Эли Эстасъ.
Затѣмъ Лиззи написала еще два письма: одно къ дядѣ декану, а другое къ кузену Франку. Она долго не рѣшалась отправлять письмо къ Франку Грейстоку, но, наконецъ, положила отправить. О письмѣ къ декану мы ничего не скажемъ, потому-что оно было одинаковаго содержанія съ письмомъ къ женѣ епископа. Она точно также упомянула въ немъ о пэрствѣ своего будущаго мужа, намекнула на то, что онъ членъ правительства королевы -- фраза, которую она подслушала у самого лорда Фауна. Объ ирландскомъ помѣстьѣ она также сказала нѣсколько словъ, но далеко не такихъ краснорѣчивыхъ, какъ въ письмѣ въ женѣ епископа, и въ заключеніе присовокупила просьбу пожелать ей счастья и прислать свое благословеніе. Изъ письма ея къ Франку читатель невольно догадается, что все время, пока она его писала, у нея вертѣлось въ головѣ воспоминаніе о томъ, что Франкъ самъ готовился ей предложить руку я сердце, И что онъ имѣлъ-бы успѣхъ, если-бы только захотѣлъ.
"Дорогой кузенъ! писала Лиззи.
"Желая, чтобы вы услышали мою новость не черезъ третьи руки, а прямо отъ меня, спѣшу сообщить вамъ, что я выхожу замужъ за лорда Фауна. Я знаю, что есть нѣкоторые пункты, на которыхъ вы и лордъ Фаунъ не сходитесь -- я разумѣю пункты политическіе -- но, тѣмъ не менѣе, я убѣждена, что вы считаете его способнымъ составить счастіе вашей маленькой кузины. Я дала ему слово только дня два тому назадъ, но дѣло ладилось у насъ уже давно. Вы понимаете, что въ такихъ случаяхъ торопиться нельзя,-- не правда-ли? На свадьбу мою вы должны непремѣнно пріѣхать и должны меня побаловать, какъ слѣдуетъ хорошему брату; вѣдь мы съ вами всегда жили дружно -- не правда-ли? А если дядя деканъ не пріѣдетъ къ этому времени въ Лондонъ, то вы должны быть свидѣтелемъ съ моей стороны, и должны навѣщать меня, какъ можно чаще; все это время я чувствую себя совершенно одинокой; у меня, кромѣ васъ, нѣтъ ни одного близкаго въ сердцу человѣка. Съ лордомъ Фауномъ вы должны жить дружно и не должны осуждать его дѣйствій по службѣ. По моему мнѣнію, онъ дѣлаетъ все гораздо лучше, чѣмъ другіе, исключая кузена Франка.
"На слѣдующей недѣлѣ я ѣду въ Ричмондъ. Леди Фаунъ настаиваетъ, чтобы я прожила у нихъ не менѣе 15 дней. Милый мой! я пропаду тамъ со скуки. Вы непремѣнно должны пріѣзжать навѣстить меня и повидаться еще кой-съ кѣмъ. Только смотрите, негодный кузенъ, не смѣйте разбивать сердце бѣдной молодой дѣвушки.
Любящая васъ кузина,
Эли Эстасъ."
Кто-то, говоря о леди Эстасъ съ хорошей стороны и желая выказать ея добродѣтели, объявилъ, что у нея не было никогда любовниковъ. Это дѣйствительно била правда, но въ воображеніи она не разъ мечтала объ нихъ. Она постоянно искала какого-то корсара, который-бы былъ готовъ пожертвовать всѣмъ на свѣтѣ ради ея любви и съ которымъ-бы она, въ свою очередь, была готова раздѣлить все, даже порочную его жизнь. Конечно, это была только фантазія, но она не покидала ея воображеніе. Лордъ Фаунъ, пэръ парламента, членъ королевскаго правительства, кто-бы онъ тамъ ни былъ, въ подобные любовники, конечно, не годился. Нельзя-ли устроить какой-нибудь романъ съ кузеномъ Франкомъ? думала иногда Лиззи. Убѣжать съ мужчиной -- она ни за что на свѣтѣ не убѣжала-бы; повредить своей репутаціи слишкомъ открытой связью, она тоже не согласилась-бы, но почему-же не устроить une liaison съ кузеномъ, родъ тайнаго сочувствія или взаимной симпатіи, которую она могла-бы выставлять на показъ на столько, на сколько нужно, чтобы подразнить пріятельницъ -- и въ этомъ найти удовлетвореніе своей жаждѣ романическо-поэтическихъ ощущеній.
