Угроза была серьезная и при этом вполне реальная, так что Николаев не на шутку испугался. Ему доводилось слышать о том, что есть такие ловкачи, которые и в самом деле набирают по вокзалам и пристаням всякий забубенный люд, обещают им золотые горы, отбирают у них паспорта, после чего отвозят в глухую тайгу, и там эти люди день и ночь валят лес. Причем, по сути, бесплатно, в буквальном смысле за кусок хлеба и миску похлебки. Отказаться от такой работы нельзя, потому что приставленные надзиратели мигом объяснят тебе, что и к чему, убежать тоже проблематично, потому что это тайга и до ближайшего населенного пункта добрая сотня километров, да и непонятно при этом, в какой именно стороне этот населенный пункт находится. А если к тому же зима? То вообще гиблое дело… Слышал о таком рабстве Николаев, как не слышать — многие о нем слышали. Кто-то верил таким слухам, кто-то не верил, считая их обычными народными легендами-страшилками. Николаев не верил, да и какое ему было дело до всех этих разговоров и пересудов? Но, оказывается, зря он не верил, потому что вот они, эти страшилки, в реальном, как говорится, исполнении. То, что окружившие Николаева люди не шутят — в этом сомневаться не приходилось.
— Я вижу, тебе наше предложение не нравится, — ухмыльнулся один из мужчин. — А тогда возвращай деньги.
— У меня нет денег! — хрипло повторил Николаев. — Сегодня нет…
— Ну, тогда вернешь их завтра, — в голосе мужчины послышалась ирония. — Или послезавтра. А можешь через неделю. Или даже через месяц. Но с процентами. По сто рублей за каждый день просрочки тебя устраивает? Неужели не устраивает? Вот ведь какой ты капризный. И то тебе не нравится, и это… Ты уж выбирай. А то ведь положение у тебя безвыходное. Или ты этого не понимаешь?
— Ну уж и безвыходное! — раздался голос из темноты. — Умный человек из всякого положения найдет выход!
Николаев от неожиданности вздрогнул. Что же касается пятерых мужчин, то они, похоже было, ничуть не удивились этому голосу и лишь расступились в стороны. Из темноты вырисовался силуэт еще одного мужчины. Насколько Николаев мог разглядеть, этот мужчина казался старше обступивших Николаева ночных разбойников. Те были молодыми балбесами, а этот мужчина едва ли не годился им в отцы. Никаких других подробностей Николаев разглядеть не мог — было довольно-таки темно.
— Я говорю — из любого положения можно найти выход, если ты человек умный, — повторил возникший из темноты мужчина, вплотную подойдя к Николаеву. — Что ты на это скажешь, сынок?
— Можно, — Николаев сглотнул. — Почему же нельзя?
— Вот это разумные слова, — одобрительно произнес мужчина. — А разумные слова может говорить только умный человек. Глупый человек умных слов не скажет. Мальчики, оставьте нас и покурите в сторонке. А мы перекинемся парой слов.
Молодые ночные разбойники тотчас же отошли в сторону и пропали из виду.
— Зови меня дядя Сева, — сказал мужчина Николаеву. — Ну а ты сам можешь не представляться, я и без того знаю, как тебя звать-величать. Ну и заодно я знаю о тебе еще кое-что. Знаком, так сказать, с некоторыми чертами твоего характера. Впрочем, сейчас это не так и важно. Сейчас важно другое…
— Кто вы такой? — спросил Николаев.
— Дядя Сева, — повторил мужчина. — Я ведь уже отрекомендовался.
— Что вам нужно? — спросил Николаев.
