— Это дети, — прорычал Карлос, багровея на глазах. — Вероятно, попытались открыть окно, поняли, что мы забыли его закрыть, и забрались внутрь. Готов поспорить, что это идиот Хадсон. Он и его шестерки вечно ошиваются в парке через дорогу. Не жди от них ничего хорошего. Сидят в парке целый день, дуют пиво и ищут проблем на свою задницу. В их возрасте у меня уже была работа. У меня была ответственность. Я…
Мне пришлось перебить его, пока это не превратилось в полномасштабную лекцию о подростках в наше время.
— Что они взяли?
Валентина скривилась.
— Ящик шампанского. Вероятно, все, что они смогли унести, ведь он довольно тяжелый. Остальное они разбили.
— Двести пятьдесят бутылок, по двести двадцать долларов за бутылку. — Карлос сплюнул.
Шампанское на пятьдесят тысяч долларов. Испарилось в никуда.
— Ни фига себе. Вот это вам не повезло, — вставил Леон.
Валентина позеленела.
— У вас есть запись с камер? — спросила я.
Минуту спустя я наблюдала, как трое типов в капюшонах и с банданами на лицах прыскают в камеры взятыми из холодильника взбитыми сливками.
— Обычно мы не используем консервированные сливки, — сказала Валентина. — Клиентка специально заказала их на девичник. Мы не стали возражать.
С экрана раздался звук бьющегося шампанского. Я оглянулась на Леона. Он кивнул.
Я отмотала запись.
— Смотрите. Они пробрались через окно и направились прямиком к холодильнику. Они знали, что окно будет открытым и незащищенным, и точно знали, где лежат взбитые сливки.
— На что вы намекаете? — спросил Карлос. Его глаза налились кровью. — Я знаю всех, кто здесь работает, и готов за каждого поручиться.
Люди справляются с риском, делая вид, будто его не существует. Хотя тысячи людей погибают каждый год в дорожных авариях, мы по-прежнему садимся в свои машины и ездим на них каждый день. Мы выстроили вокруг себя иллюзию безопасности и верим в нее, чтобы не сойти с ума.
Дом был одной из таких жизненно необходимых иллюзий. Это было наше убежище, место, где мы позволяли себе не быть начеку. В нашем доме с нами не могло случиться ничего плохого. Когда на наш склад напали наемники, было чувство, словно мой мир дал трещину. Я чувствовала себя слабой и беспомощной.
Валентина и Карлос сейчас чувствовали себя беспомощными. Финансовый урон был сокрушительным, но разгром их кухни был еще хуже. Это был маленький бизнес, где работники были скорее членами семьи, чем наемным персоналом. Вместе они провели в этой кухне уйму времени, готовя вкусную еду и прекрасные торты. Кто-то разнес все эти счастливые воспоминания на кусочки. Мысль, что это мог сделать кто-то из своих, была для них невыносимой.
— Остались еще бутылки? — спросил Леон.
Валентина заглянула под прилавок и вытащила оттуда тяжелую бутыль. Леон схватил бутылку за горлышко и ударил ею по стене. Бутылка осталась цела.
— Эй! — вскрикнул Карлос.
Я подняла руку.
— Мы возместим ущерб.
Леону понадобилось еще две попытки, чтобы бутылка наконец-то разбилась.
Слегка запыхавшись, он протянул мне бутылку.
— Две сотни, и чтобы так каждую?
Я повернулась к Валентине.
— Если бы подростки забрались сюда стащить вино, они бы взяли пару бутылок и ушли. На это же ушла куча времени и сил. Вопрос: зачем?
— Да, зачем? Зачем кому-то это делать? — спросила Валентина.
— Две вероятные причины, — ответила я. — Во-первых, они пытались скрыть звуки того, что они делали, а во-вторых, они рассчитывали, что вы сосредоточитесь на потере вина. В нашем с вами контракте указано, что в случае любых неприятностей вы первым делом должны позвонить нам. Почему вы этого не сделали?
— Мы позвонили в полицию, — сказал Карлос.
— Вы не понимаете, — воскликнула раскрасневшаяся Валентина. — Мы вошли внутрь и обнаружили горы стекла на полу. Все это вино, запах…
И она захотела убрать это как можно скорее, чтобы стереть осквернение их прекрасной кухни.
— Это для отвода глаз. — Леон кивнул на битое стекло на полу. — Битые бутылки, осколки стекла, дорогое вино на полу — все вокруг пахучее, залитое и липкое. Увидев такое, сразу примешься за уборку.
Я взглянула на Валентину с Карлосом, и все внутри меня сжалось в тугой болезненный узел. Были вещи, которые я должна была донести до них, жесткие и недобрые, и я должна была сказать их двум людям, которые уже были в отчаянии. Я чувствовала себя злобной и мерзкой. Но это была моя работа, которую я пообещала выполнить.
— Вы нарушили контракт, — сказала я. — Вы были наняты Домом Роган. Это дело Дома. Привычные правила здесь не работают. Мы ясно дали это понять при подписании с вами контракта. Мы с сестрой сидели за этим столом и читали вам контракт пункт за пунктом, а вы сказали, что все поняли и поставили свою подпись. Во-первых, вы отключили сигнализацию.
Карлос набрал полные легкие воздуха что-то сказать, но Валентина коснулась его руки.
