ими, что эти пороки имъ представляются въ самомъ привлекательномъ видѣ и они готовы считать ихъ доблестями. Однимъ изъ такихъ людей былъ Франкъ Грейстокъ, способный въ иные дни тихо прохаживаться вдоль береговъ рѣки Бобъ въ Бобсборо, гдѣ водилось пропасть форелей, и закидывать свою удочку въ воду, разсуждать, что жизнь безъ любви -- скверная вещь; въ другіе-же дни -- стоять по получасу съ руками, засунутыми въ карманы панталонъ и съ опущенными глазами, посреди улицы, въ предѣлахъ Вестминстера, и клясться про себя, что онъ достигнетъ, во что-бы то ни стало, своей цѣли въ жизни, хотя-бы для этого нужно было разбить свое сердце. Какъ назвать такого человѣка, который позволяетъ неопредѣленному чувству, называемому страстью, или грубому чувственному инстинкту разрушать всѣ его превосходные замыслы?
Обстоятельства бросили Франка на тотъ путь, который онъ почиталъ самымъ благороднымъ и виднымъ; но у него не доставало матеріальныхъ средствъ, чтобы поддержать себя достойнымъ образомъ на этомъ пути. Оцѣнивая мысленно свои способности въ такія минуты, ему обыкновенно казалось, что онъ относится совершенно безпристрастно къ своей личности -- онъ былъ убѣжденъ, что нѣтъ такого почетнаго и значительнаго мѣста въ административномъ мірѣ, котораго-бы онъ не могъ достигнуть. По своимъ наклонностямъ, онъ считалъ себя призваннымъ вращаться среди высшей, образованнѣйшей аристократіи и среди первыхъ свѣтскихъ красавицъ; по уму онъ имѣлъ право засѣдать въ главныхъ правительственныхъ учрежденіяхъ; ему казалось, что для него ничего нѣтъ легче, какъ создать себѣ безсмертное имя въ Англіи,-- имя историческое, которое будетъ гремѣть нѣсколько сотъ лѣтъ кряду. Но для достиженія этой цѣли ему необходимо было дѣйствовать разсчетливо. Имѣя на шеѣ долги, не ожидая впереди никакого наслѣдства, Франкъ долженъ былъ трудиться, чтобы жить, что называется вполнѣ прилично, на большую ногу, такъ-какъ онъ вращался среди людей, выросшихъ въ роскоши. Къ тому-же, на свою бѣду, онъ такъ освоился съ привычками богатыхъ людей, что даже забылъ, что называется удобствами въ семьѣ людей малосостоятельныхъ.
Преслѣдуя идеалы богатой жизни, онъ могъ спросить себя: разсчетливо-ли онъ поступилъ, когда, вернувшись въ Ричмондъ изъ Фаун-Корта и запершись въ своей слабоосвѣщенной комнатѣ, онъ написалъ письмо, доставившее такъ много счастія Люси Моррисъ? Слѣдуетъ, впрочемъ, сказать, что онъ дѣйствительно любилъ молодую дѣвушку, что сердце его еще не потеряло способности сильно чувствовать. Люси далеко была не красавица, даже не хорошенькая; это была маленькая, худенькая фигурка, не бросающаяся въ глаза, безъ пенни за душой. Франкъ не разъ старался себѣ объяснить, что его такъ притягиваетъ къ ней. Носила она вѣчно одно и то-же свѣтло-сѣрое платье, изрѣдка украшенное сѣрой лентой: яркихъ цвѣтовъ въ своемъ туалетѣ она никогда не допускала. Правда, она получила хорошее образованіе, была отлично воспитана, но никакими особыми талантами не обладала. Она не могла увлечь его своимъ голосомъ, очаровать игрой, на арфѣ. Разговорчива она также не была и любила больше слушать, чѣмъ говорить,-- словомъ, это было скромное существо, очень довольное, если его въ обществѣ оставляли въ тѣни. А между тѣмъ онъ нашелъ въ ней сокровище и въ немъ разгорѣлось страстное желаніе обладать имъ. Франкъ тайно сознавался, что не будь на свѣтѣ богатства и почестей, эта малютка была-бы для него дороже всего на землѣ. Засѣдая въ судѣ или въ палатѣ, терпѣливо слушая напыщенныя рѣчи адвокатовъ и политиковъ, онъ невольно мечталъ о ея блестящихъ глазахъ, о ямочкѣ на ея подбородкѣ, о ея миломъ ротикѣ, умѣвшемъ такъ красиво, хотя и въ краткихъ словахъ, выражать мольбу. "Занять какое-нибудь важное государственное мѣсто въ Англіи и жениться на Люси Моррисъ, думалъ бывало Франкъ,-- вотъ верхъ моего честолюбія". Послѣдней цѣли онъ почти уже добился: Люси сдѣлалась его нарѣченною невѣстой.
