-- Вѣрно, старая любитъ, чтобы ея лошади разъѣзжали по лондонскимъ улицамъ, заключила графиня.
Нечего и говорить, что леди Фаунъ и ея дочери встрѣтили Люси съ распростертыми объятіями. Объ ея помолвкѣ съ м-ромъ Грейстокомъ не было сказано ни слова.
-- Я все та-же Люси, какой была и прежде, сказала молодая дѣвушка, и этими словами какъ-бы дала замѣтить, что объ ея помолвкѣ не должно быть и рѣчи, что она отказалась отъ мысли выйти замужъ за Грейстока.
Черезъ нѣсколько дней, въ отсутствіе леди Фаунъ и Августы, когда всѣ дѣвицы собрались въ столовой, пришла горничная и доложила, что какой-то господинъ желаетъ видѣть миссъ Люси.
-- Кто это? спросила миссъ Діана Фаунъ.
-- Тотъ самый, что и прежде нерѣдко посѣщалъ миссъ Морисъ, отвѣчала горничная.
-- Это м-ръ Грейстокъ, сказала Люси,-- я полагаю, мнѣ надо принять его. Скажите ему, Мэри, что я сейчасъ выйду къ нему.
Люси поднялась, но нѣсколько минутъ простояла молча, что-то обдумывая. Если онъ на столько порядочный человѣкъ, что откровенно и честно признается ей, что онъ сдѣлалъ ошибку, предложивъ ей свою руку, что ему невозможно на ней жениться, она не скажетъ ему ни одного слова упрека. Если-же... но она сознавала, что не можетъ предвидѣть теперь, что сдѣлаетъ въ такомъ случаѣ.
Она отворила дверь медленно, намѣреваясь подойти къ нему не спѣша, но не успѣла она опомниться, какъ очутилась въ его объятіяхъ и онъ сталъ цѣловать ее въ лобъ, глаза и губы.
-- Милая, дорогая Люси, прости меня, сказалъ онъ.
Вся въ слезахъ, она поднесла его руку къ своимъ губамъ.
Вскорѣ вернулась леди Фаунъ и увидѣла въ окно, что въ саду между деревьями мелькаютъ двѣ фигуры, прогуливающіяся рука объ руку.
-- Это Люси? спросила она.
-- Да, Люси, отвѣтила Августа съ ужасомъ,-- и съ нею, кажется, м-ръ Грейстокъ.
Послѣдовало семейное совѣщаніе и рѣшено было пригласить м-ра Грейстока въ обѣду. Нинѣ поручено было передать это приглашеніе.
-- Мама проситъ васъ прійти въ ней на минуту, шепнула она Люси.
Люси съ восторгомъ обняла своего друга.
-- Вы помирились? спросила она также шопотомъ.
Люси снова отвѣтила только поцѣлуемъ.
Обѣдъ прошелъ весело и оживленно. Всѣ дамы, разумѣется, кромѣ Люси, были убѣждены, что Грейстокъ поступалъ дурно и нечестно съ своей невѣстой, но раскаявшагося грѣшника слѣдовало простить, и онѣ оказывали ему предупредительное вниманіе.
Послѣ обѣда Франкъ тотчасъ-же отправился на станцію желѣзной дороги; Люси провожала его. Во время дороги она окончательно убѣдилась, что Франкъ ни въ чемъ не былъ виновенъ, что поступить иначе ему было невозможно. Домой она возвратилась довольная и счастливая. Она старалась объяснить своимъ друзьямъ, что Франкъ только потому не видѣлся съ нею, что не могъ бывать въ домѣ леди Линлитгау. На вопросы о томъ, что она намѣрена дѣлать дальше, Люси объявила, что на дняхъ она переѣдетъ въ Бобсборо. Франкъ привезъ ей письмо отъ своей матери, которымъ она приглашаетъ Люси переѣхать къ ней въ домъ.
-- Мой другъ, останьтесь у насъ еще на мѣсяцъ, просила леди Фаунъ,-- пусть всѣ узнаютъ, что мы искренніе друзья.
Черезъ мѣсяцъ Люси переѣхала въ Бобсборо, въ домъ декана, гдѣ ее приняли предупредительно. Черезъ пятнадцать мѣсяцевъ совершилась ея свадьба съ м-ромъ Грейстокомъ. Вѣнчалъ самъ деканъ. Леди Фаунъ и ея дочери, конечно, присутствовали на свадьбѣ.