ГЛАВА XI.Лордъ Фаунъ у себя въ канцеляріи.
Вѣсть о женитьбѣ лорда Фауна быстро облетѣла весь Лондонъ. Лиззи только этого и добивалась. Она мгновенно рѣшила, что лордъ Фаунъ не уйдетъ изъ ея рукъ и немедленно принялась сама-же распускать слухи о его женитьбѣ на ней. Франкъ Грейстокъ разсказалъ объ этомъ Джону Эстасу, Джонъ Эстасъ передалъ м-ру Кампердауну и тѣмъ предупредилъ даже самого лорда Фауна, которой, съ обычной своей медленностью, все еще не собрался пріѣхать въ старому стряпчему посовѣтоваться насчетъ ожерелья.
-- Господи, Боже Мой,-- лордъ Фаунъ! воскликнулъ Кампердаунъ, когда ему сообщили городскую новость.-- Впрочемъ, мудрёнаго тутъ нѣтъ, ему нужны деньги; -- скажу только одно, что я ему не завидую, право, такъ. А брилліанты будутъ теперь наши, Джонъ. Лордъ Фаунъ не такой человѣкъ, чтобы позволилъ своей женѣ владѣть тѣмъ, что ей не принадлежатъ.
Дня два спустя, лордъ Фаунъ самъ явился въ контору Кампердауна.
-- Можно мнѣ васъ поздравить, милордъ сказалъ старикъ, жди на встрѣчу къ своему гостю.-- Мыѣ сказали, что вы собираетесь вступить въ бракъ съ одной -- не имѣю права сказать -- изъ моихъ довѣрительницъ, но все-таки съ вдовой одного изъ моихъ бывшихъ довѣрителей. Леди Эстасъ необыкновенная красавица и притомъ она обладаетъ не маленькими доходами; вы вѣрно знаете, что доходы съ шотландскаго помѣстья отданы ей въ пожизненное пользованіе.
-- Кажется, самое помѣстье завѣщано ей въ потомственное владѣніе? замѣтилъ лордъ Фаунъ.
-- О, нѣтъ -- совсѣмъ нѣтъ! Тутъ должно быть какое-нибудь недоразумѣніе съ ея стороны,-- такъ, по крайней мѣрѣ, мнѣ передали. Женщины вѣдь всегда все перепутаютъ. А между тѣмъ, дѣло ясно, какъ день. Будь на лицо второй сынъ, онъ получилъ-бы это имѣніе. А теперь оно присоединится къ остальному имуществу, какъ слѣдуетъ по закону. Но и четыре тысячи въ годъ -- также не бездѣлица, особенно, когда женщина молода (она вѣдь почти дѣвочка) и не имѣетъ ни пенса за душой. Когда адмиралъ скончался, въ домѣ не нашлось шести пенсовъ, лордъ Фаунъ.
-- Да и я тоже слышалъ, отвѣчалъ лордъ.
-- Это вѣрно, шести пенсовъ не нашлось. Все, что она теперь имѣетъ, все это деньги Эстасовъ. У нея собственнаго капитала отъ шести до восьми тысячъ фунтовъ. А прехорошенькая вдовушка и преумная.
-- Да, очень умна.
-- Кстати, лордъ Фаунъ, такъ-какъ вы уже сдѣлали мнѣ честь пожаловать сюда, то позвольте васъ спросить, не слыхали-ли ни чего-нибудь насчетъ глупаго недоразумѣнія, касающагося нѣкоторыхъ фамильныхъ брилліантовъ?
-- Я пріѣхалъ къ вамъ именно по поводу этого дѣла, сказалъ лордъ Фаунъ, и прошу васъ сообщить мнѣ подробности о немъ.
Старикъ стряпчій, съ обычной своей откровенностью, стараясь, однако, не оскорблять чести будущей супруги милорда, объяснилъ всю исторію ожерелья, прибавивъ въ заключеніе, что, вѣроятно, миледи не имѣетъ понятія о цѣнности такой вещи.
Лордъ Фаунъ выслушалъ эту исторію, но не сказалъ почти ничего; въ особенности онъ воздержался упомянуть о томъ, что леди Эстасъ приказала при себѣ оцѣнить каменья.
-- Это настоящіе брилліанты, надѣюсь? спросилъ онъ.