— Хороший вопрос, — сказал дядя Сева. — Прямой и конкретный. Сразу видно, что задает его умный человек, который попал в затруднительное положение. Ну, да это бывает даже с умными людьми… Так вот: на прямой вопрос полагается давать такой же прямой ответ. Я хочу помочь тебе выпутаться из того затруднительного положения, в которое ты угодил. А оно и впрямь затруднительное. И чревато множеством бед и неприятностей. Потому что эти мальчики не шутят. Они, видишь ли, также по-своему люди разумные и называют вещи своими именами. Без всяких иносказаний и тому подобных эпитетов! Валка леса в зимней тайге — значит, так оно и есть, сто рублей процентов в день — и это тоже сущая правда. Так вот, я хочу помочь тебе выпутаться из беды. То есть избавить тебя от валки леса в зимней тайге и от неподъемных процентов. Ну да я выразился неточно. Я сказал, что хочу тебе помочь. Правильнее будет сказать, я могу тебе помочь. Ты понимаешь, в чем здесь разница?
— Понимаю, — кивнул Николаев. — Могу помочь — это означает, что и я должен чем-то вам услужить.
— Совершенно верно, — спокойно ответил дядя Сева.
Николаев вдруг поймал себя на мысли, что ему хочется убежать. Оттолкнуть этого невесть откуда взявшегося дядю Севу и бежать, не разбирая дороги! Но он тут же постарался погасить в себе эту мысль и это отчаянное желание. Он понимал, что молодые ночные разбойники находятся неподалеку и они его догонят. И тогда ему будет еще хуже, чем сейчас. Тогда они его могут даже убить. А почему бы и нет? Ночь, тьма, глухая городская окраина, никаких свидетелей… Так что не стоит испытывать судьбу. Лучше подробнее разузнать, что надо этому дяде Севе. Ведь неспроста же он затеял с ним этот разговор. А скорее всего, этот разговор, и вся эта сцена с ночными разбойниками, и все эти слова, которые сейчас говорит дядя Сева и которые он еще скажет, — все это не что иное, как спектакль. Да-да, постановка, а коль оно так, то, значит, у нее должна быть и конкретная цель. Что ж, поглядим, коль оно так.
— И чем же я могу вам помочь? — спросил Николаев.
— Вопрос делового человека! — одобрительно произнес дядя Сева. — С тобой, сынок, приятно иметь дело — ты все схватываешь на лету. Но вначале поговорим о том, чем именно могу тебе помочь я. Отчасти я об этом уже упоминал, но повторю. Ты не платишь никаких долгов и процентов по ним, и тем более никто не отправит тебя в тайгу валить деревья. Такая, значит, будет тебе от меня помощь. Тебя это устраивает?
— Устраивает, — сказал Николаев. Непонятно отчего, но он почти перестал бояться этого человека и лишь изредка опасливо посматривал в ту сторону, где таились ночные разбойники. — Меня — устраивает. Но…
— Что такое? — спросил дядя Сева.
— Помимо этих пятисот рублей, у меня есть и другие долги…
— Это также вопрос решаемый, — ответил дядя Сева. — Если, конечно, мы договоримся в главном…
— А главное — это что? — спросил Николаев.
— Ничего особенного, — ответил дядя Сева. — Так, пустяки. Несколько необременительных для тебя услуг. Для тебя они необременительные, а вот для меня очень важные.
— И какие же это услуги?
— Об этом потом, — сказал дядя Сева. — Для начала достаточно твоего предварительного согласия. Да ты не беспокойся, услуги самые пустячные. Просто ты поможешь провернуть мне кое-какое дельце. Коммерческое дельце. Еще и заработаешь на этом. Ну, так как — согласен?
— От выгодных дел я никогда не отказываюсь, — сказал Николаев. — Но…
— А вот обо всех «но» и «однако» мы потолкуем в другой раз, — перебил его дядя Сева. — Скажем, завтра. Надеюсь, ты сможешь уделить мне завтра немного времени?
— Смогу, — ответил Николаев.
— Вот и замечательно, — ответил дядя Сева. — Значит, сделаем так. Завтра ровно в десять часов утра жди меня у кинотеатра «Амур». Знаешь, где он находится?
— Знаю, — кивнул Николаев.
