Чтобы пройти дальше очистных, нужно было, чтобы кто-то изнутри КПП нажал на кнопку, отворяя шлюз. По-другому, стучись не стучись, не откроют. Для того чтобы проверить теорию, бригадир навел «глок» на преграду и выстрелил. Бухнуло в тишине, пуля мягко отскочила и ушла в коридор весьма неприятным рикошетом. Матюгнувшись, сталкер рухнул на землю. Об этой особенности конструкции Гриб его, конечно же, не предупредил. Впрочем, чего ожидать, «военные уши» тут торчали из каждой папки, каждой кадки с фикусами. Немудрено, что пластик на поверку оказался чем-то ультрасовременным и пуленепробиваемым. Ну не беда. Против лома нет приема, если нет другого лома.
Скинув рюкзак и достав из него изоленту, Бригадир начал прилаживать по углам заграждения кругляши РГД. Нужно было примотать так, чтобы после этого можно было выдернуть кольцо, а оно там сидело крепко, удерживая смертоносный механизм. Это в кино бравый вояка выдергивал кольцо гранаты зубами. На практике же и кольца бы не выдернул, и без зубов бы скорее всего остался. Когда моток изоленты был израсходован, а боеприпас закреплен, сталкер привязал к кольцам бечеву, смотал ее в один жгут и, намотав его на гвоздь-двухсотку в качестве ручки, уселся на землю. Много чего было в рюкзаке у Бригадира. Местный народ экономный, запасливый. Каждый гвоздик или болтик, каждая катушка ниток – все к рукам будет прибрано. Длины жгутика хватило на то, чтобы с комфортом устроиться за углом. Прислонившись к стене, Бригадир положил рядом автомат, намотал на лицо бандану, нацепил на нос антибликовые очки, плотно прилегающие к лицу, набрал воздуха в легкие и дернул. Рвануло не так чтобы громко, но ощутимо. В закрытом пространстве вообще не рекомендуется играть с ручными осколочными гранатами.
И пыли вроде было немного, да и взяться ей вроде неоткуда было в таких количествах, однако времени ушло прилично, пока завеса улеглась и Бригадир смог различить сначала очертания предметов, а потом и урон, нанесенный гранатами. Преграду выбило кусками. Основная конструкция устояла, но в образовавшееся отверстие можно было протиснуться взрослому человеку. Человек этот усмехнулся и тут же воспользовался возможностью.
Глава 14
Если первый ярус вмещал коммуникации и дубли силовых агрегатов, дающих освещение и отопление, то второй оказался жилым. Находились тут и спальни, весьма, кстати, комфортные, и большая столовая, и игровой зал с огромной по местным меркам площадкой для большого тенниса. В подсобке он увидел всевозможный спортивный инвентарь, а дальше по коридору расположился еще один небольшой зал с силовыми тренажерами. Бригадир ходил по этим подземельям и щурился, не понимая, куда попал. Телевизоры, холодильники, бытовая техника в изобилии в каждом жилом отсеке, который отсеком и язык не поворачивался называть. В до сих пор работающих холодильниках нашлась газировка, в шкафах чистое белье, из крана лилась горячая вода, и этим приятным сюрпризом Бригадир решил позже воспользоваться. Горячий душ или ванна, еще и с шампунем – в Зоне роскошь непозволительная. У того же Красного был водогрей на базе, и этим обстоятельством бандит очень гордился. Питался он от генератора, который Красный запускал по особым случаям.
Когда прошла первая эйфория от увиденного, сталкер начал подмечать скорбные детали. Разбитые стаканы, тарелки с заплесневелой едой, упавшая на пол и оставившая уродливый выгоревший отпечаток сигарета. Мимо пищеблока вообще нельзя было пройти, не зажав нос, а чуть дальше, во втором жилом крыле не было света и все съестное, что хранили ученые и инженеры в холодильных камерах, испортилось и издавало неприятный запах. Обыскав их, как положено, и обшарив углы, шкафы и карманы найденной одежды, сталкер поспешно запечатал двери полиэтиленом и липкой лентой. Люди тут жили, но с момента их ухода прошло две недели, если не больше. Уходили неспешно, с толком. Ни одной личной вещи, ни одного документа. Оставшееся – это лишнее, то, что можно с собой и не брать. Если бы покидали Зону поспешно, нашлись бы фотографии, украшения, возможно, наличность.
Медицинский отсек также был пуст. Забрали все медикаменты, что хранились в стеклянных шкафах. Стеллажи с папками были пусты. Компьютеров тоже не наблюдалось, хотя и розетки нашлись, и сетевые шнуры. Видимо, персонал пользовался ноутбуками, а когда прозвучал общий сбор, они без хлопот отсоединили технику и забрали с собой. На пути Бригадира встретилась и дверь в архив, закрытая и запечатанная, и ответвление коридора, ведущее в лабораторию. Вместо привычной тонкой перегородки в обоих случаях была массивная бетонная преграда с толстыми стальными дверьми. Не один из трофейных ключей и даже выданных Грибом не подошел. Было еще два лифта, все в точности как на схеме. Один пассажирский, на тысячу килограмм, второй грузовой, грузоподъемностью четыре тонны. Установлены они были уже тогда, когда современные научники решили обосноваться в Зоне, и потому являлись верхом надежности. Закрыты и отключены, естественно, в шахту не попасть просто так. Нужно сначала запустить устройство, потом приложить карту, а после всего этого мог понадобиться ключ – под кнопкой вызова виднелась замочная скважина.
