Троллоп Энтони
Бриллиантовое ожерелье
БРИЛЛІАНТОВОЕ ОЖЕРЕЛЬЕ.
РОМАНЪ АНТОНИ ТРОЛОППА.
ГЛАВА I.Лиззи Грейстокъ.
Всѣ друзья Лиззи Грейстокъ и всѣ ея враги -- которыхъ, правду сказать, было больше и они были дѣятельнѣе ея друзей,-- сходились на одномъ пунктѣ, что миссъ Лиззи съумѣла устроиться очень хорошо. Мы намѣрены разсказать здѣсь исторію Лиззи Грейстокъ съ самаго начала, но не станемъ останавливаться на ней долго такъ-какъ не чувствуемъ никакого расположенія къ этой изумительно ловкой дѣвицѣ. Лиззи была единственнымъ ребенкомъ стараго адмирала Грейстока, которому она дѣлала не мало заботъ, и онъ подъ старость не разъ задумывался, что для него было-бы удобнѣе имѣть сына или вовсе не имѣть дѣтей. Адмиралъ любилъ поиграть въ вистъ, выпить и покутить и желалъ до конца дней своихъ наслаждаться жизнью и не измѣнять своихъ привычекъ. Кажется, его желаніе вполнѣ осуществилось;-- говорятъ, что даже наканунѣ смерти, прикованный къ постели, онъ игралъ въ вистъ, прихлебывая вино изъ стакана, и отвѣчая на многочисленные тосты своихъ друзей и собутыльниковъ. У адмирала не было значительнаго состоянія, и однакожъ его дочь, какъ только вышла изъ дѣтства, всюду показывалась разряженная, блистая дорогими украшеніями изъ драгоцѣнныхъ камней: на пальцахъ кольцы съ алмазами, на шеѣ уборъ съ красными драгоцѣнными камнями, въ ушахъ, серьги съ желтыми драгоцѣнными камнями; въ черныхъ волосахъ нитки крупнаго жемчуга. Ей едва минуло девятнадцать лѣтъ когда умеръ ея отецъ и она переѣхала въ домъ своей тетки, леди Линлитгау, скучной сварливой старухи. Лиззи гораздо охотнѣе переѣхала-бы жить къ какому-нибудь другому родственнику или другу, если-бъ у нея были родственники или друзья, имѣвшіе собственный домъ въ Лондонѣ.
Ея дядя, Грейстокъ, деканъ въ Бобсборо, точно также охотно предложилъ-бы Лиззи поселиться у себя въ домѣ; его жена принадлежала въ числу самыхъ добродушнѣйшихъ женщинъ, какія не часто встрѣчаются въ свѣтѣ; въ деканствѣ жили три веселыя, добрыя дѣвушки, прибѣгавшія къ различнымъ маленькимъ хитростямъ, чтобы подружиться съ кузиной Лиззи;-- но Лиззи мѣтила повыше чѣмъ прозябаніе въ какомъ-нибудь деканствѣ въ Бобсборо.
Лиззи ненавидѣла леди Линлитгоу. При жизни своего отца, когда она надѣялась пристроиться до его смерти безъ помощи тетки Лиззи не считала нужнымъ скрывать свою ненависть въ леди Линлитгоу. И тетка, въ свою очередь, была не очень любезна съ племянницей, къ тому-же она была вовсе не такого характера, чтобы съ нею легко было ладить. Но когда адмирала похоронили, Лиззи не колебалась ни минуты переѣхать къ этой старой "колдуньѣ", какъ она называла графиню въ своей случайной перепискѣ съ кузинами въ Бобсборо.
