-- Или тратить много на пустяки, прибавила третья, Джеоржина.
-- Разсказываютъ, будто она была по уши въ долгахъ, когда на ней женился сэръ Флоріанъ Эстасъ, замѣтила Діана, четвертая дочь.
-- Фредерикъ, вѣроятно, все это разузналъ, вмѣшалась старшая, Августа.
-- А вѣдь она чудо какъ хороша! воскликнула пятая, Лидія.
-- И умница какая! заключила шестая, Цецилія.
-- Красоты и ума недостаточно для того, чтобы быть хорошей женой, произнесла Амелія, считавшаяся самой умной изъ сестеръ.
-- Фредерикъ, вѣроятно, будетъ наблюдать за ея поведеніемъ, сказала. Августа, отличавшаяся глупостью.
Въ эту минуту Люси Моррисъ вошла въ комнату вмѣстѣ съ Ниной, маленькой дѣвочкой.
-- Ахъ, Нина! если-бы ты знала! воскликнула Лидія.
-- Душа моя! прервала ее леди Фаунъ, сдѣлавъ знавъ рукой, чтобы болтунья замолчала.
-- Мама! что тамъ такое! съ живостью спросила Нина.
-- А хоть Люси скажу, произнесла Лидія умоляющимъ тономъ.
-- Люси можно сказать, почему-жъ нѣтъ? возразила мать.-- Люси мы конечно все скажемъ. Нѣтъ причины скрывать отъ нея наши семейныя дѣла, тѣмъ болѣе, что она сама впродолженіи нѣсколькихъ лѣтъ была коротко знакома съ леди.
-- Душа моя, сказала леди Фаунъ, обращаясь въ гувернанткѣ,-- мой сынъ женится на леди Эстасъ.
-- Какъ! лордъ Фаунъ женится на Лиззи! воскликнула Люси такимъ тономъ, въ которомъ слышалось удивленіе, смѣшанное съ досадой.
-- Если только вы не заявите своего несогласія при оглашеніи въ церкви, сказала смѣясь Діана.
-- А почему-жъ ему на ней не жениться? спросила леди Фаунъ.
-- Развѣ есть къ тому препятствія?
-- О, нѣтъ! только мнѣ показалось это очень странно. Я даже не знала, что они были знакомы,-- т. е. хорошо знакомы. И при томъ...
-- Что, притомъ, душа моя?
-- При томъ... ну, просто, странно! Впрочемъ виновата!.. я хотѣла сказать -- очень хорошо... и желаю имъ всевозможнаго счастія!
Леди Фаунъ осталась очень недовольна Люси и не говорила съ ней ни слова до тѣхъ поръ, пока ей не пришлось садиться въ карету, чтобы ѣхать съ Августой въ Лондонъ. Карета остановилась сначала у дверей замужней дочери въ Варвикъ-свверѣ. М-съ Гиттевей, мужъ которой служилъ предсѣдателемъ совѣта аппеляціовнаго суда по гражданскимъ дѣламъ, и имя котораго было очень извѣстно во всѣхъ судахъ и вообще въ офиціальномъ мірѣ,-- м-съ Гиттевей знала гораздо болѣе обо всемъ происходившемъ въ свѣтѣ, чѣмъ мать. Вырвавшись изъ подъ материнскаго контроля, уже 10--12 лѣтъ, она осмѣливалась высказываться передъ нею съ гораздо большею откровенностью, чѣмъ прочія сестры.
-- Мама, неужели вы правду говорите? спросила она, узнавъ о свадьбѣ брата.
-- Конечно правду, Клара. А почему-же бы этому не быть?
-- Но вѣдь это самая хитрая лиса въ цѣломъ Лондонѣ.
-- О, Клара! воскликнула мать.
-- И притомъ это такая лгунья! продолжала м-съ Гиттевей.
Но лицу леди Фаунъ пробѣжало выраженіе страданія, потому-что леди Фаунъ слѣпо вѣрила въ каждое слово дочери. Но она рѣшилась защищать дѣло сына до послѣдней крайности.
-- Слово лиса на нашемъ языкѣ, возразила она, помолчавъ немного,-- имѣетъ очень неопредѣленное значеніе. Объясни, Клара, яснѣе, что ты хочешь этимъ сказать?
-- Мама, разстройте эту свадьбу.
-- Какимъ же образомъ я могу ее разстроить,-- даже если-бы я этого хотѣла?
-- Но вѣдь вы совсѣмъ не знаете эту госпожу?
-- Напротивъ, знаю. Она нѣсколько разъ была у насъ въ Фаун-Кортѣ. Она дружна съ Люся.
