– Нет, – покачал головой Макс, – Андрей довел Валентину до того, что она схватилась за сковородку. Несчастная баба не собиралась никого убивать, она просто оборонялась от озверевшего пьяницы, твердо решившего, что перед ним не жена, а страшное чудовище.
– Белая горячка, – протянула Нора.
– Именно, – кивнул Максим, – к сожалению, частый случай. Допился до зеленых чертей, потерял адекватность. Как правило, в таких ситуациях страдают жены, но иногда случается наоборот.
Когда приехала милиция, Валентина рыдала над трупом, рядом валялась злополучная сковородка. Судья оказался более чем снисходителен, учел все смягчающие обстоятельства и дал женщине всего два года в колонии общего режима.
Сокамерницы ее предупредили: «Очевидно, скоро будет амнистия, пару месяцев всего и посидишь, повезло. Выйдешь, заживешь королевой».
Но Валя все время плакала, и в одно далеко не прекрасное утро ее нашли на шконках мертвой, ни в пересыльную тюрьму, ни на зону она не попала, покончила с собой в следственном изоляторе.
Беата, которой тогда исполнилось всего восемнадцать лет, брать тело матери отказалась, заявив: «У нас с Лерой нет денег на похороны, мы голодаем. – Потом помолчала и добавила: – Не могла уж до суда удавиться! Коли решила себя жизни лишить, должна была обо мне подумать! Теперь везде в анкетах придется писать: мать осуждена за убийство».
Навидавшийся всякого сотрудник СИЗО растерялся, услышав это заявление, и попытался укорить Беату: «Все-таки это твоя мать! Ты подумай, что говоришь». Девушка притормозила на пороге кабинета и мигом отбила мяч: «Мать? А что она нам сделала хорошего? Ничегошеньки-то у меня нет».
И это было правдой. Ни приличной одежды, ни украшений, ни косметики у Беаты не имелось. Как не было и высшего образования. Впрочем, неглупая от природы, Беата закончила десять классов. В аттестате теснились одни тройки, но имелась и одна честно заработанная пятерка – по английскому. Беата обладала отличной памятью и явной склонностью к иностранным языкам, о чем ей не раз говорила учительница. После выпускных экзаменов Беата подалась было в институт, но срезалась на сочинении. Пришлось идти в супермаркет уборщицей. В магазине и произошел случай, предопределивший всю дальнейшую жизнь Беаты.
Один раз, зайдя в туалет, она обнаружила на умывальнике кольцо с довольно крупным бриллиантом.
– Как оно туда попало? – удивился я.
– Что же здесь непонятного, – вздернул брови Максим, – многие женщины, когда моют руки, снимают драгоценности, твои знакомые так не делают?
Я промолчал. Почти все мои подруги принадлежат к так называемому светскому обществу, а его представительницы никогда не станут стаскивать с наманикюренных пальчиков фамильные бриллианты. Мамы и бабушки учат таких девочек с ранних лет: «Никогда не разбрасывай свои украшения, помни, что ими пользуется в нашей семье уже пятое поколение».
Максим, не обращая на меня внимания, продолжал дальше:
– Беата сразу сообразила, кому принадлежит перстень: директрисе.
Любая другая девушка мигом бы отнесла находку начальнице. Беата, впрочем, тоже сначала хотела так поступить. Но когда ее пальцы взяли солитер[7], она поняла, что ни за какие коврижки не вернет его владелице. Камень завораживал своим блеском, множество мелких граней отражало свет, разноцветные лучи переливались, казалось, в вонючем туалете сияет солнце. Беата сунула добычу в карман и на следующий день уволилась.
Если вы думаете, что она отнесла кольцо в скупку, то ошибаетесь. Девушка сохранила алмаз. Каждый вечер перед сном она вынимала украшение и, любуясь разноцветными огоньками, «бегавшими» по камню, мечтала о том времени, когда у нее будет много-много, неисчислимое количество подобных безделушек. Беата полюбила бриллиант, как человека, она разговаривала с ним, и порой ей казалось, что, меняя блеск, кольцо отвечает взаимностью своей новой хозяйке. Теперь лучшим времяпрепровождением для девушки стало посещение ювелирных магазинов. Часами простаивала она у витрин, разглядывая броши и ожерелья. На цены Беата старалась не смотреть, они были настолько запредельными, что даже не пугали. Вы станете расстраиваться, увидав в журнале фотографию особняка стоимостью в двадцать миллионов долларов? Наверное, нет, такая сумма совершенно запредельна для обычного человека. А у Беаты денег не было, совсем не было. И она стала задумываться, где их взять. То, что заработать честным трудом большой капитал невозможно, было ей ясно давно. Еще в подростковом возрасте, стоя во дворе около скамейки, на которой судачили бабы, Беата с презрением думала: «Отказывать себе во всем, чтобы купить деревянный сарай под Калугой? Нет уж, это не для меня».
Но время шло, а где взять средства на строительство замка, было по-прежнему непонятно.