Но вслѣдъ за тѣмъ въ головѣ Франка зароились совсѣмъ другія мысли. Въ немъ вдругъ родилось сознаніе, что онъ изуродовалъ свое будущее, что въ то самое время, когда ему предстоитъ скачка съ препятствіями, онъ навязалъ себѣ бревно на ногу. Сдѣлавъ предложеніе Люси, онъ поневолѣ былъ обязанъ выполнить свой долгъ въ отношеніи къ ней, тѣмъ болѣе, что скоро должны были окончиться ея занятія въ домѣ Франковъ, а своего угла у нея не было. Поступить гувернанткой въ другое семейство теперь она уже не могла, это знали и Франкъ, и сама леди Фаунъ; точно также невозможно-же ей слишкомъ долго жить въ домѣ Фауновъ!
-- Да, разсуждалъ Франкъ,-- мнѣ слѣдуетъ тотчасъ-же измѣнить свой образъ жизни, разстаться съ своей изящной квартирой въ Гросвенорѣ, нанять небольшой домикъ гдѣ-нибудь подальше -- пожалуй, хоть въ сосѣдствѣ швейцарскаго, котэджа, ѣздить на службу по подземной желѣзной дорогѣ и, по всей вѣроятности, отказаться даже отъ занятій въ парламентѣ. Да, надо стѣснить себя.
Разсуждая такимъ образомъ, Франкъ злился на себя за слишкомъ поспѣшное признаніе въ любви, и думалъ чаще, чѣмъ слѣдуетъ, объ обаятельной красотѣ Лиззи -- вотъ гдѣ именно и крылась причина, почему онъ втеченіи первыхъ трехъ недѣль былъ всего одинъ разъ въ Фаун-Кортѣ. Но прошли эти недѣли и онъ во второй разъ отправился въ Фаун-Кортъ, куда пріѣхалъ между 8-ю и 9-ю часами вечера. Вся семья сидѣла за чаемъ и встрѣтила гостя чрезвычайно привѣтливо. Люси, услышавъ докладъ человѣка, вскочила со стула и почти на порогѣ комнаты столкнулась съ Франкомъ. Она вся сіяла радостью; на глазахъ у нея сверкали слезы, губы улыбались -- она, такъ-сказать, дышала любовью. Взглянувъ на нее, Франкъ невольно подумалъ, что его будущій домикъ подлѣ швейцарскаго котэджа можетъ современемъ превратиться въ райскій уголокъ. Люси тихо произнесла какое-то слово, и честно, благородно, довѣрчиво положила свою нѣжвую, маленькую ручку въ его руку и долго не отнимала ее. Ни въ словахъ ея, ни во взглядѣ не было ни малѣйшаго упрека за долгое отсутствіе, хотя видѣть его для нея было верхомъ счастія.
Леди Фаунъ очень любезно поздоровалась съ Франкомъ, дѣвочки принялись наперерывъ его угощать и ему вдругъ сдѣлалось какъ-то особенно тепло и отрадно среди этого семейнаго, женскаго кружка. Никто изъ присутствовавшихъ не произнесъ имени Лиззи Эстасъ. Леди Фаунъ толковала о парламентѣ и выразила сожалѣніе, что бѣдные женихи до того обременены государственными дѣлами, что втеченіи двухъ недѣль не могутъ выбрать свободнаго часа, чтобы навѣстить милую невѣсту.
-- Впрочемъ, въ будущемъ мѣсяцѣ, заключила она,-- настанетъ хорошее время (тогда былъ іюль). Если молодыя дѣвушки не имѣютъ достаточно силъ, чтобы привлекать молодежь, то сдѣлаютъ это тетерева.
-- Вы ошибаетесь, леди Фаунъ, возразилъ Франкъ,-- главное мое ярмо -- не дѣла въ палатѣ, а необходимость заработывать свой насущный хлѣбъ въ потѣ лица. Мнѣ приходится цѣлые дни проводить въ судѣ, а все свободное время употреблять на пересмотръ дѣлъ, которыя я взялся защищать.