-- Если она дѣйствительно дружна съ Люси Моррисъ, мама, то я Люси Моррисъ не пущу на порогъ моего дома.
-- Но что-жъ она такое сдѣлала? Я никогда не слыхала, чтобы ее осуждали за дурное поведеніе. Не понимаю, что такое ты хочешь сказать. Принимаютъ ее всюду. Любовниковъ у нея, кажется, нѣтъ. Фредерикъ ни за что не рѣшился-бы предложить свою руку молодой женщинѣ съ дурной репутаціей.
-- Фредерикъ, какъ и всѣ мужчины, ничего не видитъ, что у него дѣлается подъ носомъ. При томъ онъ увлекся ея состояніемъ; -- но вѣдь она можетъ имъ пользоваться только пожизненно.
-- Нѣтъ, мнѣ кажется, Клара, что, оно отдано ей въ потомственное владѣніе, робко замѣтила мать.
-- Да, вѣроятно, это она сама разсказываетъ. Но я вамъ сказала уже, что она первая лгунья въ Лондонѣ. Разузнайте-ка хорошенько исторію объ ея драгоцѣнностяхъ, купленныхъ передъ свадьбой съ сэромъ Флоріаномъ, и о томъ, сколько ему, бѣдному пришлось заплатить за нихъ. Нѣтъ, лучше я сама все разузнаю. А если вамъ нужно навести другія справки, обратитесь къ ея теткѣ, леди Линлитгау.
-- Другъ мой, возразила мать;-- но кто-жъ изъ насъ не знаетъ что леди Ливлитгау въ ссорѣ съ нею.
-- А я вамъ повторяю, что она даже и теперь по уши въ долгахъ. Но, погодите! я не оставлю этого дѣла, и если мои предположенія окажутся справедливыми, я безъ церемоніи передамъ все Фредерику. Орландъ у меня откроетъ все, что нужно (супруга м-съ Гиттевей звали Орландомъ). М-ръ Кампердаунъ, по всему вѣроятію, знаетъ эту исторію вдоль и поперегъ. Скажу вамъ одно, мама,-- все, что мнѣ извѣстно на счетъ репутаціи леди Эстасъ, достаточно убѣждаетъ меня въ томъ, что Фредеривъ сильно раскается въ своей женитьбѣ.
-- Что-жъ намъ теперь дѣлать? вскричала леди Фаунъ.
-- Разстроить свадьбу, и больше ничего, повторила м-съ Гиттевей.
Рѣзкая, энергическая рѣчь дочери произвела убійственное впечатлѣніе на бѣдную леди Фаунъ, которая, какъ мы сказали выше, слѣпо вѣрила въ каждое слово м-съ Гиттевей, зная, что дочь вращается въ свѣтѣ и ежедневно слышитъ новости, никогда недостигавшія до Фаун-Корта.
"Однакожъ, сынъ мой выѣзжаетъ не менѣе дочери, думала бѣдная мать; если леди Эстасъ дѣйствительно такого рода женщина, какой ее изобразила Клара, то почему же лордъ Фаунъ не слыхалъ ничего подобнаго? При томъ я дала уже свое согласіе на бракъ и обѣщала сегодня-же сдѣлать визитъ невѣстѣ."
-- Неужели ты никогда къ ней не поѣдешь? спросила леди Фаунъ.
-- Какъ! къ леди Эстасъ -- конечно нѣтъ. Если Фредерикъ на ней женится, по неволѣ придется познакомиться, но тогда уже другое дѣло,-- придется изъ худшаго выбирать лучшее. Я убѣждена, что не пройдетъ двухъ лѣтъ послѣ свадьбы и они разойдутся непремѣнно.
-- Ахъ, Боже мой, какіе ужасы! воскликнула. Августа.
Послѣ продолжительнаго раздумья леди Фаунъ рѣшила, что, не смотря на дурные слухи о невѣстѣ ея сына, она должна сдержать свое слово и сдѣлать ей обѣщанный визитъ. Лордъ Фаунъ заранѣе послалъ человѣка въ Моунт-Стритъ Съ извѣстіемъ о томъ, какая честь ожидаетъ леди Эстасъ. По правдѣ сказать, леди Фаунъ чрезвычайно хотѣлось лично посмотрѣть на обстановку, окружавшую женщину, которая намѣревалась, какъ видно, нанести ей страшный ударъ разрушеніемъ счастія ея единственнаго сына. "Кто знаетъ, думала старуха, быть можетъ многое мнѣ объяснится, когда я посмотрю на нее въ ея собственной гостиной; во всякомъ случаѣ я съѣзжу къ ней". Но подъ вліяніемъ словъ старшей дочери, она приказала Августѣ остаться у сестры и не взяла ее съ собою въ леди Эстасъ. Если предстоялъ позоръ, то зачѣмъ же подвергать ему и Августу? Бѣдная Августа! А она собиралась съ такимъ восторгомъ обнять свою будущую сестру -- ей было все равно, что за минуту передъ тѣхъ эту же самую леди называли фальшивой, мотовкой, коварной лисой. Но состоя на положеніи дѣвочки, она обязана была повиноваться, и не смотря на свои 30 лѣтъ, повиновалась.
