Сказавъ это, она ускользнула въ садъ, гдѣ ей разрѣшено было провести полчаса съ милымъ Франкомъ; эти краткіе полчаса показались ей цѣлымъ вѣкомъ блаженства. Для мужчины, остаться наединѣ съ любимой дѣвушкой -- истинное наслажденіе, пока она не невѣста его; для женщины-же нѣтъ выше счастья, какъ быть съ глазу на глазъ съ своимъ женихомъ. Мужчинѣ-жениху всегда кажется, что у него подрѣзаны крылья; дѣвушкѣ-невѣстѣ, напротивъ, представляется, что какая-то новая сила расширяетъ ея крылья. Неизбѣжность предстоящаго гнететъ мужчину; онъ достигъ своей цѣли, одержалъ побѣду и изъ побѣдителя превратился въ раба. Съ женщины-же -- увѣренность въ предстоящей свадьбѣ снимаетъ разомъ оковы, до сихъ поръ тяготившія ее. У нее теперь, есть человѣкъ, съ которымъ она имѣетъ право быть совершенно откровенной. Но кончается всегда тѣмъ, что всѣ сердечныя изліянія мужа ограничиваются только просьбой, чтобы завтракъ подавали акуратно, да ростбифъ не былъ-бы пережаренъ.
Люси положительно не чувствовала подъ собою ногъ отъ радости: Франкъ казался ей идеаломъ совершенства. Онъ былъ отъ природы ласковъ и съ увлеченіемъ выражалъ свои чувства. Въ припадкѣ нѣжности, онъ называлъ Люси своимъ сокровищемъ, безцѣнной, милой, совершеннѣйшимъ существомъ изъ всѣхъ женщинъ
-- Однако, Франкъ (наединѣ она его иначе не называла), чтоже станется теперь съ Лиззи Эстасъ? спросила вдругъ Люси.
-- Что? Да она, вѣроятно, замужъ выйдетъ, отвѣчалъ онъ.
-- Ты такъ думаешь? Но леди Фаунъ держится другого мнѣнія на этотъ счетъ.
-- Что леди Фаунъ объ этомъ думаетъ,-- въ настоящихъ обстоятельствахъ вовсе не важно. Я полагаю, что когда мужчина дѣлаетъ предложеніе женщинѣ и она даетъ ему свое согласіе, то естественнымъ послѣдствіемъ такого положенія, конечно, выходитъ свадьба. А ты какъ думаешь, Люси?
-- Надѣюсь... вѣроятно... отвѣчала Люси, охвативъ обѣими руками руку жениха и шаловливо повиснувъ на ней.
-- Ты въ самомъ дѣлѣ надѣешься, что этимъ всегда кончается? спросилъ съ улыбкой Франкъ.
-- Еще-бы! Ты самъ это знаешь. Надѣюсь-ли я? Да я-бы давно умерла, если-бы не надѣялась.
-- Почему-жъ бы и ей не надѣяться? рѣзко и быстро спросилъ Франкъ, повернувъ лицо къ Люси.
-- Не знаю, кротко отвѣчала молодая дѣвушка и нѣжно прильнула къ нему.-- Мнѣ иногда кажется, что за другихъ никакъ нельзя ручаться... люди такъ различаются одинъ отъ другого...
-- Различіе между людьми, конечно, есть, но тѣмъ не менѣе, мы можемъ дѣлать о другихъ довольно вѣрное заключеніе, примѣняя ихъ положеніе къ своему: если Лиззи дала слово Фауну, то нѣтъ сомнѣнія, что она желаетъ выйдти за него замужъ. Она ему болѣе даетъ, чѣмъ онъ ей.
-- За то я -- ничего тебѣ не дамъ, сказала Люси.
-- Если-бы это была правда, возразилъ Франкъ,-- то я даже теперь отказался-бы отъ тебя. Но зная всѣ твои достоинства, зная, что ты принесешь мнѣ болѣе, чѣмъ всякая другая женщина, я съ первой минуты нашего знакомства только и думалъ о тебѣ одйой, только и мечталъ о томъ, какъ-бы имѣть тебя своей женой.
-- Я тебѣ отдала все, что имѣла и болѣе у меня уже ничего не осталось, грустно замѣтила Люси.-- Люди говорятъ: она отдала свое сердце... Нѣтъ, этого мало. Надобно отдать и сердце, и умъ, и тѣло, и даже душу... Франкъ, мнѣ-бы не хотѣлось, чтобы ты сравнивалъ меня съ Лиззи Эстасъ, не смотря на то, что она твоя кузина. Положимъ, что она очень умна, что она красавица, что она необыкновенно очаровательна -- но...