— Вот и жди. Тогда и потолкуем. А сейчас ступай. И не бойся, никто тебя не тронет.
Его и впрямь никто не тронул — ночных разбойников и видно нигде не было. Шагая в темноте, Николаев какое-то время размышлял, кто он на самом деле, этот дядя Сева, и что ему он него надо? Но скоро он отмахнулся от этих размышлений. Для чего попусту размышлять, если завтра дядя Сева придет к кинотеатру «Амур» и сам ответит на этот вопрос.
Дядя Сева явился на встречу, как и обещал, минута в минуту. Причем не пешком, а за рулем новеньких «Жигулей». Увидев Николаева (он пришел к кинотеатру несколько раньше), дядя Сева сделал приглашающий знак рукой — садись, мол, в машину. Николаев хотел сесть на заднее сиденье, но дядя Сева отрицательно мотнул головой.
— Садись на переднее, — сказал он. — Не люблю, когда сидят сзади и дышат мне в затылок. Покатаемся по городу, полюбуемся видами. Ты не против?
— Не против, — ответил Николаев.
Тронулись, проехали по центральным улицам, выехали на окраину и остановились на берегу небольшого озера. Была осень, по воде пробегала рябь, прибивая к берегу палые листья. Поблизости никого не было — ни пешеходов, ни машин.
— Люблю осень и пустынные места, — сказал дядя Сева и внимательно взглянул на Николаева. — Это хорошо, что ты явился, как мы договаривались. Хорошо, что не обманул. Терпеть не могу тех, кто желает играть со мной в прятки! Впрочем, ты не в таком положении, чтобы играть… Поговорим?
— Поговорим, — согласился Николаев.
— А разговор будет такой, — помедлив, произнес дядя Сева. — Итак, мое вчерашнее предложение остается в силе. Слово за тобой.
Николаев отрицательно покачал головой и сказал:
— Вы не сказали, что вам от меня надо. Поэтому и своего слова я давать не буду. Вот скажете — тогда и поглядим…
— Разумно, — согласился дядя Сева. — Что ж… Вот что я попрошу тебя сделать в обмен на мою помощь…
То, что сказал дядя Сева, вызвало в Николаеве самые противоречивые чувства: и удивление, и недоумение, и растерянность, и желание задать множество самых разных вопросов, и даже открыть дверцу автомобиля и немедленно уйти. Но он не сделал ни того, ни другого, ни третьего. Дядя Сева был прав — не в том Николаев был положении, чтобы предпринимать какие-то необдуманные и импульсивные действия. А между тем и удивляться, и впадать в недоумение было от чего.
— Вот что, сынок, — сказал дядя Сева. — Во-первых, тебе нужно уехать из города. Исчезнуть. Да ты не бойся — это, во-первых, не так и сложно, а во-вторых, далеко уезжать тебе не придется. Во всяком случае, не дальше Хабаровского края.
— Но… — попытался было возразить Николаев.
— Молчи и не перебивай! — нахмурился дядя Сева. — Когда я доскажу, ты все поймешь и без вопросов. Итак, исчезнуть из города. Но не просто так, а по подложным документам. Для этого я сделаю тебе паспорт на другое имя. Ты спросишь, зачем такие сложности? Но ведь ты сам говорил, что у тебя много долгов. От всех твоих долгов я тебя избавить не могу. Я обещал, что избавлю тебя от долга в пятьсот рублей, и это обещание я выполню. А со всеми прочими долгами разбирайся сам. Тем более что эти твои долги, насколько мне известно, — это банковские кредиты. А связываться с банками, то есть с государством, я не хочу, да и нет у меня такой возможности. Так что разбирайся сам. Впрочем, я готов помочь тебе и здесь, так уж и быть. Разбираться с государством лучше всего, когда ты поменяешь фамилию. Они будут искать тебя под фамилией Николаев, а у тебя будет другая и, кроме того, далеко за пределами города. Пускай поищут!