-- Но согласитесь, однако, что охота за тетеревами останавливаетъ всѣ дѣла, сказала леди Фаунъ.-- Мой садовникъ, напримѣръ, объявилъ мнѣ сейчасъ, что онъ требуетъ двухдневнаго отпуска въ августѣ мѣсяцѣ. Я увѣрена, что онъ отправляется на охоту. А вы, м-ръ Грейстокъ, намѣрены также гдѣ-нибудь охотиться? спросила она.
Оказалось, что Франкъ Грейстокъ не зналъ навѣрное, отправится онъ на охоту или нѣтъ. Портрэйскія горы -- великолѣпное мѣсто для охоты. Замокъ Портрэ, правда, повисъ надъ моремъ; но въ самомъ имѣніи есть дикая равнина, о которой Лиззи съ гордостно вспоминала при случаѣ, называя ее: "мѣсто моей охоты". Въ началѣ этого года, весною, Лиззи приглашала своего кузина пріѣхать поохотиться въ ея помѣстьѣ осенью -- и онъ принялъ приглашеніе. "Я, вѣроятно, въ это время буду за границей, говорила леди Эстасъ,-- поэтому весь замокъ къ вашимъ услугамъ". Она сдѣлала ему это предложеніе такъ естественно, будто брату; но Франкъ отклонилъ отъ себя честь поселиться въ замкѣ, говоря, что если онъ и пріѣдетъ охотиться, то не иначе, какъ съ условіемъ, что ему разрѣшатъ жить въ небольшомъ домикѣ, въ нѣсколькихъ миляхъ отъ моря. Когда кузина и кузенъ заключали это условіе, лордъ Фаунъ еще не былъ женихомъ Лиззи. Но дня за два передъ пріѣздомъ Франка въ Фаун-Кортъ, молодая женщина снова напомнила ему объ обѣщанномъ посѣщеніи.
-- А что, его сіятельство будетъ тамъ? спросилъ онъ, смѣясь.
-- Конечно, нѣтъ, отвѣчала очень серьезно Лиззи и затѣмъ прибавила, что поѣздка ея за-границу отложена по непредвидѣннымъ обстоятельствамъ, и она намѣрена провести это время въ Портрэ.
-- Теперь, конечно, вамъ нельзя будетъ остановиться въ замкѣ, сказала она, улыбаясь,-- но полагаю, самъ Отелло не могъ-бы ничего возразить противъ того, что я приглашаю двоюроднаго брата поселиться въ маленькомъ домикѣ за нѣсколько миль отъ меня.
Франкъ, конечно, не рѣшился намекнуть ей, что въ головѣ современнаго Отелло могутъ легко возникнуть и другого рода опасенія, и послѣ нѣкотораго колебанія объявилъ, что пріѣдетъ. Онъ заранѣе условился съ однимъ пріятелемъ охотиться вмѣстѣ, и потому былъ очень доволенъ, что ему представлялась возможность сдержать данное слово. Но мысленно Франкъ сознавался, что ему слѣдовало-бы избѣжать поѣздки въ Портрэ. Онъ, какъ честный человѣкъ, готовъ былъ защищать свою кузину, но отдавать свое имя въ жертву разнымъ толкамъ на ряду съ ея именемъ -- онъ вовсе не желалъ; ему даже не хотѣлось слыть въ свѣтѣ подъ именемъ ея вѣрнаго защитника, потому-что онъ чувствовалъ, что эту роль Лиззи навязала ему почти насильно. Въ предполагаемой поѣздкѣ въ Портрэ, Франкъ предвидѣлъ много опаснаго для себя самъ еще не звалъ навѣрное, состоится-ли путешествіе въ Шотландію, или нѣтъ.
-- Право, не знаю, поѣду-ли я туда, сказалъ онъ, отвѣчая на вопросъ леди Фаунъ, и весь вспыхнулъ.
-- Отчего-же не ѣхать? возразила Люси.-- Человѣку, работающему день и ночь, необходимы отдыхъ и чистый воздухъ.
-- Можно пользоваться свѣжимъ воздухомъ и не ѣздивши въ Шотландію, замѣтила леди Фаунъ.
-- Городской воздухъ совсѣмъ не то, что деревенскій, особенно для мужчинъ, возразила Люси.