пору въ суровой битвѣ съ жизнію. Онъ очень скоро пришелъ къ тому убѣжденію, что жениться ему на бѣдной нельзя и началъ вѣрить, что богатыя наслѣдницы назначены самой судьбой для того, чтобы выручить его изъ затрудненія. Лордъ Фаунъ сознавалъ, что судьба до сихъ поръ была ему злой мачихой, и считалъ женино состояніе самымъ законнымъ средствомъ для избавленія себя отъ ея ярма. На его сторонѣ и общественное положеніе, и титулъ,-- такъ неужели эти два преимущества не стоятъ хорошаго ежегоднаго дохода? Отдать ихъ даромъ -- вещь немыслимая; при томъ, по своему положенію въ свѣтѣ, онъ не имѣетъ даже права такъ поступить, а напротивъ, долженъ стараться продать ихъ какъ можно выгоднѣе, не измѣняя, конечно, правиламъ честнаго человѣка. Лордъ Фаунъ былъ несомнѣнно честный человѣкъ, и втеченіе послѣднихъ пяти-шести лѣтъ онъ искалъ случая, какъ-бы устроить эту сдѣлку повыгоднѣе. Правда, трудно было и рѣшить, что выгодно, и что невыгодно. Кто, напримѣръ, осмѣлился-бы откровенно высказать какому-нибудь лорду Фауну: "вы равняетесь цѣнности такой-то суммы ежегоднаго дохода"? Раза два лордъ Фаунъ попробовалъ-было запросить за себя очень высокую цѣну, но сдѣлка не состоялась. Въ настоящее время, онъ, какъ видно, немного спустилъ цѣну, потому-что вступилъ въ брачные переговоры съ вдовой, у которой былъ ребенокъ и всего 4,000 ф. ежегоднаго дохода. Пожизенно-ли она будетъ пользоваться этимъ доходомъ, или онъ перейдетъ къ ея дѣтямъ и потомкамъ, объ этомъ лордъ Фаунъ не получилъ вѣрныхъ свѣденій, дѣлая предложеніе Лиззи. Въ завѣщаніи, оставленномъ сэромъ Флоріаномъ Эстасомъ, совсѣмъ не упоминалось объ имѣніяхъ; по закону-же вдова должна получать пожизненно только проценты съ суммы дохода, слѣдовательно, нечего и разсчитывать, чтобы сэръ Флоріанъ могъ отдать ей въ потомственное владѣніе родовое имѣніе. А между тѣмъ, носился слухъ, будто покойный лордъ щедро наградилъ жену; говорили, будто въ завѣщаніи сказано, что помѣстье его въ Шотландіи должно перейти ко второму сыну въ случаѣ, если-бы таковой родился; если-же его не будетъ, то оно должно поступать въ полное владѣніе вдовы. Конечно, если-бы лордъ Фаунъ сталъ понастойчивѣе собирать свѣденія, то онъ вѣрно добился-бы истины. Но онъ мысленно разсчиталъ, что ему можно помириться съ пожизненнымъ доходомъ жены. "А если что и набѣжитъ лишнее, думалъ онъ,-- то тѣмъ лучше для меня". Во всякомъ случаѣ, онъ намѣревался заранѣе распорядиться такимъ образомъ своими дѣлами, чтобы будущій его сынъ и наслѣдникъ (буде таковой явится на свѣтъ) послѣ смерти отца не былъ обязанъ платить матери болѣе половины доходовъ съ родовыхъ имѣній,-- точь въ точь, какъ теперь лордъ Фаунъ самъ это дѣлалъ въ отношеніи своей матери.
Утромъ, въ понедѣльникъ, леди Фаунъ вмѣстѣ съ своимъ сыномъ сидѣла въ Фаун-Кортѣ за завтракомъ. Мать разливала чай.
-- Ахъ, Фредерикъ, говорила она,-- вѣдь это такой важный вопросъ!
-- Именно такъ -- конечно, отвѣчалъ сынъ.-- Мнѣ-бы хотѣлось, чтобы вы съѣздили въ ней съ визитомъ сегодня или завтра.
-- Пожалуй.
-- И затѣмъ, пригласите ее сюда.
-- Да поѣдетъ-ли она, я еще не знаю, замѣтила мать.-- Не нужно-ли мнѣ пригласить также и мальчика?
-- Конечно, нужно, сказалъ лордъ Фаунъ, засовывая себѣ въ ротъ ложку, полную яйца въ смятку.-- Непремѣнно.
