– Я ничего не прошу…
– Ладно, сначала поменяем квартиру.
– Не надо, – пробормотала Беата, – эта нас устраивает.
– Ты с ума сошла, – вскипел Леня, – ее нужно продать.
Беата заплакала:
– Это невозможно.
– Почему?
– Она не моя!
– А чья?
– Я снимаю квартиру, спасибо, хозяйка недорого берет, – монотонно бубнила Беата.
– Ты же сказала, что жилплощадь твоя.
– Была моей.
– Ничего не понимаю, – рявкнул Леонид, – объясни нормально, что за идиотизм!
По щекам бывшей жены потекли слезы, и она начала не слишком связный рассказ. Он изобиловал ненужными подробностями, суть же сводилась к очень простой вещи. Девочка в год заболела, потребовались невероятно дорогие уколы, тысяча долларов за ампулу.
– Бесплатно такие не делают, – всхлипывала Беата. – Доктор сказал, что Лизочка умрет, если не провести курс из двадцати пяти инъекций.
Поэтому мать пошла к ростовщику и взяла необходимую сумму в долг под залог квартиры. Дальнейшее ясно. Жилплощадь ей пришлось переписывать на имя совсем неизвестной женщины. И теперь Беата вынуждена платить барыге деньги за проживание в квартире, которая прежде была ее собственностью. Беата очень боится, что ее выгонят на улицу. Куда потом деваться с девочкой, которая растет такой слабенькой! Лизочка погибнет на улице, а отдать дочку в детдом Беата не может, потому что любит ребенка больше жизни! Вот они и перебиваются с хлеба на воду, голодают, но живут вместе, в квартире, а не в подъезде! Помощи ждать неоткуда!
– Почему ко мне не обратилась?
Беата грустно улыбнулась:
– Ленечка, ты держишь в руках свидетельство о рождении Лизы и понимаешь, что я говорю правду. Моя доченька – плод нашей любви. Я так надеялась, что мы будем опять рядом, пойдем по жизни рука об руку… Я мечтала, что ты простишь меня, забудешь о той жуткой ошибке, которую совершила по глупости твоя жена, но, видно, не судьба! Ты не захотел жить со мной, наверное, это правильно… Но только ты ведь и сейчас не веришь, что Лизочка твоя дочь. А приди я к тебе год назад… Представляю себе эффект! Ну признайся, дальше порога ты бы меня не пустил! Поэтому сейчас говорю: «Леня, я люблю тебя больше жизни, специально оставила нашего общего ребенка, но денег мне не надо. Сами справимся!»
И она снова заплакала. Леня почувствовал острый укол жалости. В конце концов Беата была в прошлом его женой, и он нес за нее определенную ответственность.
– Ладно, – буркнул он, – не реви.
Он снова развил бешеную деятельность. Правда, сначала попросил познакомить его с ростовщиком, забравшим квартиру за долги. Барыга оказался совсем молодым парнем, отлично одетым и интеллигентно разговаривающим. Никакого бритого черепа, тумбообразной шеи с золотой цепью, кожаного пиджака и растопыренных пальцев. Юноша со спокойной улыбкой сказал:
– Я тут ни при чем. Беата продала квартиру, и все.
– Она брала у тебя деньги? Сколько? – наседал Серегин.
Ростовщик хмыкнул:
– Все шито-крыто. Одна захотела купить квартиру, другая решила продать. Частное дело, разрешенное законом.
Леня вытащил из кошелька пару зеленых бумажек, положил на стол и сказал:
– Слышь, парень, мне без разницы, чем ты зарабатываешь на бутерброд с икрой, я не собираюсь бежать в милицию с заявлением. Просто хочу понять, врет Беата или нет.
Ростовщик спокойно взял доллары и ответил:
– Она взяла двадцать пять тонн гринов у моего друга под расписку, вовремя не отдала, пошел процент. Счетчик тикал-тикал… Но мой приятель бескорыстный человек, пожалел бабу и простил ей должок. При чем тут квартира, понятия не имею, я вообще вне этого дела, лишь свел Беату с мужиком.
– Значит, она одалживала двадцать пять тысяч долларов?
Барыга кивнул:
– Только ничего не докажете. Квартира продана, сделка оформлена законно.
– И не надо, – протянул Леня. – Что же ты, сволочь, бабу с ребенком крыши лишил?
– За сволочь и ответить можно, – спокойно протянул юноша. – Бизнес у меня такой. А вы небось в белых перчатках спать ложитесь? Или тоже кое-кого по дороге к мешку с бабками растоптали?
Серегин промолчал. Естественно, ему приходилось «топить» конкурентов, у которых имелись семьи и дети… Поняв, что бывшая жена сказала правду, Леня стал действовать. Сначала купил квартиру в Марьинском проезде, потом перевез туда Беату и Лизу. Бывшей жене он сказал:
– Извини, признать дочку пока не могу.
– Понимаю, – кивнула Беата, – все еще сомневаешься.
– А ты бы сразу поверила в такую историю? – вскипел Леня.
– Нет, конечно, – ответила бывшая супруга, – я очень хорошо тебя понимаю.
– Буду давать две тысячи долларов в месяц, – продолжил Леня, – устрою на работу, дальше плыви сама. Может, конечно, я и делаю глупость, собираясь содержать тебя, но, видно, такой я жалостливый идиот.
Серегин сдержал обещание. Он пристроил Беату в фирму «Птица Говорун», которая занималась переводами, а раз в месяц Беата от него получала конверт.