ГЛАВА XXXIV.Полицейскіе розыски.-- Окончательный разрывъ съ лордомъ Фауномъ.
Второе воровство у леди Эстасъ случилось 30 января, а 28 февраля сыщики Бенфитъ и Гаджеръ, сидя въ полицейской конторѣ, съ меланхолической грустью разсуждали о томъ, что прошелъ цѣлый мѣсяцъ и ничего не открыто по этому загадочному дѣлу, никто до сихъ поръ еще не посаженъ въ тюрьму. А если присоединить воровство въ Карлейлѣ, по которому тоже ничего не сдѣлано, то прошло и цѣлыхъ восемь недѣль. Въ газетахъ сыпались осужденія на полицію; ея начальника, маіора Макинтоша, называли неспособнымъ человѣкомъ, а сыщиковъ честили именами трусовъ, лѣнтяевъ, кротовъ, слѣпцовъ, страусовъ и глупцовъ. Бенфитъ и Гаджеръ, разсуждая объ этомъ печальномъ обстоятельствѣ, выходили изъ себя. Но они не чувствовали никакой вражды въ поносившимъ ихъ газетамъ, они негодовали на воровъ, съумѣвшихъ провести ихъ такимъ постыднымъ образомъ. Они старались извинить себя тѣмъ, что если-бъ дѣло шло о простыхъ ворахъ, то воровство было-бы давно открыто, но примѣшались титулованныя особы и сыщикамъ были связаны руки. Оба сыщика продолжали сходиться въ одномъ пунктѣ, что лордъ Джоржъ прямо или косвенно замѣшанъ въ этомъ воровствѣ. Но ихъ сбивало съ толку второе воровство: какой смыслъ имѣло оно, если лордъ Джоржъ, по всей вѣроятности, съ согласія самой леди Эстасъ, завладѣлъ брилліантами въ Карлейлѣ? Бенфитъ объяснялъ его желаніемъ сбить съ толку полицію; Крабстикъ, конечно, знала тайну и, для замазанія глазъ сыщикамъ, принявшимся энергично за дѣло, съ согласія своей хозяйки и лорда Джоржа, совершила второе воровство и скрылась изъ Лондона. Гаджеръ не соглашался съ мнѣніемъ своего старшаго товарища. Онъ говорилъ, что гораздо вѣроятнѣе предположить, что лордъ Джоржъ взялъ ожерелье въ Карлейлѣ, но, напуганный полицейскими розысками, снова отдалъ его леди Эстасъ; затѣмъ совершилъ второе воровство опять-таки съ согласія собственницы ожерелья. Но Гаджеръ никакъ не могъ сказать, на чемъ онъ основываетъ свое убѣжденіе.
-- А его сіятельство и не думаетъ удирать изъ Лондона, замѣтилъ Бенфитъ.
-- Зачѣмъ ему удирать? Онъ слишкомъ уменъ, чтобъ сдѣлать такую глупость. Знаете-ли, маіоръ говорилъ мнѣ сегодня, что ожерелье въ ящикѣ разнощика мелочныхъ товаровъ перевезено въ Гамбургъ; тамъ брилліанты обдѣлали по своему и переправили въ Нью-Іоркъ.
-- Конечно, Бенжаминъ, сказалъ Бенфитъ, кивнувъ головой и подмигнувъ.
-- Кому-же больше; онъ получилъ ихъ отъ лорда Джоржа. Но для чего въ это дѣло впутался Смайлеръ?
-- Для виду. Дверь подпилилъ Билли Канъ, а ящикъ взломали они оба, торжественно заявилъ Бенфитъ.
-- Все это слишкомъ хитро, м-ръ Бенфитъ; и стоило-бы большихъ денегъ. Гораздо проще было, показавъ видъ, что брилліанты украдены, продать ихъ Бенжамину. Съ чего-же Смайлеръ метался, какъ угорѣлый?
-- Онъ, можетъ быть, надѣялся найти въ сундукѣ что нибудь цѣнное, что досталось-бы ему безспорно.
-- Экій вздоръ вы городите, м-ръ Бенфитъ, точно вы лицо, принадлежащее къ публикѣ. Ей дозволяется предполагать всякую чепуху, а нашего брата на мякинѣ не объѣдешь.
Долго еще спорили между собой сыщики, но ихъ споръ не привелъ на къ какимъ результатамъ. Каждый остался при своемъ мнѣніи, впрочемъ, Гаджеръ и не добивался никакого результата, онъ составилъ себѣ планъ дѣйствій и намѣревался немедленно привести его въ исполненіе.
