Возвращение для меня будет доступно только с уже раскрытым делом. Прийти сюда придется с полицией. Штурмовать дом. В целом я буду делать то же самое, что делают сейчас журналисты. Но у меня и полиции будут все полномочия на это. А у прессы их нет.
Тут же подумалось о том, как я удачно обманула Марину с тем, что с нее сняты подозрения. Конечно же, не сняты. И, конечно же, я не перестану под нее копать. А ее попытки отвлечь меня на другого все больше убеждают меня в том, что я права в ее вине.
Особенно я убедилась, что Марина точно причастна после ее рассказов. Она уверена, что все деньги достанутся ей. Бизнес, дом, все достанется ей. И если даже это убийство не из корыстных целей, то в любом случае доля мотива в деньгах есть. Но что, если она действовала не одна? Куда-то же делся брильянт. И он точно каким-то образом связан с убийством Александра.
Еще и Иван говорил, что Марина любит не Кострова, а его деньги. А тут он еще и решил уволить ее любовника. Вот она и защитила любимого единственным доступным ей способом. Так сказать, проблем у нее теперь по горло. И их станет еще больше, если она и правда провернула все это дело вместе с сообщником.
Я выглянула за дверь и пошла по коридору. Когда проходила тут с Алисой, я успела заметить одну приоткрытую дверь, за которой была лестница вниз. Домработница сказала, что это проход в коридор прислуги. А что, очень удобно, не пересекая главные коридоры и холл, а сразу пойти по своим рабочим местам. Наверняка все, что нужно Алисе для работы, находится на втором этаже, также как и кухня. Это, конечно, не самая умная планировка дома, но не мне судить.
Я шла по памяти, поэтому я быстро нашла проход вниз. Снизу слышались голоса. Вся семья была в сборе на первом этаже. Они снова ссорились между собой. Отчетливо можно было разобрать голос Марины. Она кричала что-то про журналистов и недовольно восклицала, что нужно их всех уволить. Но не может же она уволить тех, кто на нее не работает.
Конечно, с ее связями можно устроить и не такое. Но вряд ли кто-то из журналистов будет ее сейчас слушать. Только если она не решит продать им информацию о ходе дела. Но Игорь и Иван этого не допустят. Они здравомыслящие люди. И не дадут семью в обиду. Даже если обидеть их хотят изнутри этой семьи.
Я не стала задерживаться и подслушивать разговоры. Не до этого мне. Быстрым шагом пошла в конец коридора прямо к той заветной двери. Конечно, останься я послушать, я бы, вероятно, смогла услышать что-то полезное. Но вычленять из истеричных криков Марины полезную и достоверную информацию мне явно не хотелось. Я и так весь день этим занимаюсь. Пытаюсь найти в ее словах хотя бы крупицу правды и не сойти с ума.
Когда за мной закрылась дверь, я выдохнула. Вряд ли кто-то сможет меня обнаружить в разгар дня в коридоре для прислуги. Я спускалась по лестнице в полутьме. Похоже, эту часть дома не ремонтировали. Вокруг меня были обшарпанные стены, тусклые лампочки на проводе без никакого декора. Даже люстры пожалели. На потолке надо мной была большая трещина в стене. Видимо, это старая часть дома, которой лет столько же, сколько было Кострову. Но вряд ли, конечно, он построил дом первым, а потом вокруг него построили богатый район. Хотя, учитывая то, что он архитектор, все вполне возможно.
А я даже не задумывалась. Что проектировал Александр? Он смог сделать такую богатую архитектурную компанию. Его фирма отстроила полгорода, но сам Костров? Он же с чего-то начинал. Может, как раз с этого богатого района? Но думать об этом некогда, надо работать.
Коридор для прислуги был слабо освещен. Похоже, люди не врут. Марина и правда не любит прислугу. Причем настолько, что готова устроить им адские условия. Раз дизайном дома занималась она, женщина могла намеренно оставить без ремонта именно это крыло. Я спустилась вниз, едва не переломав себе ноги в полумраке.
Передо мной был длинный узкий коридор. Первая дверь, которую я увидела, была обклеена разными стикерами. И на ней была разноцветная надпись из стикеров «Алиса». Похоже, это ее комната.
Я из любопытства нажала на ручку, и дверь открылась. Хорошо, что им не запрещено украшать это место так, как им хочется. Но выглядит все равно ужасно мрачно и жутко. Как в тюрьме или в сумасшедшем доме.
Внутри было неприятно. Хотя Алиса пыталась всячески добавить уюта, комната все равно была больше похожа на тюремную камеру. Старая железная койка, все та же лампочка на проводе, как и в коридоре. На полках различные книги. А на прикроватной тумбочке ваза с небольшим букетом цветов. Но запах плесени и сырости заставлял дышать через раз. Не хотелось бы подхватить здесь туберкулез. Интересно, откуда здесь плесень? У Костровых столько денег, но они не выведут грибок из крыла для прислуги? Или Марина специально травит сотрудников? Вряд ли я узнаю ответ на этот вопрос. Он мне и не нужен.
Я закрыла дверь, ничего не трогая. Следующая дверь была заперта, как и все остальные. Видимо, здесь хозяева дома решили устроить общежитие для сотрудников. Интересно, куда смотрел Костров, что допустил такие условия для своей возлюбленной?
