До тех пор никто никогда не видел губана больше метра длиной. Этот шишколобый во много раз превосходил всех ранее известных губанов.
Кусто поднялся на «Калипсо» и отдал проявить конец ленты. Увы, на ней была только голубая вода и белые точки. Семь человек видели зоологического уникума, но сняться он не пожелал. Великий шишколоб напомнил им одно обстоятельство, отличающее подводный мир: есть рыбы, которые могут расти без предела. Если они живут достаточно долго, то достигают сказочных размеров— как «рыба-грузовик» на «Тистлгорме».
Работы на погибшем корабле продолжались, но губан-великан больше не показывался.
Дюма и Маль проникли в среднюю надстройку. Следя за тем, чтобы не запутаться в трубках и проводах, прошли мимо обросшего кораллами руля, компаса, машинного телеграфа. Дюма ножом снял с петель дверь капитанской каюты и, взмахнув голубыми ластами, скользнул внутрь. Луч фонаря осветил облупившиеся стены, смятый радиа-* тор, повисшую вниз головой красную скорпену. Скорчена метнулась в сторону. Дюма посветил фонарем и увидел нечто такое, что заставило его тотчас забыть про игру с рыбой.
Сейф капитана! В голове пронеслась волнующая мысль: «Корабль затонул очень быстро, вряд ли успели взять что-нибудь из сейфа. Здесь лежит казна «Тистлгорма»!»
Он поспешил наверх и доложил о находке, В одно мгновение «Калипсо» овладела золотая лихорадка.
— Сейф небольшой, его легко поднять, — будоражил Дюма товарищей.
Подошел Кусто.
— Пустая трата времени, — сказал он. — В сейфе не может быть ничего ценного. В войну капитанам не разрешали держать при себе деньги, чтобы они не достались противнику. Компания выдавала аккредитивы, а деньги капитан получал в союзных портах.
Калипсяне сразу приуныли.
— Вы все еще хотите поднять сейф? — спросил он.
— Конечно!
— Что за вопрос!
— Ладно, — сказал Кусто. — Только помните: сейф принадлежит судовладельцу. Получим вознаграждение за спасение, поделим между собой поровну.
Все согласились, что это вполне справедливый порядок. Тогда Кусто обратился к Анри Пле, которого, калипсяне уважали за возраст и опыт:
— Дядюшка Анри, вы будете начальником аварийно-спасательных работ. Проследите, чтобы все было по чести.
Подводные пловцы захватили конец стального троса и обвязали сейф. Лебедка «Калипсо» понатужилась, с ее помощью пловцы вытолкнули сейф из капитанской каюты и проводили его до поверхности. Второй механик Рене Робино взломал дверцу сейфа. Со всех сторон напирали калипсяне, которым не терпелось увидеть сокровище. Дядюшка Анри сунул руку внутрь и достал кипу отсыревших бумаг. Снял обертку, развернул рулоны карт. Искатели сокровищ только хмыкнули: этим картам грош цена.
— Постойте! — сказал Пле. — Тут еще ящичек в верхней части.
Он выдернул ящик. В нем лежал заплесневелый кожаный бумажник. Вокруг дядюшки Анри творилось что-то невообразимое. Вот он вынул какие-то слипшиеся бумажки и стал их разделять.
— Капитанское удостоверение. Квитанция за портовое обслуживание.
— Там еще отделение есть! — крикнул Анри Гуара. — Загляни-ка туда!
Пальцы дядюшки Анри извлекли несколько ассигнаций. Кладоискатели издали ликующий вопль. Дядюшка Анри прямо на палубе разгладил бумажки: канадский двухдолларовик и английский фунт стерлингов. Больше ничего в сейфе не оказалось. Вся касса «Тистлгорма» не составляла и двух фунтов. Если владелец, как положено, выделит им половину за спасение, на каждого причтется меньше шиллинга.
— Ну что ж, дядюшка, — сказал Кусто, — как только придем в Суэц, отправьте деньги в Шотландию и запросите положенную долю.
Начальник аварийно-спасательных работ оставил деньги на ночь сушиться. А утром все увидели, что они рассыпались на клочки. Рассыпались мечты кладоискателей.
Глава одиннадцатаяНЕФТЬ У ПИРАТСКОГО БЕРЕГА
«Калипсо» рассекает лазурные воды Аравийского моря. Курс — на Персидский залив. Задача — искать нефть под морским дном. На высоком наблюдательном мостике стоят трое в шортах и арабских тюрбанах; калипсяне любят надевать головной убор страны, в которой гостят. Наблюдатели пытливо всматривались в голубую даль. Не покажется ли что-нибудь интересное? Нет, можно подумать, что их белый корабль — один во всем свете.
— Риф! — вдруг закричал впередсмотрящий в штурманскую рубку. — Прямо по курсу! Волны разбиваются о подводный риф!
Капитан Кусто удивился. На его карте не показано никаких рифов.
Захватив бинокль, Кусто поднялся на высокий мостик.
— Это не риф, — сказал он. — Это дельфины играют. Корабль подошел ближе, и действительно: на несколько километров с обеих сторон протянулись ряды играющих дельфинов, их — тысячи.
Дельфин не рыба, это теплокровное млекопитающее, которое дышит легкими и выкармливает своих детенышей молоком. Дельфины очень умны, любят играть, уголки пасти изогнуты кверху так, словно они всегда улыбаются. Моряки хорошо знают этих любителей посостязаться в скорости с судном. Дельфин шутя обгоняет самый быстроходный корабль.