-- Что значитъ это но, Люси?
-- Мнѣ кажется, что она неспособна сильно любить. Я не сомнѣваюсь, что она любитъ лорда Фауна, но мнѣ что-то не вѣрится, чтобы она его такъ горячо любила, какъ я тебя.
-- Какъ-бы то ни было, они помолвлены, произнесъ Франкъ,-- и сдѣлаютъ отлично, если женятся. Во всякомъ случаѣ предупреждаю тебя, продолжалъ онъ, и голосъ его принялъ оттѣнокъ стро гости -- если, лордъ Фаунъ откажется, я, какъ родственникъ, вступлюсь за нее непремѣнно.
-- Неужели ты рѣшишься съ нимъ драться? воскликнула Люси.
-- Нѣтъ, душа моя, успокойся. Въ наше время дуэли не въ ходу или, Во крайней мѣрѣ, очень рѣдки; притомъ я и Фаунъ -- мы оба люди совсѣмъ не воинственнаго характера. Но я дамъ ему почувствовать, что я о немъ думаю, и что думаютъ о немъ другіе. Онъ употребляетъ самыя жалкія увертки...
-- Зачѣмъ-бы онъ сталъ увертываться, если-бы къ тому не было причины? возразила молодая дѣвушка.
-- Онъ дѣлаетъ это изъ трусости. Имъ можетъ распоряжаться каждый, ему врутъ всякій вздоръ, онъ и вообразилъ, что изъ-за этого ожерелья возникнетъ исторія; а онъ боится исторій. Но кончится тѣмъ, что онъ все-таки на ней женится, и мнѣ кажется, что леди Фаунъ напрасно старается разстроить свадьбу. И ты напрасно вмѣшиваешься въ это дѣло.
-- О, нѣтъ, я не беру на себя ничего, отвѣчала Люси.-- Когда она жила здѣсь, то своимъ присутствіемъ стѣсняла всѣхъ. Она едва говорила съ леди Фаунъ, и ея дочерьми, и мнѣ кажется, что даже прислуга догадывается, что женихъ и невѣста поссорились между собой.
Люси умолчала, однако, о томъ, какъ Лиззи предлагала ей брошку въ подарокъ и какъ все это время до нея долетали ежедневно различные слухи, о какихъ-то старыхъ долгахъ леди Эстасъ, объ исторіи съ фамильнымъ ожерельемъ, о ссорѣ Лиззи съ леди Линлитгау, тотчасъ послѣ свадьбы съ сэромъ Флоріаномъ. Вообще Люси имѣла очень дурное мнѣніе о Лиззи и внутренно скорбѣла о томъ, что ея благородный, великодушный Франкъ теряетъ время и трудъ на защиту такой недостойной личности, какъ его кузина. Но въ ея чувствахъ къ Лиззи не было и тѣни ревности, такъ что она не произнесла ни одного слова въ ея осужденіе, ограничившись замѣчаніемъ, что люди не одинаково созданы.
Женихъ и невѣста перешли къ своимъ собственнымъ дѣламъ. Люси съ жаромъ объявила, что она не желаетъ торопить его свадьбой.
-- Я знаю, сказала она, что тебѣ предстоитъ немало заботъ и нахожу, что для твоей собственной пользы необходимо, чтобы мы подождали еще годъ или два.
Франка поразила такая практичность взгляда въ молодой дѣвушкѣ и такое горячее сочувствіе къ его собственнымъ интересамъ.
-- Я готовъ подчиниться во всемъ твоей волѣ, отвѣчалъ онъ, лаская Люси,-- одного только не сдѣлаю.
-- Чего именно? спросила она съ улыбкой.
-- Не уступлю тебя никому! Иногда мнѣ приходило въ голову, не слѣдуетъ-ли мнѣ отказаться отъ твоей руки, потому-что мнѣ положительно нечѣмъ тебя обезпечить въ будущемъ; но есть границы всякому самоотверженію, и на такую жертву я рѣшительно неспособенъ. Я не могу этого сдѣлать. Какъ ты думаешь, правъ я?