Лиззи, конечно, была дома, а миссъ Мекнэльти, конечно, уѣхала на выставку общества садоводства или куда-то въ другое мѣсто. Въ подобныхъ случаяхъ, какъ настоящій, Лиззи предпочитала оставаться одной. Съ своимъ туалетомъ она провозилась очень долго, принимая при этомъ въ соображеніе не столько наружный эффектъ, сколько характеръ гостьи, на которую она намѣревалась произвести впечатлѣніе. Ей хотѣлось во что-бы то ни стало заслужить хорошее мнѣніе о себѣ у леди Фаунъ. Она одѣлась богато, но вмѣстѣ съ тѣмъ и очень просто. Все, что находилось въ ея комнатѣ, носило на себѣ печать роскоши; французскіе романы она припрятала подальше, а на маленькій столикъ, стоявшій подлѣ ея кресла, она положила библію и слегка прикрыла ее. Длинные, блестящіе свои кудри Лиззи подобрала въ косу, но брилліантовыхъ перстней не сняла. Она твердо порѣшила окончательно побѣдить будущую свою свекровь и золовку -- записка, полученная ею утромъ изъ министерства остъ-индскихъ дѣлъ, увѣдомляла ее, что Августа будетъ сопровождать леди Фаунъ. "Августа моя любимая сестра, писалъ влюбленный женихъ; надѣюсь, что вы обѣ будете жить дружно". Прочитавъ, эти слова, Лиззи сказала сама себѣ, что изъ всѣхъ женщинъ дуръ, самая глупая, это Августа Фаунъ. Увидавъ, что леди Фаунъ одна, она осталась вѣрна себѣ и не спросила даже, гдѣ будущій ея другъ.
-- Милая, дорогая леди Фаунъ! воскликнула она, кидаясь въ объятія старухи и прижимаясь головой къ ея груди,-- вашимъ присутствіемъ у меня вы довершаете мое счастье!
Тутъ Лиззи отступила на нѣсколько шаговъ, не выпуская изъ своей руки руку гостьи, и пристально посмотрѣвъ въ лицо своей будущей свекрови, произнесла задумчиво:
-- Когда онъ спросилъ, хочу-ли я быть его женой, первая мысль, мелькнувшая у меня въ головѣ, была: пріѣдете-ли вы во мнѣ тотчасъ-же?
Голосъ, выраженіе лица ея дышали при этомъ нѣжностью и естественностью; для внимательнаго наблюдателя показались-бы лишнимъ нѣкоторые жесты Лиззи, перегибанія ея стройнаго стана, слишкомъ умоляющее выраженіе лица, слишкомъ жаркое пожатіе руки; но леди Фаунъ, вѣроятно, ничего-бы этого не замѣтила, если-бы по дорогѣ въ Моунт-Стритъ она не заѣхала въ Варвик-Скверъ. Страшныя слова дочери продолжали звучать въ ея ушахъ и она рѣшительно не знала, какъ себя держать.
-- Ему стоило только сказать слово, вотъ я и пріѣхала, выговорила наконецъ старуха.
-- И вы будете любить меня какъ дочь? спросила Лиззи.
Бѣдная леди Фаунъ! Въ сердцѣ ея хранился такой богатый запасъ материнской любви, что его хватило-бы пожалуй на цѣлую дюжину невѣстокъ, если-бы всѣ эти невѣстки оказались существами, къ которомъ она могла-бы чувствовать симпатію. А внушить ей симпатію было очень легко; это была далеко не такая женщина, которая обладала-бы наклонностью разбирать по мелочамъ характеръ невѣстки. Но что-жъ она могла ощущать въ своемъ сердцѣ послѣ предостереженія, полученнаго отъ м-съ Гиттевей. Не сулить-же нѣжной любви коварной лисицѣ и лгуньѣ? Старуха по природѣ была не лживая женщина.