Маргарэтъ нечего не отвѣтила.,
-- Право, Франкъ, я начинаю думать, что леди Фаунъ права, сказала мать.
-- А я такъ думаю, что она толкомъ ничего понять не можетъ. Если у меня серьезное чувство къ Люси, то вмѣшательство леди Фаунъ не въ состояніи истребить его. Неужели вы полагаете, что я позволю леди Фаунъ рѣшать вопросъ, какая жена мнѣ пригодна, а какая нѣтъ.
-- Ты привыкъ въ Люси Моррисъ, мой дорогой, и мы всѣ любимъ ее. Но, милый Франкъ, пораздумай хорошенько, будетъ-ли выгодно тебѣ жениться на ней?
-- Я не знаю, выгодно-ли мнѣ жениться на ней или нѣтъ, нѣсколько помолчавъ отвѣтилъ Франкъ на вопросъ матери;-- но мнѣ кажется, что если-бы у меня хватило смѣлости ввѣриться будущему и теперь-же жениться на Люси, то, быть можетъ, я сдѣлалъ-бы очень хорошее дѣло. Но едва-ли у меня хватитъ мужества на этотъ шагъ.
Такое настроеніе сына не на шутку тревожило жену декана.
Читатель, прочитавшій предъидущія строки, можетъ быть, подумаетъ, что Франкъ Грейстокъ былъ влюбленъ въ Люси, а Люси была влюблена въ Франка. Но смѣемъ увѣрить читателя, что онъ ошибается. Всѣмъ извѣстно и, надо полгать, всѣми признано, что женщины влюбляются гораздо чаще и сильнѣе, чѣмъ мужчины. Точно также по теоріи требуется, чтобы мужчина высказывалъ свою любовь, а женщина молчала о ней. Теоретики твердятъ, что женщина не должна влюбляться до тѣхъ поръ, пока не увѣрится, что любовь принесетъ ей счастіе и радость. Но всѣ подобныя предостереженія, можетъ быть, очень полезныя для регулированія отношеній между людьми, рѣшительно непримѣнимы на практикѣ. Женщина гораздо болѣе думаетъ о любви, чѣмъ мужчина и потому скорѣе его рѣшается. У мужчины-же чаще всего рѣшаетъ дѣло случай. Нерѣдко онъ совсѣмъ необдуманно дѣлаетъ предложеніе женщинѣ, только потому, что она у него подъ рукой, что ему приходится нерѣдко бывать съ нею вмѣстѣ. Франкъ Грейстокъ презрительно смѣялся надъ тѣмъ, что леди Фаунъ вздумалось вмѣшаться въ его любовь. Но несомнѣнно, что если-бы онъ по прежнему посѣщалъ Фаун-Кортъ, онъ объяснился-бы въ любви Люси Моррисъ. Его попросили не посѣщать дома леди Фаунъ, и онъ, не видя Люси, не могъ ни на что рѣшаться и не зналъ необходима ему Люси или онъ можетъ обойтись безъ нея. Но Люси Моррисъ очень легко могла разрѣшить этотъ вовсе не трудный для нея вопросъ.
Сверхъ того мужчины часто страдаютъ недостаткомъ анализа потому не могутъ составить себѣ опредѣленнаго понятія, куда приведетъ ихъ извѣстное чувство въ дѣвушкѣ. Нерѣдко приходится слышать, что такой-то мужчина дурно поступилъ съ дѣвушкой; между тѣмъ, если строго разобрать дѣло, окажется, что его поведеніе было только необдуманно. Онъ находилъ, что общество дѣвушки доставляетъ ему удовольствіе и сталъ наслаждаться этимъ удовольствіемъ, не давая себѣ труда подумать о послѣдствіяхъ. Ему казалось, что тѣ люди неправы, которые считаютъ за несомнѣнную истину, что между мужчиной и женщиной не можетъ существовать дружбы, безъ брака или мысли о бракѣ. "Почему-же между мной и дѣвушкой не можетъ быть дружбы, безъ всякаго помышленія о любви", заключилъ онъ. И однако-жъ, если-бы дѣвушка, съ которой онъ друженъ, сказала ему, что она намѣрена выйдти замужъ за другого, онъ вытерпѣлъ-бы всѣ муки ревности и считалъ-бы себя обманутымъ. Имѣть другомъ дѣвушку, на которой онъ не можетъ или не хочетъ жениться, нисколько не убыточно для него. Эту дружбу, о которой онъ не станетъ никому говорить, онъ считаетъ просто наслажденіемъ, оживляющимъ его жизнь, источникомъ его гордости и восторга. Дружба съ дѣвушкой радуетъ его и утѣшаетъ въ мелкихъ непріятностяхъ. Эта дружба прогоняетъ его скуку и является праздничнымъ днемъ среди его будничныхъ занятій. Для дѣвушки такая дружба можетъ быть опасна, можетъ быть иногда даже равносильна смерти, но она этого не сознаетъ.