– Вы часто виделись? – поинтересовался я.
– По тридцатым числам, – пояснил Леня. – Я привозил ей деньги на дом, пил чай и уезжал. Если ты думаешь, что я трахался с ней, то это не так. Никаких чувств ни к Беатке, ни к девчонке я особо не испытывал. Но две тысячи долларов в месяц для меня ничто, абсолютно необременительная трата, я больше на спортклуб выбрасываю.
– Кстати, вы привели с собой в спортзал Беату?
– Точно.
– Зачем?
Леня усмехнулся:
– Беатка красивая телка, что морда, что фигура. Честно говоря, я понадеялся – найдет себе кавалера с деньгами, замуж выйдет. Я, кстати, жениться собирался, вот и решил Беату пристроить, думал, проблем меньше станет. А то ведь не всякой жене понравится, что супруг бывшую мадам содержит, с ребенком незнамо от кого.
– Вы думаете, Лиза не ваша дочь?
Серегин пожал плечами:
– Не знаю.
– И все же вы содержали ее?!
– Меня всегда губила жалость, – признался Леня.
– Беата укладывалась в отведенную сумму?
– Между прочим, в «Птице Говорун» платят хорошие деньги!
– Ей хватало?
Леня вздохнул:
– Один раз я дал больше, когда Лиза заболела и пришлось вновь покупать лекарства. А на Новый год сделал ей подарок, купил путевку в Испанию.
– На троих, – пробормотал я.
– Ну да, Беате, Лизе и няне. Честно говоря, я полагал, что они там. Кстати, где девочка?
Глава 21
Этот же вопрос задала мне и Нора.
– Кстати, где девочка? Куда она подевалась? Вот странность!
– Вам только этот факт кажется удивительным? – не удержался я от ехидства. – А то, что Беата сообщила двум разным мужчинам об отцовстве, не обескураживает?
Элеонора рассмеялась:
– Ваня, ты плохо знаешь женщин. Вот как раз в этой ситуации нет ничего особенного. Беата намеревалась копать картошку во всех огородах. Я не удивлюсь, если выяснится, что девочку она родила не от Меркулова и не от Серегина. Просто решила подзаработать, раскинула мозгами и поняла: один побоится, что жена узнает о ребенке, и предпочтет заплатить, другой просто жалостливый, подкинет бывшей супруге копеечку. Там крошка, здесь кусок… получился пирожок.
– Но это непорядочно!
– Согласна, только бабы часто так поступают. Ты Элен Дагомирову знаешь?
Я кивнул:
– Конечно. Она старая знакомая Николетты, постоянная гостья на ее файф-о-клоках и журфиксах.
Нора хихикнула:
– Я бы поостереглась употреблять прилагательное «старая» по отношению к подругам твоей матери. Они-то считают себя юными девушками. Так вот, Элен родила дочь.
– Знаю, Марго. Она работает в каком-то журнале.
Элеонора кивнула:
– Правильно. Только вряд ли тебе известно, что деньги на ее содержание давали Костя Калитин и Андрей Перегудов.
– Оба сразу? Почему?
Нора расхохоталась:
– Элен удалось убедить каждого, что именно он отец. Сам понимаешь, в светском обществе не принято обсуждать вслух свои любовные похождения, поэтому Костя с Андреем мило беседовали на раутах. Представляю, как Элен веселилась, глядя на любовников. Кстати, истина выяснилась лишь после их смерти. Костя оставил Марго квартиру и дачу, Андрюша – тот же набор плюс авторские права на свои книги. Элен теперь до скончания века не о чем беспокоиться, она сама разболтала об афере, когда любовники легли в могилу.
Я потрясенно молчал.
– Бабы – сволочи, – резюмировала Нора, – им такое в голову взбредет, что пять мужиков не придумают. Поэтому поведение Беаты не кажется мне странным, оно как раз очень хорошо объяснимо, удивительно другое. Зачем ей столько квартир? Серегин купил ей жилплощадь в Марьинском проезде и приходил в гости раз в месяц, следовательно, Беата жила с дочерью там, но Володя Меркулов приезжал совсем по другому адресу. Видел в квартире роскошную обстановку, шикарно одетую девочку, надо полагать, что госпожа Быстрова обитала там. Но убивают ее в Капотне, в бедной, можно сказать, убогой квартиренке. Почему? За каким чертом снимать отвратительную нору, имея две вполне пристойные квартиры? – Она замолчала, потом, побарабанив пальцами по подлокотнику, спросила: – Твое мнение?
– Может, она боялась, что бывшие любовники столкнутся, и поэтому жила на несколько домов?
Элеонора хмыкнула:
– С определенной натяжкой можно принять это утверждение. Но при чем тут квартира в Капотне?
Я растерянно пожал плечами.
– Есть еще одно обстоятельство, – задумчиво протянула Нора. – Ну скажи, за каким чертом ей сдался Николаша?
– Она же собиралась за него замуж…
– Вот, вот, зачем?
– Наверное, влюбилась!
Нора тяжело вздохнула:
– Знаешь, Ваня, у меня сложилось вполне определенное мнение о госпоже Быстровой. Она не слишком порядочная женщина, любящая деньги. Ну что за прок ей от Николаши? Парень разбалован мамой до безобразия, он законченный эгоист, думающий только о своем благополучии. Денег мальчишка не зарабатывает, тянет у глупой Сони из кошелька последнее. Да Беата не должна была и смотреть на него. Уж поверь, такой кавалер не в ее вкусе. И тем не менее дело катится к свадьбе.