Читатель легко пойметъ, что отвѣтила Люси на такой вопросъ, и потому мы не станемъ вдаваться въ подробности, описывая, какъ молодой юристъ заключилъ ее въ свои объятія и какъ онъ страстно цѣловалъ ее, увѣряя, что если-бы она вздумала вдругъ, изъ великодушія, отказаться отъ даннаго ему слова, онъ совсѣмъ погибнетъ. Разговоръ ихъ кончился слѣдующимъ рѣшеніемъ: объявить леди Фаунъ, что ранѣе конца будущаго года они не станутъ вѣнчаться и попросить у нея позволенія, чтобы Люси, вплоть до свадьбы, оставалась въ Фаун-Кортѣ.
ГЛАВА XIX.Она считаетъ его своимъ братомъ
Усаживая Лиззи въ карету, лордъ Фаунъ обѣщалъ вскорѣ пріѣхать къ ней, но онъ пріѣхалъ не скоро. Прошли цѣлыя двѣ недѣли, а онъ и глазъ не казалъ. Дѣло объ ожерельѣ не подвинулось впередъ; м-ръ Кампердаунъ написалъ только къ Франку Грейстоку объяснительное письмо, гдѣ излагалъ ему свое мнѣніе о невозможности прибѣгнуть къ третейскому суду, по поводу брилліантовъ. "Они принадлежатъ, вмѣстѣ съ помѣстьями, главному наслѣднику, писалъ старикъ. Никто не имѣетъ права принять рѣшеніе третейскаго суда въ отношеніи брилліантовъ, потому что тогда ихъ надобно будетъ признать отдѣльнымъ имуществомъ отъ помѣстья, составляющаго родовую собственность малолѣтняго наслѣдника. Третейскому суду одинаково не подлежитъ разрѣшеніе вопросовъ о владѣніи брилліантами и о владѣніи помѣстьемъ". "По поводу вопроса о въ законахъ нашихъ существуетъ цѣлыхъ девять статей, сказалъ самъ себѣ Франкъ, складывая письмо,-- и какъ только брилліанты попали въ руки Лиззи Эстасъ, то тутъ всѣ девять статей ничего не подѣлаютъ". Лиззи продолжала надѣвать свое ожерелье при всякомъ удобномъ случаѣ. Очень можетъ быть, что огласившаяся исторія о брилліантахъ, равно какъ и великолѣпіе самого ожерелья не мало способствовали увеличенію ея свѣтскаго значенія въ высшихъ сферахъ общества. Но не смотря на все это, лордъ Фаунъ все-таки не ѣхалъ къ ней. Она рѣшилась пригласить его вторично.
"Дорогой Фредерикъ, писала она, не лучше-ли вамъ ко мнѣ пріѣхать? Преданная вамъ Л. Въ концѣ этого мѣсяца я ѣду на сѣверъ. "
А между тѣмъ Франкъ Грейстокъ продолжалъ къ ней ѣздить -- и даже не рѣдко. Пріѣхалъ онъ къ ней и на другой день послѣ того, какъ она послала записку къ жениху. Это было въ субботу, послѣ обѣда, въ ясный іюльскій вечеръ. Лиззи была совершенно одна. М-съ Мекнэльти отправилась въ церковь, а Лиззи покойно лежала на диванѣ съ книгою стихотвореній въ рукахъ; она дѣйствительно читала ее и по-своему наслаждалась ею, мелодическіе стихи ласкали ея ухо и разжигало въ ней напускной восторгъ. Въ поэмѣ описывались подвиги самоотверженія нѣсколькихъ крестоносцевъ. Лиззи нашла, что и она могла-бы отличиться подвигами женскаго самоотверженія; въ своемъ воображеніи она готова была на всевозможныя жертвы, а въ дѣйствительности она не имѣла силы разстаться съ ниткой дорогихъ брилліантовъ и поступить, какъ-бы слѣдовало честной женщинѣ.
-- Неужели когда нибудь существовали такіе мужчины? проговорила она, потягиваясь на диванѣ, въ то время, какъ кузенъ бралъ книгу изъ ея рукъ.
-- Почему-же нѣтъ? возразилъ Франкъ.
-- О, Франкъ, да какъ-же это можетъ быть?
-- Назовите ихъ фанатиками, съумасшедшими, какъ хотите, но несомнѣнно, что такіе люди существовали, отвѣчалъ Франкъ.-- Когда вы дочитаете книгу до конца...
-- Я прочла ее отъ доски до доски, восторженно воскликнула Лиззи.