Я предположила, что комната повара в конце коридора. Возле двери на выход. Раз окна, как он сказал, выходят в сад.
Я попробовала открыть ее, но она была заперта. Я ее отперла и нажала на ручку, дверь поддалась. Я осторожно вошла, оставив ключ на тумбочке. Не буду же я запирать комнату, чтобы Михаил потом не смог в нее попасть. Это будет неразумно с моей стороны. Тем более что он и сам сказал, что этой комнатой совсем не пользуется. Поэтому никто к нему и не зайдет. А если и войдет, то ничего не произойдет.
Я осмотрелась.
В его комнате было еще мрачнее, чем в Алисиной. Было заметно, что в ней никто не живет. Чистая застеленная постель слегка запылилась. На столе было пусто. Ни книг, ни кружки, ничего.
Я открыла окно и осмотрелась. Ни одного охранника вокруг. И правда, работает охрана здесь очень плохо. Спасает Костровых только то, что в этом районе преступлений не бывает совсем, потому что это закрытая территория. Даже у водителей такси есть свой персональный пропуск.
Я встала на подоконник и прикинула, как далеко до земли. Метра два, не больше. Прыжок. Сгруппировалась. Слегка ободрала ладони от падения, но не критично.
Прямо по вымощенной аккуратным гравием дорожке виднелась калитка. Она была похожа на продолжение забора, если бы не кодовый замок на ней.
Я пошла по тропинке и ввела код. Четыре нуля. Дверь пикнула и открылась. Я вышла с территории и закрыла за собой дверь. Быстро отошла за угол, чтобы меня никто не заметил. Теперь можно и отдышаться. Я осмотрела руки, ссадины немного болели. Но это ерунда. Отряхнула штаны от земли и обрывков газона и выдохнула. Я выбралась из этого сумасшедшего дома. Наконец-то.
– Да уж. Осталось определить только, где находится тот ломбард, о котором говорил Михаил.
Глава 11
Я шла по улице, стараясь не привлекать к себе внимания. У главного входа в дом и правда толпились журналисты. Столько прессы я видела только в моменты крупных политических событий, а тут у дома обычного, казалось бы, человека столько народу. Ну и большую же шумиху создала смерть Кострова.
Я буквально одним глазком посмотрела на эту толпу. Человек двенадцать там было, не меньше.
Они пытались попасть внутрь, стучали в дверь, заглядывали в окна. Тут и там можно было увидеть вспышки от фотоаппаратов.
У меня прошел холодок по коже. Они, конечно, не знают о том, что я веду это дело, но, если увидят меня в этом районе, могут возникнуть вопросы. Надо бы сматываться, пока меня не заметили. Не стану же я стоять здесь, теряя время. Пора идти. А то мое присутствие тоже вызовет нехилый ажиотаж. А мне не хватало еще интервью давать по поводу дела, которое я веду. Конечно, я откажусь и не продам информацию ни за какие деньги. Но лучше не испытывать судьбу.
Ускорив шаг, я дошла до конца улицы за пять минут. Благо, богатый район оказался не сильно длинным. И, как мне и говорил повар, увидела ломбард. Вывеска ярко моргала и переливалась разноцветными огоньками.
Остановившись у дверей, набрала Володьку.
– Кирь, пока я не за информацией, а с просьбой, – сразу сказала в трубку.
– Слушаю, – откликнулся друг.
– Разузнай по своим каналам, было ли у Александра Кострова завещание и кто в нем указан наследниками.
– Попробую. Но учти, дело это небыстрое, даже для нашего ведомства. К тому же, пока с завещанием не ознакомились наследники, я даже текст его затребовать не могу. Вот такие вот у нас правила наследственного законодательства, – грустно заметил Киря. – Так что на твоем месте я бы попросил Игоря Кострова обратиться в нотариальную контору. Он как наследник первой очереди – даже если в завещании не указан, он же официальный сын Кострова – имеет право.
– Ясно, спасибо. Но ты все-таки выясни, есть ли завещание, – попросила я еще раз и простилась с ним. После чего толкнула тяжелую дверь и вошла в ломбард.
Меня встретил затхлый неприятный запах. Прямо напротив двери стояла большая прозрачная витрина, забитая дорогими часами, телефонами, золотом и украшениями. Я даже в хороших ювелирных магазинах не видела столько драгоценностей, сколько здесь. Похоже, бизнес неплохо процветает. Богатые детки сдают свои побрякушки, а потом их выкупают в несколько раз дороже их родители. Или они же сами это и делают. Какие же еще клиенты могут быть в ломбарде в дорогом частном секторе?
Внутри ломбарда сильно пахло перегаром и сигаретами. За стеклянной стойкой стоял тучный мужчина. Я даже подумала о том, что он похож на большую бесформенную кучу подтаявшего пластилина с глазками. Он, как только увидел меня, заулыбался и стал рекламировать ассортимент. То и дело стрелял взглядом в меня, пытаясь начать разговор. Но я постаралась сделать максимально отталкивающее лицо, лишь бы он не начал приставать.
– Нет, спасибо, меня не интересуют украшения и техника. Я к вам по делу. – Мне казалось, что, если я прямо сейчас не покину это помещение, пропитаюсь всем этим запахом до конца жизни.