— Обойдутся и без вас! — раз за разом повторял он. — И без меня тоже!..
— Идут! Идут! — вдруг послышались голоса. — Вот они!
В толпе произошло движение. Похоже было, что каждый стремился пробиться в первые ряды, чтобы лично убедиться, кто это идет, и услышать, что пришедшие станут говорить.
— Не напирайте, черти! — отчаянно крикнул Окуньков. — Вот ведь наказание на мою голову! Все услышат и увидят! Замрите на месте, вам говорят!
С огромным трудом Окуньков пробрался сквозь ряды бамовцев, чтобы оказаться в первом ряду. В это самое время те, кто вышел из тьмы, остановились и опустили на землю какую-то ношу.
— Кто такие? — строгим голосом спросил Окуньков. — Откуда?
— А, участковый! — приглядевшись, сказал Богданов. — Ну-ка, помоги мне снять мою ношу! Да осторожнее, боец ранен.
Окуньков также узнал Богданова, осторожно подхватил Терко и стащил его со спины Вячеслава.
— Не урони меня, юноша! — слабым, но одновременно и насмешливым голосом произнес Степан. — А то расшибешь вдребезги. Раненый я, не могу, понимаешь ли, стоять на ногах…
При этих словах из толпы тотчас же выбежали несколько человек с дождевиками в руках и устлали ими мокрую землю в несколько слоев. На эти-то дождевики Окуньков осторожно уложил раненого Степана.
— Там второй раненый, — сказал Богданов. — Без сознания… Вот что, участковый. Нужно срочно доставить их в больницу. Есть тут у вас поблизости больница?
— На станции «Комсомольская»! — раздались голоса из толпы. — Там есть больница! И врачи! Это недалеко!
Из толпы вышли несколько парней.
— У нас вездеход! — сказали они. — На вездеходе быстро доставим!
— Давайте! — сказал Богданов. — Мигом!
Четверо парней подошли к носилкам, еще двое — к Терко.
— Я с вами! — сказал участковый. — Подсоблю!
— Нет, — сказал Богданов. — Ты останься. Для тебя будет другая работа… Ребята, — обратился он к парням, — вы уж сами, ладно?
— Сделаем! — раздались сразу несколько голосов.
— Если в больнице станут спрашивать, кто эти раненые и откуда, то скажите, что это спецназовцы КГБ из Москвы.
При этих словах по толпе пробежал ропот. Оно было и понятно — никто из бамовцев даже предположить не мог, что здесь, рядом с ними, окажутся столь таинственные личности. Спецназ КГБ из Москвы — только подумать!
— А как же мост? — задал Окуньков вопрос, который в буквальном смысле вертелся на языке у всех, кто присутствовал сейчас здесь. — Как диверсанты…
— Все в порядке, — сказал Богданов и улыбнулся в темноте. — Все в порядке, ребята… Стоит мост и будет стоять.
Вновь в толпе послышался ропот, и суть его была вполне понятна.
— Поезжайте, — еще раз сказал Богданов парням.
— Командир, погоди секунду! — раздался голос Терко. — Подойди ко мне, я хочу сказать тебе пару нежных слов…
Богданов подошел и опустился перед лежащим на дождевиках Степаном на колени.
— Вот что, командир, — сказал Терко. — Вы ведь сейчас помчитесь спасать тот самый поселок, верно? Ну, который эти изверги собираются поджечь?
— Если там еще не справились без нас, то да, помчимся, — кивнул Богданов.
— Я так и знал, — вздохнул Терко. — А я вот…
— Ничего, — ответил Богданов. — Хватит подвигов и на твою долю.
— Оно, конечно, так, — сказал Терко. — Но все равно обидно. Вы уж там поберегитесь, если что. А то ведь получится перебор. Хватит и нас двоих с Прохором.
— Побережемся, — серьезно ответил Богданов. — И явимся за вами.
— Только не забудьте, — усмехнулся Терко. — И все-таки есть у меня еще одна обида. Может быть, самая главная…
— Это какая же? — спросил Богданов.
— Да вот — не смогу я выполнить свое обещание, — пояснил Терко. — Помнишь, я обещал сплясать на мосту через Витим, когда мы повяжем диверсантов? Их-то мы повязали, а вот я… Получается, что соврал я всем вам. Тем более вы никогда еще не видели, как я танцую «Цыганочку с выходом».
— Ничего, еще увидим, — улыбнулся Богданов.
— Вы уж спляшите ее сами, — сказал Терко. — Без меня и Прохора. Когда управитесь с делами.
— Спляшем, — сказал Богданов. — Обязательно спляшем!
Раненых погрузили на вездеход, машина взревела и, разбрызгивая во все стороны грязь и воду, тронулась в путь.
— А что делать мне? — спросил Окуньков.
— А тебе будет особое поручение, — сказал Богданов так, чтобы его слышал только участковый и никто больше. — Ответственное. Подбери нескольких надежных ребят и вместе с ними отправляйся… В общем, тебя с ребятами проводят. Оружие у тебя имеется?
— Да, пистолет, — сказал участковый.
— Пистолет — это, пожалуй, маловато, — сказал Богданов. — Вот возьми еще это. На всякий случай, — и он протянул участковому короткоствольный автомат, принадлежавший то ли Эльчину, то ли Терко — сейчас это не имело значения. — А поручение вот какое. Там, — Богданов взмахнул рукой, — мы прихватили трех диверсантов. В живом виде, а есть еще и убитые. Будешь с ребятами их охранять, пока к вам не прибудут из Иркутска. И живых, и убитых. Особенно, конечно, живых. Задание понятно?
