов. — То лирика, то ностальгия… Отставить. Давайте заниматься делом. У меня вопрос ко всем. Как по-вашему, когда диверсанты намерены взорвать мост?
— Я так думаю, для них чем скорее, тем лучше, — высказал предположение Рябов. — Понятное дело, им надо спешить. Они ведь понимают, что их ищут. Ну, не их конкретно, а тех, кто напал на вездеход, но это без разницы. А коль ищут, то могут напасть на их след. Значит, нужно поторопиться.
— Думаю, они попытаются взорвать мост в ближайшую же ночь, — сказал Соловей. — В крайнем случае не в эту, а в следующую ночь. Рябов прав, им надо торопиться.
— Скорее всего, это будет именно эта ночь, — сказал Терко.
— Почему ты так считаешь? — спросил Богданов.
— Ну, тут все как раз понятно, — усмехнулся Терко. — Ближайшая ночь с субботы на воскресенье. А что такое воскресенье? Это выходной. Значит, народу на мосту будет мало. А может, и вовсе никого не будет. Как-никак ночь.
— Ночь на воскресенье — самое злодейское время, — проговорил Чудояков. — В это время из тайги выходит всякая нечисть творить злые дела.
— Опять лирика? — нахмурился Богданов.
— Какая уж тут лирика, когда напали на вездеход, забрали взрывчатку и убили человека? — покачал головой Чудояков. — Никакой лирики, а самая что ни на есть правда.
— Ночь с субботы на воскресенье, ночь с тридцать первого июля на первое августа… — рассеянно то ли проговорил, то ли пропел Терко.
— Что? — глянул на него Богданов.
— Ничего, это я так, для собственного душевного равновесия, — отмахнулся Терко. — Хотя… Сколько раз я сталкивался с тем, что всякие злодейские акции совершаются именно на стыке дат! То накануне большого праздника, то к началу месяца… Отчего-то любят господа диверсанты и прочие им подобные личности всякие круглые и торжественные даты!.. А между прочим, наступающая ночь и есть та самая дата. Ночь на первое августа. Да… Предчувствие у меня, братцы, что именно в эту ночь все и случится.
Никто при этих словах ничего не возразил Степану, и никто не поднял его на смех. К предчувствиям спецназовцы относились со всей серьезностью.
— Ладно, — сказал Богданов. — С мостом, похоже, мы разобрались… Или нет? Прохор, — он глянул на Эльчина, — ты, кажется, хотел что-то сказать…
— Да, — кивнул Эльчин, — хотел. Я вот думаю: а что, если диверсанты уже успели заложить взрывчатку под мост? Почему никто из нас об этом не сказал ни слова?
— Потому, что ты думаешь неправильно, — ответил ему Соловей. — Когда бы они успели ее заложить?
— Допустим, минувшей ночью, — сказал Эльчин. — Вчера они добыли взрывчатку, ночью ее заложили, а следующей ночью взорвут. Почему же нет?
— Это вряд ли, — сказал на этот раз Дубко. — Такие дела слишком быстро не делаются. Что такое ограбление вездехода, да еще и с убийством? Это шум, кутерьма, много народа… Значит, нужно выждать — хотя бы сутки. Ну, пока кутерьма немного уляжется.
— А потом, — сказал Соловей, — для чего им закладывать взрывчатку загодя? Ведь это же не мина с дистанционным действием, а, так сказать, мирная взрывчатка, которая может взорваться только от присоединенного к ней шнура. Ну и представь: они заложили взрывчатку, протянули к ней шнур, а этот шнур кто-то взял, да и обнаружил! Может такое быть? Теоретически — да. Значит, может быть и практически. А это для диверсантов — полный крах. Для чего же им лишний раз рисковать? Нет, они будут действовать наверняка. То есть заложат взрывчатку в самый последний момент. Ну а под шумок, то есть когда взорвется мост, и скрыться недолго. Кто их будет искать в этот самый момент?
— Все, прения закончены! — поднял руку Богданов. — Тем более что времени у нас в обрез. Теперь вот что: нам необходимо добраться до того места, где было совершено нападение на вездеход. И чем быстрее, тем лучше. Не забудьте рюкзаки со снаряжением, спорщики!..
Глава 16
Проплутав по тайге почти двое суток, Стриж наконец сориентировался и, таким образом, определился, где он находится. Ну а определившись, выбрал верное направление и вскоре вышел к строящейся магистрали.
Он возник из тайги, как некая лесная нежить — заросший, оборванный, с бегающими глазами. Какое-то время он молча смотрел на работавших на магистрали людей, а люди с таким же молчаливым удивлением смотрели на него.