Франкъ Грейстокъ полагалъ, что съ его стороны будетъ необдуманнымъ шагомъ жениться теперь на Люси Моррисъ, но все-таки онъ рѣшилъ, что леди Фаунъ несносная старуха, когда она намекнула ему, чтобы онъ прекратилъ свои посѣщенія въ Фаун-Кортъ.
-- Конечно, вы меня понимаете, м-ръ Грейстокъ, сказала она, стараясь какъ можно деликатнѣе выразить свою мысль.-- Когда миссъ Моррисъ оставитъ насъ,-- если только она когда нибудь разстанется съ нами, чего я почти не допускаю,-- мнѣ будетъ очень пріятно видѣть васъ у себя.
-- Какой бѣсъ занесетъ меня въ Фаун-Кортъ, если тамъ не будетъ Люси, сказалъ самъ себѣ Франкъ, не обращая никакого вниманія на тонкую деликатность ея сіятельства.
Какъ мы уже сказали, Франку Грейстоку въ это время было около тридцати лѣтъ. Онъ былъ довольно красивый мужчина,-- хотя въ строгомъ смыслѣ его нельзя было назвать красавцемъ,-- средняго роста, сухощавъ, съ темными курчавыми густыми волосами, въ которыхъ уже являлась просѣдь; онъ носилъ небольшіе бакенбарды, подбородокъ его всегда былъ гладко выбритъ. По наружности онъ былъ совершенная противуположность своему покойному другу, сэру Флоріану Эстасу. Франкъ былъ самоувѣренъ и остроуменъ, онъ имѣлъ живой характеръ и мало уважалъ внѣшнія свѣтскія приличія. Онъ желалъ исполнять свои обязанности къ другимъ, но еще больше желалъ, чтобы другіе исполняли свои обязанности въ отношеніи къ нему. Онъ рѣшился пробить себѣ дорогу и полагалъ, что успѣхъ на этомъ пути доставитъ ему счастіе. Онъ какъ будто былъ созданъ для избранной имъ профессіи. Его отецъ, имѣя связи въ духовенствѣ и находясь въ дружбѣ съ епископомъ въ Бобсборо, пожелалъ, чтобы его сынъ избралъ себѣ духовную карьеру. Но Франкъ, слишкомъ хорошо зная себя и свои способности, конечно, не могъ послѣдовать совѣту отца. Онъ избралъ профессію адвоката и двадцати девяти лѣтъ отъ роду попалъ въ парламентъ.
Франкъ попалъ туда, какъ представитель консервативныхъ интересовъ бурга Бобсборо. Торійскій избирательный комитетъ, пригласившій Франка попытать счастія, навѣрное не зналъ, имѣетъ-ли Франкъ какія-нибудь сложившіяся убѣжденія по вопросамъ внѣшней и внутренней политики. Отецъ Франка былъ истый старый тори древнѣйшей школы, который думалъ, что все въ Англіи идетъ въ худшему, что кризисъ приближается, и однакожъ, не смотря на такія опасенія, жилъ припѣваючи, безъ всякихъ бурь. Деканъ былъ изъ тѣхъ старосвѣтскихъ политиковъ, которыхъ осталось еще много въ Англіи: они восторгаются политикой своей партіи, не имѣя особенной вѣры въ нее. Если серьезно наступать на нихъ, они почти сознаются, что ихъ такъ называемыя убѣжденія не болѣе, какъ предразсудки, но ни за какія блага въ мірѣ не отступятся отъ нихъ. Они находятъ удовольствіе оцѣплять себя отъ сообщенія съ внѣшнимъ міромъ. Разбирая въ своихъ дружескихъ собраніяхъ все, что дѣлалось и дѣлается несогласно съ ихъ убѣжденіями, они находятъ, что все это дурно, вредно и опасно, и при томъ забываютъ, что многое изъ того, что кажется имъ вреднымъ и страшнымъ, сдѣлано ихъ же партіею. Они говорятъ, что нелѣпо было вступаться за Карла I, но также нелѣпо было переносить Кромвеля; дурно было изгонять Якова II, но также дурно было примиряться съ Вильгельмомъ. Не слѣдовало приглашать на престолъ Ганноверскій домъ, но также не слѣдовало вмѣшиваться въ королевскія прерогативы. Билль о реформѣ былъ очень дуренъ. Захватъ епископскихъ имѣній незаконенъ. Эманципація католиковъ худшее изъ всѣхъ золъ. Уничтоженіе хлѣбныхъ законовъ, податей въ пользу церкви и присяги было вредно. Вмѣшательство