М-ръ Кампердаунъ началъ горячо увѣрять его, что такихъ чистыхъ брилліантовъ не производила сама Голконда, и самъ Гарнетъ подобныхъ не видывалъ.
-- Они извѣстны въ Англіи не менѣе другихъ фамильныхъ брилліантовъ, говорилъ старикъ.-- А что касается леди Эстасъ, то она попала въ дурныя руки. Моубрэ и Мопюсъ -- чистые канальи; это такіе мошенники, которые заставляютъ краснѣть всѣхъ людей одинаковаго съ ними ремесла; я былъ убѣжденъ, что тутъ завяжется исторія. Но теперь, надѣюсь, мы дѣло поправимъ; пріѣзжай она только ко мнѣ, я все для нея сдѣлаю; скажите ей, что я ее успокою, все улажу и дѣлу будетъ конецъ. Если ей угодно перемѣнить повѣреннаго -- пусть перемѣняетъ; предупредите только, что за люди Моубрэ и Мопюсъ. Положительно вамъ объявляю, лордъ Фаунъ, что невозможно допустить, чтобы ваша супруга имѣла какія бы то ни было сношенія съ конторой Моубрэ и Мопюсъ.
Каждое слово Кампердауна принималось какъ законъ лордомъ Фауномъ. А между тѣмъ, читатель самъ видитъ, что м-ръ Кампердаунъ далеко не былъ откровененъ во время этого свиданія. Говоря о вдовѣ баронета Эстасъ, онъ выражался очень мягко и сдержанно; такъ, напримѣръ; что она не ясно поняла свои права на шотландское помѣстье, или что она не имѣетъ понятія о цѣнности ожерелья, внутренно-же онъ считалъ ее за безчестную, лживую, коварную гарпію. Если-бы лордъ Фаунъ явился къ нему за совѣтомъ, какъ кліентъ, а не какъ помолвленный женихъ, онъ высказалъ-бы откровенно свое мнѣніе; но стряпчему не приходится дурно выражаться насчетъ той леди, съ которой его кліентъ сбирается вступить въ бракъ. Въ отношеніи вопроса объ имѣніи, Кампердаунъ сказалъ истинную правду; упоминая о возможности поправить еще дѣло, онъ былъ увѣренъ, что и тутъ не ошибается, словомъ, онъ дѣйствовалъ честно и осторожно. Но когда лордъ Фаунъ уѣхалъ, старикъ задумался.
-- Что касается состоянія, сказалъ онъ самъ себѣ,-- то эта партія весьма выгодна для его сіятельства; что-жъ касается жены, то, мнѣ кажется, онъ покупаетъ Лиззи за слишкомъ дорогую цѣну. Можетъ быть, для него это все равно, но если-бы мнѣ предложили жениться на такой женщинѣ и давали-бы за ней всю Шотландію, я не взялъ-бы.
Свиданіе съ Кампердауномъ произвело горькое впечатлѣніе на лорда Фауна. Во-первыхъ, его золотыя мечты о томъ, что Лиззи получила помѣстье въ потомственное владѣніе, разлетѣлись въ прахъ; онъ не вѣрилъ въ возможность такого распоряженія, но, какъ человѣкъ, надѣялся; во-вторыхъ, ему стало ясно теперь, что Лиззи обязана возвратить брилліанты, и что ее "принудятъ" выдать ихъ обратно въ случаѣ несогласія съ ея стороны. Себѣ ихъ присвоить онъ никогда не думалъ, но онъ не могъ избавиться отъ мысли, что если брилліанты уже попали въ руки этой женщины, то почему-же-бы и не удержать ихъ? Наконецъ, точное изложеніе всего дѣла, слышанное отъ Кампердауна (которому онъ вѣрилъ безусловно), положительно противорѣчило исторіи, сочиненной Лиззи.
-- Невозможно, чтобы сэръ Флоріанъ могъ подарить въ минуту нѣжности такую цѣнную вещь, разсуждалъ лордъ Фаунъ; -- онъ никогда-бы не заказалъ для ожерелья несгараемый ящикъ съ тѣмъ только, чтобы поставить его въ женину спальню. Зачѣмъ-же она приглашала оцѣнщика? Зачѣмъ она только и думаетъ, что о своемъ сокровищѣ? Положимъ, что такому бѣдному, бережливому пэру, какъ я, простительно ежеминутно думать о деньгамъ, но чтобы такая молодая женщина, какъ леди Эстасъ, только и твердила о брилліантахъ -- непо