— Понятно, — кивнул Окуньков. — Но, может, тех, которые живые, доставить сюда?
— Чтобы эти энтузиасты, — Богданов указал на толпу, — сгоряча учинили над ними расправу? Пускай уж они побудут там. Они ценные источники информации. Так что берегите их.
— А вы? — спросил Окуньков.
— А у нас, чувствую, есть еще одна небольшая работка, — усмехнулся Богданов. — В общем, все, разговор окончен. Бери ребят и отправляйся… Федор, — Богданов подозвал к себе Соловья. — Покажешь им то самое место… И вместе с Рябовым и Серафимом сразу же возвращайся. Чем быстрее, тем лучше.
После того как пятеро помощников для Окунькова были отобраны, Соловей велел им идти за ним. Толпа постепенно стала расходиться.
— Вот и хорошо, — устало усмехнулся Богданов.
Он отошел в сторону, связался по рации с Иркутском и вкратце доложил о последних событиях. Из Иркутска в ответ сообщили, что немедленно высылают на вертолетах людей в помощь.
— Понятно, — сказал Богданов. — Что с поселком?
Оказалось, что оттуда нет никаких вестей — ни хороших, ни плохих. То есть на данный момент никто поселок поджигать не намеревался. Возможно, из-за дождя, а возможно, на то были какие-то другие причины. В общем, в поселке все без изменений. Но волноваться не стоит, так как местный спецназ уже на месте и контролирует ситуацию.
— Передайте местному спецназу, — сказал Богданов, что мы также скоро прибудем в поселок. На помощь.
В Иркутске обещали передать, хотя и выразили осторожное сомнение в том, что такая помощь понадобится.
— Ничего, — усмехнулся Богданов, — авось пригодимся и мы.
— Ну, как хотите, — сказали Вячеславу. — Только держите нас в курсе.
— Обязательно, — пообещал Богданов.
Толпа еще не разбрелась, и это было хорошо, потому что Богданов второпях забыл об одном очень важном обстоятельстве.
— Ребята, — громко сказал он, — нам понадобится вездеход! Кто из вас водитель вездехода?
Водителей оказалось немало, больше десятка. Все они желали помочь спецназовцам.
— Ну, столько нам не нужно, — усмехнулся Богданов. — Хватит и одного.
— А куда ехать? — спросил кто-то.
— В поселок Светлый, — сказал Богданов. — В пятидесяти верстах отсюда. — Слышали о таком? Знаете туда дорогу?
Оказалось, что дорогу в поселок знают не все.
— Я был в Светлом, — сказал один из водителей. — Возил туда стройматериалы.
— Вот и хорошо, — сказал Богданов. — Значит, дождемся, когда вернутся остальные, и покатим. Только учти, мчаться придется во весь дух!
— Довезу в лучшем виде! — пообещал водитель.
Вскоре вернулись Соловей, Рябов и Чудояков.
— Как я понимаю, предстоит забег в известном направлении? — спросил Рябов, переводя дух.
— А ты сам как думаешь? — спросил в ответ Богданов.
— Значит, поселочек цел, но проклятые враги не выловлены, — сказал Рябов. — Что ж, тогда вперед. Чего ждать? На чем, кстати, поскачем?
— Вот, — указал Богданов на вездеход.
— Подходящая техника, — усмехнулся Рябов. — Грозная и величественная! Кстати, а где наши подранки?
— Уехали в больницу, — сказал Богданов.
— Тогда командуй, командир!
Пятеро спецназовцев мигом уселись в вездеход, машина грозно взревела и помчалась в ту сторону, где находился поселок Светлый.
Глава 21
К заданию участковый Окуньков отнесся со всей ответственностью.
— Вот, — сказал ему и пятерым парням Соловей, когда они прибыли на место. — Видите этих троих? Это и есть диверсанты. Ваша задача охранять их до тех пор, пока за ними не прибудут из Иркутска. В беседы с пленными не вступать, на их провокации не поддаваться. И уж тем более их не развязывать. В случае непредвиденных ситуаций применять оружие. Задание понятно?
— Понятно, — за всех ответил Окуньков.
— Вот и славно, — сказал Соловей. — Тогда оставайтесь, а мы побежали.
И спецназовцы скрылись в темноте. Вооруженный пистолетом и автоматом, Окуньков выбрал для себя самую подходящую, как ему казалось, позицию — напротив задержанных. Пятерых своих помощников он расставил кого где: двоих — у входа в ложбину, еще троих — по периметру ложбины. Уже начинало светать, и становилось видно, что творится в ложбине.
— Эге! — сказал один из парней. — Да тут мертвых много! Вот я сейчас сосчитаю, сколько их. Один, два…
— Отставить! — строго сказал Окуньков. — Нам велено охранять живых, а не мертвых! Вот они, которые живые! Видишь?
— Вижу, — сказал парень.
— Вот и карауль. А мертвых — что их считать? Без нас сосчитают.
— Да, похоже, здесь было сражение! — присвистнул парень. — Надо же! Здесь, на БАМе!
— Уймись, наконец! — прикрикнул на него Окуньков. — Или, может, ты боишься мертвяков?
— Ничего я не боюсь, — обиженно ответил парень. — Это я просто так…
— Вот и умолкни.
В ложбине воцарилась тишина. Время тянулось медленно, светало неохотно, как оно обычно и бывает в северных краях, когда утро пасмурное.