Адмиралъ, умирая, оставилъ такъ много долговъ, что невольно напрашивался вопросъ, какъ это купцы могли вѣрить ему. Движимаго и недвижимаго имущества у него осталось слишкомъ мало, лучше сказать, ничего не осталось, и опечаленнымъ кредиторамъ пришлось только махнуть рукой и мысленно обругать себя за свое легкомысліе и недостатокъ предусмотрительности. Однакожъ господа Бартеръ и Бенжаминъ изъ старой Бондъ-Стритъ рѣшились попытать счастія, для чего посѣтили домъ леди Линлитгоу въ Брук-Стритѣ и просили ея сіятельство, чтобы она уговорила племянницу возвратить имъ драгоцѣнныя бездѣлушки, забранныя ею изъ магазина въ теченіи послѣднихъ двѣнадцати мѣсяцевъ. Лиззи протестовала противъ такого требованія и утверждала, что у нея нѣтъ никакихъ драгоцѣнныхъ украшеній, нѣтъ ничего, что стоило-бы возвращать. Леди Линлитгоу очень хорошо знала, что у племянницы было много брилліантовъ, и потребовала болѣе обстоятельнаго объясненія. Лиззи отвѣтила, что она разсталась съ брилліантами по приказанію адмирала, и что вырученными за нихъ деньгами ея отецъ заплатилъ нѣкоторые свои долги. Леди Линлитгау не повѣрила ни одному слову изъ этого объясненія, но, дѣлать было нечего, она хорошо знала, что ей не добиться правды. На самомъ-же дѣлѣ брилліанты были заложены за извѣстную сумму денегъ, крайне необходимую Лиззи. Нельзя-же было остаться ей совсѣмъ безъ денегъ. Мало-ли на что нужны деньги дѣвицѣ ея лѣтъ: надо платить горничной, надо купить кое-что, безъ чего обойтись невозможно; наконецъ нельзя не имѣть карманныхъ денегъ для путешествія по желѣзной дорогѣ и покупки разныхъ мелочей, которыхъ невозможно получить въ кредитъ. Девятнадцатилѣтняя Лиззи знала, что дѣвушки ея лѣтъ легко могутъ обходиться безъ денегъ, она и сама съумѣла-бы обойтись безъ нихъ, но вѣдь есть требованія, которымъ нельзя противиться, есть долги, которые даже она должна платить.
Однакожъ Лиззи не прекратила вовсе своего знакомства съ господами Гартеромъ и Бенжаминомъ. Не прошло еще восьми мѣсяцевъ послѣ смерти ея отца, а она уже явилась въ ихъ контору и заперлась въ кабинетѣ мистера Бенжамина, чтобы потолковать съ нимъ безъ помѣхи объ устройствѣ одного небольшого дѣльца. Лиззи объявила м-ру Бенжамину, что она пришла къ нему тотчасъ-же по достиженіи своего совершеннолѣтія, что она имѣетъ намѣреніе взять на себя уплату долга за брилліанты и готова подписать счетъ, росписку или какой нибудь-другой документъ, какой укажетъ ей фирма, лучше ея знающая, что слѣдуетъ брать въ такихъ случаяхъ. Конечно, у нея нѣтъ ничего своего и никогда не будетъ. М-ръ Бенжаминъ знаетъ это хорошо. Что-же касается уплаты этого долга ея теткой, то это невозможно, потому-что графиня Линлитгау бѣдна какъ Іовъ; впрочемъ, Лиззи увѣрена, что м-ръ Бенжаминъ и самъ никогда не разсчитывалъ на такой невозможный исходъ дѣла. Но... тутъ Лиззи остановилась и м-ръ Бенжаминъ съ пріятной и веселой улыбкой поспѣшилъ замѣтить, что, можетъ быть, миссъ Грейстокъ намѣрена вскорѣ выйти замужъ. Лиззи, раскраснѣвшись прелестнымъ дѣвичьимъ румянцемъ, созналась, что такая перемѣна въ ея жизни весьма вѣроятна. Сэръ Флоріанъ Эстасъ уже просилъ ея руку. Конечно, м-ру Бенжамину, какъ и всѣмъ въ Лондонѣ, извѣстно, что сэръ Флоріанъ Эстасъ очень богатъ; м-ръ Бенжаминъ также, вѣроятно, не сомнѣвается, что сэръ Флоріанъ, сдѣлавшись ея мужемъ, не откажется заплатить счетъ за забранные ею брилліанты, какой представитъ ему фирма. Прекрасно; во чего-же тогда желаетъ отъ него, м-ра Бенжамина, миссъ Грейстокъ? М-ръ Бенжаминъ не смѣетъ и предполагать, что миссъ Грейстокъ посѣтила его только затѣмъ, чтобы заявить ему о своемъ намѣреніи предложить будущему мужу заплатить ея прежній долгъ ихъ фирмѣ. По всей вѣроятности, миссъ Грейстокъ необходима извѣстная сумма денегъ для выкупа заложенныхъ ею брилліантовъ, и только, получивъ ее, она будетъ въ состояніи отвѣчать за полную сумму долга. Отчего-же, можно выдать эту сумму, но только предварительно нужно навести кое-какія справки.
-- Не выдавайте только меня, замѣтила Лиззи,-- а то партія можетъ разстроиться.
М-ръ Бенжаминъ обѣщалъ соблюдать величайшую осторожность.