-- А миссъ Мекнэльти?
-- Ее? Нѣтъ! полагаю, что не нужно. Я вѣдь не на миссъ Мекнэльти женюсь. Мальчикъ -- другое дѣло: онъ членъ семьи.
-- А что она получаетъ, Фредерикъ? спросила мать.
-- Четыре тысячи въ годъ. Номинально немного болѣе, но разсчитывать можно только на четыре тысячи.
-- И ты увѣренъ въ этомъ?
-- Совершенно увѣренъ.
-- И доходъ этотъ потомственный?
-- Полагаю, что такъ. Навѣрно сказать не могу.
-- Но вѣдь это огромная разница, Фредерикъ?
-- Безъ сомнѣнія, разница огромная. Мнѣ сдается, что доходъ завѣщанъ лично ей. Но она гораздо моложе меня, и потому, какъ женщина обезпеченная, не станетъ требовать послѣ моей смерти, чтобы ей выдѣлили часть изъ нашего родового имѣнія. А вѣдь это вопросъ для насъ важный. Скажите, какъ вы ее находите, не правда-ли -- она прелестна?
-- Да, она очень мила.
-- И умна, прибавьте.
-- Конечно, очень умна. Надѣюсь, что она не капризна, Фредерикъ?
-- Если немножко и капризна, то мы постараемся угождать ей, возразилъ лордъ Фаунъ, слегка улыбаясь.
По правдѣ сказать, ему и въ голову не приходило, капризна Лиззи или нѣтъ. У нея было хорошее состояніе -- это онъ считалъ первымъ и самымъ необходимымъ преимуществомъ. Она прекраснаго происхожденія, настоящая леди, и красавица къ тому-же. Чтобы отдать полную справедливость лорду Фауну, мы должны присовокупить, что въ разсчетъ его матримоніальныхъ спекуляцій, кромѣ хорошаго состоянія жены, входила непремѣнно и красота ея. Два года тому назадъ онъ сватался за Віолеттой Эфингамъ, извѣстной современной красавицей, которая въ настоящую минуту была супругой лорда Чильтерна; затѣмъ онъ трижды сватался къ г-жѣ Монсъ Геслеръ, знаменитой богачкѣ и красавицѣ. Въ обоихъ случаяхъ средства молодыхъ леди далеко превышали средства теперешней его невѣсты и притомъ тамъ, не то, что здѣсь, капиталы были потомственные. Въ этихъ двухъ предпріятіяхъ ему не повезло; но лордъ Фаунъ былъ не изъ такихъ людей, чтобы считать себя обиженнымъ потому только, что ему не дался въ руки первый лакомый кусокъ, на который онъ позарился.
-- Я думаю, что можно сообщить дѣвочкамъ новость, замѣтила, помолчавъ, леди Фаунъ.
-- Да, когда я уѣду, отвѣчалъ сынъ.-- А теперь мнѣ пора на службу; я заѣхалъ сюда потому только, что мнѣ очень ужь хотѣлось васъ видѣть, прибавилъ онъ.
-- Какъ это на тебя похоже, Фредерикъ! нѣжно замѣтила мать.
-- А вы съѣздите туда сегодня, матушка?
-- Конечно, если ты этого желаешь.
-- Поѣзжайте въ каретѣ и возьмите съ собой одну изъ дѣвочекъ. Больше одной я-бы не взялъ. Лучше всего взять Августу. Вы, конечно, и съ Кларой повидаетесь?
Клара была замужняя сестра лорда, м-съ Гиттевей.
-- Если ты желаешь, почему-же нѣтъ, отвѣчала мать.
-- Скажите, чтобы и она сдѣлала визитъ, ну, хоть въ четвергъ. Лучше будетъ, когда всѣ узнаютъ. Я не желаю откладывать женитьбы на долго. И такъ, кажется, теперь все сказано?
-- Надѣюсь, что она будетъ тебѣ доброй женой, Фредерикъ!
-- Я не вижу причины, почему ей не быть доброй женой. Однако, прощайте, матушка. Скажите дѣвочкамъ, что я увижусь съ ними въ будущую субботу.
