Их оказалось так много, что она закрыла глаза маленькой ладошкой. Тут же опустила руку. Люди никуда не исчезли.
Мало того, громко смеялись.
Она воистину дочь своего отца!
Девочка играла в прятки с целым народом, и с этого дня люди были готовы исполнить любое ее желание.
Подошедшая няня взяла ее. Кейне лучше поиграть, чем высиживать долгий официальный обед!
Однако до обеда еще час, и Фелиша отошла, чтобы постоять рядом с портретами.
Старый художник работал над портретом маленькой Кейны.
Фелишу завораживали все полотна, и особенно одно.
Она не повернулась, когда подошел Кеда.
– Ты улыбаешься!
– Нет.
Они часто спорили об этом, но среди строгих лиц прежних наследных принцев выделялось одно лицо. И дело не только в одеянии. На губах Кеды определенно играла улыбка Моны Лизы, хотя он постоянно это отрицал.
– Улыбаешься, – настаивала Фелиша.
– Мне нравится твое одеяние. – Он постарался сменить тему. – Люблю этот оттенок зеленого.
– Знаю.
– У нас еще сорок минут до начала обеда. Может, посмотрим, как там Кейна?
– Кейна в полном порядке.
– Нужно знать точно, – возразил он, но тут взглянул на портрет и признал собственное поражение. – Я думал о тебе, – прошептал он, и Фелиша едва удержалась, чтобы не повернуться. – И о том, как все было в самолете.
Она наконец сдалась, повернулась и взглянула в глаза человека, которого любила больше жизни.
– Пойдем! – позвал Кеда. – Еще есть время заняться любовью.