Въ признаніяхъ, сдѣланныхъ миссъ Грейстокъ ювелиру, было много лжи, но отчасти была и правда. Она солгала, сказавъ, что она совершеннолѣтняя, слѣдовательно ея будущій мужъ вовсе не былъ обязанъ во закону уплачивать ея долги, сдѣланные ею въ это время. Она также солгала, что сэръ Флоріанъ Эстасъ просилъ ея руку. Оба эти важныя признанія были лживы. Однакожъ кое-что въ нихъ было и справедливо. Сэръ Флоріанъ дѣйствительно былъ у ея ногъ, и она, во время пустивъ въ ходъ своя прелести,-- включая сюда и заложенные брилліанты,-- могла смѣло разсчитывать, что очарованный вздыхатель сдѣлаетъ ей предложеніе. М-ръ Бенжаминъ, наведя свои справки, сначала задумался, но затѣмъ, разсчитавъ всѣ случайности, рѣшилъ, что можно согласиться на предложеніе миссъ Грейстокъ. Онъ не упрекнулъ Лиззи, что она ему солгала, назвавъ себя совершеннолѣтнею, хотя онъ достовѣрно узналъ, что она сказала ложь. Онъ былъ убѣжденъ, что сэръ Флоріанъ не станетъ докапываться, обязанъ-ли онъ уплачивать счетъ, подписанный его женой, въ то время еще несовершеннолѣтней дѣвицей: онъ безъ замедленія тотчасъ-же уплатитъ по предъявленному документу. М-ръ Бенжаминъ по наведеннымъ справкамъ легко могъ заключить, что бракъ непремѣнно состоится и слѣдовательно спекуляція будетъ для него выгодна. Лиззи получила обратно свои брилліанты и взамѣнъ выдала росписку, въ которой заявила, что это долговое обязательство написано ею по достиженіи совершеннолѣтія. Ювелиръ остался очень доволенъ заключенной сдѣлкой. Лиззи, въ свою очередь, не имѣла повода жаловаться.
Леди Линлитгау видѣла, что драгоцѣнныя украшенія снова появились въ бюро ея племянницы; она видѣла, какъ кольца, одно за другимъ, блестѣли на маленькихъ тонкихъ пальцахъ, какъ рубины горѣли на шеѣ, а желтыя серьги качались въ ушахъ. Хотя Лиззи носила еще трауръ по отцѣ, но она позволяла себѣ носить эти драгоцѣнныя украшенія. Графиня была не изъ тѣхъ женщинъ, которыя видятъ и молчатъ, не рѣшаются спросить, хотя имъ очень хочется удовлетворить свое любопытство. Графиня спрашивала, и даже слишкомъ настоятельно. Она угрожала, протестовала, поднимала бурю. Она пыталась даже захватить силой ящикъ съ брилліантами молодой леди. Но ея нападеніе было отражено. Лиззи ворчала, бранилась и поставила на своемъ, главное потому, что въ это время интрига ея съ сэромъ Флоріаномъ близилась въ развязкѣ и можно было ожидать, что не сегодня, завтра онъ сдѣлаетъ ей предложеніе, а графиня слишкомъ хорошо понимала, какія выгоды представляетъ этотъ бракъ и къ какимъ дурнымъ послѣдствіямъ можетъ повести открытый разрывъ ея съ племянницей въ этотъ моментъ.
Такимъ образомъ въ маленькомъ и неудобномъ домѣ графини въ Брук-Стритѣ жилось далеко не весело и не счастливо. Самая большая комната въ домѣ принадлежала сыну графини, графу Линлитгау. Впрочемъ этотъ молодой человѣкъ почти никогда не бывалъ дома; едва-ли пять ночей въ году онъ проводилъ подъ родительскимъ кровомъ, остальное время скитался по разнымъ мѣстамъ. Слѣдовательно его нечего считать постояннымъ обитателемъ дома въ Брук-Стритѣ. Осѣдлыми-же жильцами его были тетка и племянница, ненавидящія другъ друга, и четверо слугъ, въ числѣ которыхъ была собственная горничная миссъ Лиззи. Спрашивается теперь, зачѣмъ графиня, знавшая, что ей не ужиться съ племянницей, сама пригласила къ себѣ эту племянницу? Отвѣтъ не замысловатъ: графиня пригласила ее потому, что считала это своей обязанностью. Леди Линлитгау была женщина свѣтская, скупая, своенравная, себялюбивая и далеко не честная. Леди Линлитгау охотно обсчитала бы мясника на баранью ногу или повара на его мѣсячное жалованье, если-бы она могла такимъ не