Лордъ Фаунъ не видѣлъ причины, почему женщина, на которой онъ собирался жениться, могла-бы не быть ему доброй женой, а между тѣмъ, онъ совсѣмъ не зналъ ея характера, и даже не далъ себѣ труда собрать о ней какія-нибудь свѣденія. Что она была хорошенькая -- это онъ видѣлъ; что она была умна -- это былъ фактъ; что она жила въ Моунт-Стритѣ -- это былъ тоже фактъ; что она была несомнѣнная владѣтельница значительнаго дохода -- это не подлежало ни малѣйшему спору; ея родство было также извѣстно ему. Но какъ ему было знать, страдаетъ-ли она тѣми пороками, которымъ бываютъ подвержены женщины? По настоящему, въ ней было ихъ такъ много, что если-бы прибавить къ нимъ всѣ остальные, то едва-ли-бы она отъ этого сдѣлалась хуже. Она никогда не приносила свою красоту въ жертву любви,-- жертвовать чѣмъ-бы то ни было вообще не входило въ ея привычки; наконецъ, она не пила. Затѣмъ трудно-бы было еще что-нибудь прибавить въ ея похвалу. А между тѣмъ, лордъ Фаунъ былъ очень доволенъ предстоящей женитьбой своей на ней, и, повторимъ опять, онъ не видѣлъ причины, почему-бы Лиззи не быть хорошей женой. И хорошо, что сэръ Флоріанъ не видѣлъ этой причины -- иначе она разбила-бы его сердце.
Когда дѣвочки услыхали вѣсть о женитьбѣ брата, онѣ испугались и обрадовались. Леди Фаунъ и ея дочери жили далеко отъ большого свѣта. Это были бѣдные богатые люди, если можно такъ выразиться, потому онѣ и рѣдко выѣзжали въ свѣтъ. Въ Фаун-Кортѣ держали буфетчика, мальчика въ ливреѣ съ свѣтлыми пуговицами, двухъ садовниковъ, дворника, ходившаго за коровами, за экипажами и за лошадьми, и, наконецъ, жирнаго кучера. Домашнюю свиту составляли еще поваръ, судомойка, двѣ горничныя, онѣ-же и портнихи, двѣ дѣвушки для черной работы и скотница. Всѣ эти люди обязаны были содержать въ порядкѣ огромное старое кирпичное зданіе, называвшееся господскимъ домомъ, и великолѣпный садъ, гдѣ росли столѣтнія деревья. Въ домѣ, кромѣ матери, главы семейства, жили еще, какъ мы знаемъ, гувернантка и семь незамужнихъ дочерей. При такой обстановкѣ и съ доходомъ, непревышавшимъ трехъ тысячъ фунт. въ годъ, леди Фаунъ не могла считаться богатой женщиной. А между тѣмъ, со стороны никто не повѣрилъ-бы, что старой леди съ дочерьми далеко не хватаетъ трехъ тысячъ фунтовъ на годовыя издержки. Люди средняго состоянія должны знать, что полученный ими внезапно титулъ возвышаетъ на 20% цѣнность каждаго предмета ихъ потребленія. Баранина, наприм., за которую они прежде платили 9 пенсовъ за цѣлый кусокъ, обойдется имъ въ 10 пенсовъ за фунтъ, да кромѣ того, ея потребуется на столъ гораздо больше. Фунтъ чаю начисто выходитъ несравненно быстрѣе прежняго. За то трудъ въ той-же пропорціи уменьшается по мѣрѣ возвышенія званія. Земледѣлецъ работаетъ по 10 часовъ въ сутки, сквайръ по 9, а пэръ по 8. Какой-нибудь миссъ Джонсъ, превратившейся въ леди Джонсъ, обходится не менѣе трехъ пенсовъ каждое "миледи", которымъ ласкаютъ ея ухо. Даже баронетъ, сдѣлавшійся лордомъ, и тотъ принужденъ пообрѣзать свои расходы, по причинѣ возвышенія цѣнъ на все, т.-е. если онъ вращается въ большомъ свѣтѣ. Старуха леди Фаунъ, нетерпѣвшая долговъ и неумѣвшая быть скаредной, хотя и была разсчетлива, понимала очень хорошо, что ей по состоянію и что нѣтъ. Старинная фамильная карета и двѣ комнатныя горничныя были необходимы -- она ихъ и держала; но лондонскій большой свѣтъ былъ ей не по карману, и она туда сама не ѣздила и дочерей не вывозила. Вотъ почему всѣ онѣ такъ мало знали Лиззи Эстасъ. Кое-что долетѣло, правда, и до нихъ.
-- Надѣюсь, что она не будетъ слишкомъ часто выѣзжать, сказала Амелія, вторая дочь.