Въ тотъ-же вечеръ м-ръ Гаджеръ отправился въ трактиръ "Восходящее солнце"; онъ переодѣлся въ скромный буржуазный костюмъ и его никто не принялъ-бы теперь за полицейскаго. Въ этомъ трактирѣ его знали подъ именемъ м-ра Говарда.
-- Горячей водки на шесть пенсовъ, сказалъ мнимый Говардъ буфетчицѣ.
Онъ усѣлся подъ газовымъ рожкомъ и сталъ медленно пить водку. Онъ занялся разсматриваніемъ газоваго рожка и, повидимому, не обращалъ никакого вниманія на посѣтителей, которые проходили черезъ буфетъ. Такъ сидѣлъ онъ болѣе часа, водка его совсѣмъ простыла; онъ сидѣлъ спокойно, безъ всякихъ признаковъ нетерпѣнія и не перемѣнялъ своего положенія. На нѣкоторое время м-ръ Говардъ снова остался одинъ. Наконецъ, въ комнату вошелъ маленькій человѣчекъ въ бѣломъ пальто, такъ застегнутомъ, чтобы былъ виденъ во всей прелести яркій шелковый платокъ, повязанный поверхъ шеи изящнаго джентльмена, носившаго до крайности узкія панталоны и имѣвшаго въ рукахъ тонкую тросточку съ толстымъ серебрянымъ набалдашникомъ. Вошедшій привѣтливо поздоровался съ сыщикомъ.
-- Здраствуйте, м-ръ Говардъ, сказалъ онъ,-- очень радъ васъ видѣть.
-- Чего вы желаете?
-- Лучше-бы всего негуса изъ портвейна; положите, душечка, побольше мускатнаго орѣха, прибавилъ онъ, обращаясь въ буфетчицѣ.
Подали негусъ; м-ръ Говардъ выразилъ желаніе, чтобы ихъ никто не безпокоилъ минутъ десять.
-- И такъ, м-ръ Говардъ, приказывайте, я къ вашимъ услугамъ, сказалъ м-ръ Канъ, воръ, имя котораго упоминалось въ бесѣдѣ Гаджера съ Бенфитомъ.
-- Ну, Билли, что вы скажете на счетъ молодой женщины?
-- Я не видалъ ее уже шесть недѣль, м-ръ Говардъ, да и видѣлъ-то ее всего одинъ разъ въ жизни. Она вовсе не въ моемъ вкусѣ, м-ръ Говардъ. Я люблю скромныхъ, миловидныхъ женщинъ. Конечно, и у этой есть хорошія стороны, напримѣръ, красивая нога, но за то носъ -- ахъ, какой ужасный носъ, м-ръ Говардъ; а манеры -- просто какъ у какой нибудь дворняшки.
-- Она теперь въ Лондонѣ, Билли?
-- А я почемъ знаю, м-ръ Говардъ.
-- Для какого-же бѣса вы пришли сюда? сказалъ сердитымъ тономъ Говардъ.
-- Объ этомъ вамъ знать. Вы желаете отыскать брилліанты, но не отыщете. Вы знаете мой образъ жизни?
-- Еще-бы мнѣ не знать.
-- Прекрасно, я также знаю вашъ. Я кое-что слышалъ объ этихъ брилліантахъ, вы тоже слышали, но мои уши длиннѣе. Я слышалъ объ этой ловкой штукѣ и очень жалѣю, что не участвовалъ въ ней...
-- Что-же вы слышали?
-- Брилліанты улетучились туда, откуда вамъ не достать ихъ. Пятьсотъ фунтовъ, обѣщанные опекунами, останутся у нихъ въ сундукахъ... Вы желаете получить свѣденія, такъ-бы и сказали давно.
-- А вы дадите мнѣ эти свѣденія?
-- Нѣтъ... нѣтъ... не можетъ-же человѣкъ дать то, чего нѣтъ у него... но, можетъ быть, я могу добыть ихъ откуда нибудь.
-- Какой вы оселъ, Билли! Вѣдь я все знаю.
-- Какой вы глупецъ, м-ръ Говардъ! Я тоже хорошо знаю, что вы ничего не знаете. Вы кое-что подозрѣваете, но подозрѣвать -- еще не значитъ знать... А сколько вы дадите, если я узнаю, гдѣ находится молодая женщина?
-- Десятифунтовку, Билли.