Потом блеснул лучик надежды. Беата пошла в больницу делать аборт и познакомилась с Дмитрием. Парень показался ей подходящим кандидатом в мужья. Тихий, болезненный, интеллигентный, совершенно непьющий. А главное, Вадик происходил из обеспеченной семьи. Мать – преподаватель вуза, отец – известный актер. Беата почти теряла сознание, глядя на серьги будущей свекрови, одно плохо, в семье была еще дочь, и, скорей всего, цацки после смерти Регины Глебовны достанутся ей.
Окрутить малоопытного в любовном вопросе Вадима ничего не стоило. Беата с тринадцати лет тусовалась с парнями по чердакам и подвалам, поэтому хорошо умела управляться с представителями мужского пола. Вадим же принимал все слова жены за чистую монету, он был наивен и, несмотря на энциклопедический ум, не имел жизненного опыта.
Образованность и житейская хитрость разные вещи. Беата надеялась стать своей в семье, очаровать пожилого актера… «А там посмотрим, – думала она, – с паршивой овцы любой клок хорош. Может, он меня пристроит в кино сниматься, актрисы, говорят, миллионы получают».
Но из далеко идущих планов ничего не вышло. Беата натолкнулась на активную неприязнь свекрови. Справедливости ради следует отметить, что Регина Глебовна первой начала войну. Она обожала Вадима почти до потери сознания, впрочем, подобное, как правило, случается с мамашами, у которых растут сыновья…
Я подавил вздох. Да, Соня Чуева тоже души не чаяла в Николаше, потакала ему во всем и теряла последнее здоровье, бегая по урокам, чтобы добыть денег для недоросля. Вот Николетта – та другая, ей и в голову не придет ради меня пошевелить пальцем. В мозгу моей матушки иная установка: я должен исполнять все ее капризы.
– Властная, не терпящая никаких споров Регина Глебовна каждый день приходит к молодым и устанавливает в семье свои порядки, – рассказывал Максим, – она вводит тотальный контроль за всем. Засовывает нос в кастрюли, шкафы и даже супружескую постель. Регина Глебовна хочет регулировать все: денежные траты, питание, интимную жизнь. Она без конца делает Беате замечания, выливает приготовленный невесткой суп, перестирывает рубашки, демонстративно машет веником, приговаривая: «Что же мать не научила тебя убирать квартиру как следует».
Но, что самое главное, свекровь постоянно проверяет траты невестки, заставляя ту отчитываться буквально за каждую копейку. В конце концов Беата не выдерживает, и разгораются военные действия. Вадим, которому опека мамочки надоела до зубовного скрежета, целиком и полностью становится на сторону жены, чем окончательно озлобляет Регину Глебовну. Все заканчивается очень печально.
– Она убила мужа? – не утерпел я.
Макс покачал головой:
– Думаю, нет. Хотя случаи, когда люди спроваживали своих родственников на тот свет при помощи усиленной заботы, хорошо известны криминалистам.
– Это как? – поразилась Нора.
– Очень просто, – ответил один из угрюмых парней, – надоела всем бабушка, зажилась старуха, комнату занимает. Вот и начинают кормить пожилую женщину жирной, сладкой, вкусной пищей. Заботливо так потчуют, по восемь раз на дню, в кровать укладывают, разных врачей зовут. Доктора у нас старательные, каждый по десять рецептов выписывает. Родственники все медикаменты покупают и пичкают бабулю: «Кушай, врач приказал».
В результате через год в семье поминки, а придраться не к чему. Все рыдают, ставят памятник…
– Только мне кажется, что Беата просто по глупости или по лени не готовила для мужа нужные диетические блюда, – вздохнул Макс, – хотя всей правды мы никогда не узнаем. Но Регина Глебовна уверена, что невестка планомерно убивала своего мужа, она абсолютно непоколебима в своей позиции.
Впрочем, определенную выгоду после кончины Вадима Беата получает. Ей отходит квартира супруга. Не слишком шикарная, маленькая… У девушки уже есть одна жилплощадь, доставшаяся ей в результате раздела родительской квартиры. Беата продает ее…
Макс остановился, закурил, потом спросил:
– Как думаете, что она сделала, получив крупную сумму?
Я пожал плечами и предположил:
– Отложила на черный день. Или стала потихоньку тратить на жизнь.
Приятель рассмеялся:
– Ты, Иван Павлович, разумный, добропорядочный человек. Если тебе в руки упадут тысячи долларов, непременно отнесешь их в банк.
Я растерянно глянул на друга. Честно говоря, я не понял: он меня похвалил или осудил?
– Нет, Макс, – засмеялась Нора, – ошибочка вышла, Ваня не успеет дотащить чемодан с купюрами до деньгохранилища, потому как его по дороге настигнет Николетта.
Макс раздавил в блюдечке окурок.
– Хорошо, то есть плохо. Николетте всегда мало волшебных купюр, впрочем, Беате тоже. Но девушка не покупает себе милые женскому сердцу пустячки. Нет, она идет в ювелирный и приобретает на всю сумму колье из бриллиантов.
– Какая глупость! – воскликнул я. – Полный идиотизм! Надо было оставить доллары! Насколько я понимаю, Беата сильно нуждалась!
– Тебе, Ваня, трудно понять женскую натуру, – покачала головой Нора. – Кое-кто из представительниц слабого пола готов душу отдать за камушки.
– Беата из их числа, – подтвердил Макс. – Мы видели ее коллекцию драгоценностей!