— Во-вторых, вы не сообщили нам о взломе. В контракте четко указано, что в случае возникновения проблем, вы в первую очередь сообщаете нам, а не полиции, если это не непосредственная угроза для жизни. В-третьих, вы навели порядок, уничтожив улики.
Повисло напряженное молчание.
Валентина прикусила губу.
— Если вы все отмените, мы разоримся.
Я прекрасно понимала, о чем она думала. Она смотрела в будущее и видела крах своего бизнеса, а я была человеком, решавшим, жить ему или умереть. Еще никогда в жизни я так сильно не хотела телепортироваться. Будь моя воля, я бы сбежала и сделала вид, что этого никогда не было.
— Можем ли мы все как-то исправить? — спросила Валентина.
— Посмотрим, — ответила я. — Мне необходим доступ к вашему компьютеру. Я могу попросить вас о большем, в зависимости от того, что мы найдем. По условиям нашего контракта, я не могу заставить вас дать мне доступ. Вы можете отказаться.
— И что тогда? — спросил Карлос.
Я подняла руки.
— Мы уйдем.
— Продолжайте. — Валентина махнула на компьютерный столик в углу.
Я включила диктофон на телефоне.
— Это Каталина Бейлор. Сегодня двадцатое апреля. Сейчас я с Валентиной Крюгер, владелицей «Домашнего кейтеринга Валентины». Могу я получить доступ к вашему рабочему компьютеру?
— Да.
— Спасибо.
Леон направился к компьютерному столу. Его пальцы запорхали над клавиатурой.
— Вы выключили компьютер перед уходом?
— Да, — выдавила Валентина, будто ожидая, что мы треснем ее бейсбольной битой. — Мы выключаем его каждый вечер перед уходом.
— Над чем вы работали в последний раз? — спросил Леон.
— Над списком поставщиков рыбы.
— Так, — протянул Леон. — Кто-то включил его во время взлома и открыл файл «Торт Рогана».
Черт. Я повернулась к Карлосу и Валентине.
— Можно ваши телефоны, пожалуйста? Не нужно их разблокировать, я просто хочу, чтобы они пока полежали вон на том столе. И не трогайте их, пока я не отдам вам их обратно.
— О боже! — Глаза Валентины распахнулись. — Они испортили торт. Но он еще даже не собран. Вчера мы только приступили к бисквитным коржам.
— Телефоны, пожалуйста, — напомнил Леон. Его голос был невозмутимым, но что-то в его тоне подсказывало, что спорить с ним было очень плохой идеей.
Два телефона опустились на металлический стол.
— Я попрошу вас пройти в кладовую и проверить ваш инвентарь. Ни к чему не прикасайтесь. Если что-то покажется вам странным, не на своем месте или со сдвинутой крышкой, дайте мне знать. Пожалуйста, оставьте дверь кладовки открытой, чтобы я могла вас видеть.
Пара кондитеров отправилась в кладовку, а я набрала номер Рогана. Он ответил на втором гудке.
— Да?
— Есть подозрение, что кто-то отравил ваш свадебный торт. Как мне следует поступить?
Через полчаса, на двух бронированных машинах, прибыла команда Рогана, приписанная к дому миссис Роган. Путь от «Горной Розы» в Нью Браунфелс занимал всего полчаса, но мне показалось, будто прошла целая вечность. Я провела это время, пытаясь выяснить, кто мог захотеть отравить торт Невады. Роган с Невадой обзавелись множеством врагов, когда остановили заговор нескольких известных Домов, жаждавших прибрать к рукам власть в Техасе. Большинство из этих врагов были мертвы или сидели в тюрьме.
Когда Превосходные убивали кого-то из мести, они хотели, чтобы об этом знал весь мир. Они не поручали это кому-то другому, а сами хотели смотреть вам в глаза, пока их магия выжимала из вас все соки. Поэтому отравление казалось банальностью. К тому же, мы только-только стали Домом, и ни один из Превосходных не мог официально напасть на нас в течение трех лет.
Кроме того, на свадьбе будет множество Превосходных. Список гостей читался так же, как страница «Могущественные и влиятельные» в «Геральде». Кто бы ни отравил торт, он отправил бы к праотцам половину хьюстонской магической элиты. Ему бы не нашлось места, чтобы спрятаться. Это не походило на политически или финансово мотивированное покушение. Больше походило на ненависть. Ослепляющую ненависть, настолько сильную, что она заставляла забыть о своей собственной безопасности.
Я уже составила список подозреваемых, но теперь к нему добавилось еще одно имя. Кто-то, кто ненавидел Рогана и был завистливым, жестоким и безрассудным.
Первым в дверях появился Ривера. Следом за ним шла женщина в свободном камуфляже, который носило большинство сотрудников Рогана. На ее голове была низко натянутая бейсболка. Остальная команда оцепила периметр, расположившись внутри и снаружи пекарни.
Женщина сняла бейсболку и оказалась девушкой примерно моего возраста, рыжеволосой и такой бледной, что ее кожа буквально просвечивалась. Один из моих дедушек был чернокожим, а насчет второго мы толком и не знали. Обе бабушки были белыми, и в итоге их смешанные гены подарили мне естественно смуглую коже и темно-каштановые волосы. Большинство из моих друзей были светлее меня, но эта девушка побила все рекорды бледности, будто она отродясь не знала, что такое солнце. Как она вообще сумела выжить в Техасе?