Но никто на «Калипсо» еще не видел столько дельфинов. зараз. И таких высоких прыжков не видели! Двух-трехметровые дельфины взлетали над водой на три с половиной метра и шлепались обратно. Вот уже окружили судно со всех сторон. Из подводной кабины было видно, как они приглашают «Калипсо» поиграть с ними. Легкое движение плоским хвостом — и мчатся вперед. Выскочив из воды, они лихо извивались в воздухе, потом шлепались брюхом так, что только брызги летели. И заходили к нам в кильватер, используя волны как трамплин для еще более высоких прыжков. Можно подумать, что мы попали на какой-то дельфиний праздник! Два часа длился спектакль, потом они снова выстроились в шеренгу и прибавили ходу. Живой «риф» быстро ушел вперед и затерялся в голубых далях Аравийского моря.
Мы вошли в Персидский залив, а дальше нас ожидало самое жаркое место на земном шаре — длинный, извилистый залив Эльфинстон, обрамленный раскаленными скалами полуострова Масандам. К счастью, было не самое знойное время года, и мы чувствовали себя сносно. В глубине залива на берегу приютилась деревушка из глинобитных лачуг, в которой жили нищие арабы. Зимой они ловят сетью мелкую рыбу, а как наступит нестерпимо жаркое лето, переваливают через гору, которая вздымается на тысячу двести метров над деревушкой, и в одном из оазисов работают на плантациях финиковых пальм.
Свой зимний улов они вялят на берегу, потом отправляют на Бахрейнские острова, где он идет на корм скоту. На этих островах нет травы, вот и пришлось коровам научиться есть рыбу.
Пиратский берег, к которому мы затем подошли, чтобы искать нефть на дне моря, назван так потому, что в прошлом проходящие суда подвергались здесь нападениям разбойников. Теперь разбойники неплохо зарабатывают на нефти.
Как же ищут нефть под морским дном? Она обычно собирается либо в подземных куполах, либо в песчаных пластах — это первый ключ. Находить купола помогают большие, с виду напоминающие колокол приборы, которые называются гравиметрами. На «Калипсо» гравиметр стоял на палубе так, чтобы его можно было вынести за борт и погрузить на дно. Электропроводка соединяет прибор с пультом управления на корабле. Коснувшись дна, прибор сам становится совершенно ровно и начинает измерять изменения силы тяжести в этой точке, передавая данные на корабль. Если сила тяжести отклоняется от теоретической, можно предположить, что в этом месте есть купол.
Мы брали также пробы грунта. Сперва сбросили «бомбу» весом в полтонны. Внизу к ней была привинчена трубка из очень твердой стали. Такая трубка обычно вонзается в дно и добывает образец.
Капитан Су подвесил «бомбу» на канате и краном вынес ее за борт. Затем он обрезал канат, и «бомба», соединенная со стальным тросом, плюхнулась в воду. Обратно на борт ее вытащила лебедка.
— Эгей! — крикнул капитан Су. — А трубка-то где? Исчезла!
— Акула съела, — рассмеялся Фалько.
Аквалангисты не принимали «бомбу» всерьез, они предлагали другой способ добывать пробы.
Анри Гуара и Дюма ушли под гору искать пропавшую трубку. На глубине двенадцати метров расстилалось ровное светлое песчаное дно. А на дне, изогнутая зигзагом, лежала трубка. Стайка рыб удивленно разглядывала ее.
Почему же она согнулась, ведь дно песчаное? Подводники копнули руками — под песком был камень. Они отнесли искалеченную трубку на борт, в душе радуясь поражению «бомбы».
— Жак, — сказал Дюма, — мы все сделаем с помощью бурильного молотка.
Он подразумевал тот самый шумный снаряд, которым взламывают мостовые на городских улицах. Захватив перфоратор, Дюма пошел вниз. Уперся буром в грунт и включил. Перфоратор принялся лихо отплясывать, а камню хоть бы что!
Дюма вернулся на корабль, проклиная эту твердую породу. Да, задача… Сколько денег ухлопали, специалисты ждут проб, а мы не можем дать им даже самого малюсенького осколочка.
— Давайте мы с Кьензи попробуем, — сказал Фалько.
Плечистые аквалангисты взяли с собой на дно кувалду и зубило. Смели ластами песок в одном месте и отыскали в камне трещину. Фалько воткнул в нее зубило, Кьензи взмахнул кувалдой. Она медленно проплыла у него над головой и звонко упала на зубило. Пришлось немало потрудиться, чтобы отколоть несколько образцов. Старший геолог радостно принял добычу и поспешил с ней в свою лабораторию. Немного погодя он вышел оттуда улыбаясь. Подал Кусто лупу и сказал:
— Видите в камне крохотную ракушку? Это нуммулит. Почти верный признак того, что есть нефть.
Опираясь на радарные мишени на берегу, гидрограф определял координаты «Калипсо», а судно переходило из одной точки в другую, снова и снова погружая гравиметр и посылая аквалангистов за пробами. Как правило, на дно опускали и «акулоубежище», чтобы можно было укрыться, если акулы станут вести себя слишком назойливо. Но клетка не могла защитить от самого опасного обитателя Персидского залива — ядовитой морской змеи. Ей ничего не стоило проникнуть между прутьями. Кьензи ненавидит змей и пытался бить их кувалдой.