Убежище оказалось надежным. Можно было расслабиться на эту ночь, занять самую лучшую кровать, наконец, помыться. После водных процедур Бригадир добрался до работающих холодильников и с радостью принялся комплектовать свой будущий ужин. Бекон, яичный порошок, концентрированное молоко, хлебцы, колбасная нарезка и даже банка с оливками. В одном из частных минибаров, в комнате с шикарной обстановкой, деревянными панелями и табличкой «Управляющий проектом» на двери нашлась бутылка хорошего коньяка. Признаков людей обнаружено не было.
После того как водные процедуры были приняты, голод утолен, чистая одежда надета, а рюмка коньяка употреблена, всплыла другая дилемма. Сигнал из бункера не шел. Ни одна радиоволна не способна была пробиться сквозь толщу бетона, так что сообщить нанимателю о том, что контракт выполнен, без того, чтобы не выбраться на поверхность и не встретиться с кроколюдьми, оказалось невозможно.
Кроколюди, иначе и не назовешь. Даром что не зеленые. По внешнему виду под определенным ракурсом и в темноте очертания очень напоминают людей. Две руки, две ноги, голова – хоть и деформированная и вытянутая вперед, но голова. Руки и ноги оснащены длинными когтями с зазубринами – страшным оружием, вырывающим куски плоти из тела, будто вату из мягкой игрушки. Ростом выше двух метров, на вид килограмм сто пятьдесят. Плотоядные. Охотятся стаями. Спят от полутора до двух с половиной часов, после чего приходят в состояние, близкое к истерии и боевому безумству. Передвигаются одинаково быстро как на двух, та и на четырех конечностях. Падальщики».
Тут было тихо и безопасно, правда, и денег никто не спешил платить. Мелькнула, конечно, шальная мысль залечь тут на несколько недель, отъесться, отоспаться. Там, глядишь, и стадо уродов разбредется или вымрет. У того здорового выхода не было, так что не факт, что и остальные дееспособны. Смущал только наниматель – организация настолько всемогущая, что смогла обустроить тут целый испытательный полигон. Такие ведь если обидятся на тебя, то и из сердца Зоны достанут да на веревке к кордону приволокут. «Утро вечером мудренее». Найдя самую чистую комнату, которой оказался как раз тот самый кабинет, где был обнаружен коньяк, Бригадир расположился на диване, подперев дверь стулом, и провалился в беспокойный сон.
Сначала ничего и не было, просто пустота, обычная угольная яма, где сознание сталкера отсиживалось, пока человек давал отдых уставшему телу. Сны бригадиру давно не снились. Обрывки, образы, куски воспоминаний, переплетенные с реальностью, но именно сны – никогда. В этот раз было иначе. Бригадир буквально чувствовал ту тьму, что обволакивала его внутри собственного сновидения. Плотное непроницаемое одеяло туго спеленало по рукам и ногам, едва оставляя возможность вздохнуть. В какой-то момент давление стало настолько ощутимым, что можно было и запаниковать.
Послышался кашель, надсадный такой, чахоточный.
– Ну что, Бригадир? Добегался?
– Красный? Ты где?
Ехидный старческий смех раскатился по сну пригоршней сухого гороха.
– Тут я, тут. – Смачный плевок в пустоту. – Где же мне еще быть?
– Как ты сюда прошел вообще?
– А мне не надо проходить. Меня и так пропустят. Я же Красный!
Вновь наступила тишина. Кто-то завозился, запричитал за спиной. Повеяло холодом и обреченностью.
– Кто здесь?
– Я.
– Ты? Кто ты?
– Вы зовете нас оборотнями, но так ли это?
– Ты говоришь?
– Я всегда говорю с вами, со сталкерами. Молю, упрашиваю, предупреждаю. Вы не слышите меня и гибнете поэтому, а затем я вас хороню.
– Ты урод, людоед, ублюдок. Ты же был человеком! Что с тобой произошло?
– Зона. Зона меня родила, человеческая сущность отторгнута. Она слаба, недееспособна. Она не пригодится ни мне, ни тебе. Приди к нам. Ты станешь лучше…
– Пошел ты…
Снова тишина, снова чернота вокруг, такая, что не заканчивается никогда. Так, наверное, было еще до сотворения мира, когда в первобытном супе зарождалась первая искорка бытия. Миг, взрыв, ослепительный свет… нет, такого тут не будет.
Что-то подкатило, нахлынуло, тревожно заныло сердце. Повеяло холодом, к горлу подступил ком. Стало неуютно, вновь тревожно, но как-то слишком уж реалистично. В эти бы минуты проснуться, открыть глаза, ощутить под ладонью отполированное сотней прикосновений цевье автомата, но нет, не выпускает сон, крепко держит.
– Кто ты?
Молчание…
– Кто ты, черт тебя подери? А ну, назовись!
Сопение, будто ребенок в пеленках копошится.
И тут пришел ужас. Бригадир резко сел, открыл глаза, стеклянным взглядом уставившись в пустоту. По спине стекали крупные капли пота. Рука сама дернулась к АКС-У, ребром ладони перевела на автоматический огонь, оружие взметнулось. Ствол хищно рыскнул по пустому помещению, и только после этого человек понял, что проснулся. Разбудило его радио.