въ старинное устройство университетовъ плачевно. Съ ирландскимъ церковнымъ вопросомъ поступили чисто по дьявольски. Увеличеніе числа школъ вредитъ англійскому образованію. Билли о землевладѣніи и народномъ образованіи въ Ирландіи крайне дурны. Вообще каждый шагъ впередъ дуренъ, вреденъ или опасенъ. И все-таки для нихъ старая Англія лучшая страна въ мірѣ, и всѣ эти, ненавистныя для нихъ, перемѣны не сдѣлали ее менѣе комфортебельной для жизни. Они ворчатъ при всякомъ измѣненіи, улучшающемъ бытъ страны, и охотно наслаждаются его благими послѣдствіями. Они знаютъ свои привиллегіи и сознаютъ свое положеніе. Имъ нравится ихъ положеніе и нравится именно своею внѣшнею стороною, дающею имъ возможность рисоваться. Имъ нравится сидѣть на правой сторонѣ именно потому, что она побѣждена; имъ пріятно рисоваться тѣмъ, что они будто-бы терпятъ преслѣдованія отъ яраго республиканскаго демагогизма и притомъ никогда не теряютъ ни своего насиженнаго положенія, ни общественнаго уваженія. Они носятся съ своей громадной, постоянно возрастающей печалью, они счастливы и гордятся ею, тѣмъ болѣе, что она не приноситъ имъ ощутительнаго вреда. Такихъ людей въ Англіи множество и, по своимъ личнымъ качествамъ, они истинная соль націи. Сказать, что всѣ англійскіе консерваторы глупы, будетъ чистой нелѣпостію, это можетъ сказать (и сказалъ) только тотъ, кто ихъ совсѣмъ не знаетъ. Конечно, есть очень много глупцовъ между англійскими консерваторами, но точно также попадаются они и между англійскими вигами и радикалами. Хорошо образованный и воспитанный консерваторъ, который притомъ все-таки можетъ вѣрить, что все хорошее постепенно разрушается усиленіемъ правъ народа, можетъ быть очень пріятнымъ человѣкомъ и собесѣдникомъ. Но онъ буддистъ, исповѣдующій религію, которая и темна, и таинственна для внѣшняго міра. И какъ-бы тщательно вы ни наблюдали за такимъ цивилизованнымъ буддистомъ, вы никогда не убѣдитесь, вѣритъ-ли онъ въ своего тайнаго бога или только притворяется, что вѣритъ въ него. Однакожъ общество считаетъ этого буддиста за человѣка почтеннаго, довольнаго собой и даже замѣчательнаго. Конечно, такое общество ищетъ для себя консервативныхъ кандидатовъ; но, увы, трудно молодымъ умамъ внушить старую вѣру, когда новыя жизненныя теоріи уже созрѣли!
Не смотря на это, Франкъ Грейстокъ, когда его пригласили быть представителемъ консервативныхъ интересовъ бурга Бобсборо, постарался, чтобы его политическія воззрѣнія не помѣшали ему устроить свою карьеру и поддакивалъ своимъ избирателямъ. Смотря на ту легкость, съ какой адвокаты безразлично присоединяются къ той или другой политической партіи, невольно напрашивается выводъ, что въ этомъ случаѣ на адвоката, менѣе чѣмъ на всякаго другого человѣка вліяютъ личныя убѣжденія. Говоря это, я однакожъ вовсе не имѣю намѣренія обвинять адвокатскую профессію, хотя, конечно, сознаю, что твердость убѣжденій качество весьма почтенное и необходимое для полезной политической дѣятельности. Адвокатскій пріемъ, конечно, въ строгомъ смыслѣ, неизвинителенъ, но, по мнѣнію общества, не всегда достоинъ тяжкаго порицанія. Дѣятельный, свѣдущій, полезный человѣкъ, работавшій всю жизнь, находитъ, что для упроченія успѣха, ему необходимо сдѣлаться политикомъ, ибо онъ знаетъ, что юристъ можетъ добиться большого успѣха только посредствомъ политической борьбы. Онъ развитой и свѣтскій человѣкъ, онъ убѣжденъ, что каждый вопросъ имѣетъ двѣ стороны и что многое можно сказать какъ съ той, такъ и съ другой стороны; поэтому онъ Чувствуе